Фанни Каплан. Страстная интриганка серебряного века

— Внимание! — хозяйка достала из выреза платья часы-кулончик на цепочке. — Через минуту-полторы они должны выйти…

В здании в этот миг раздался хлопок, за ним второй, третий — точно лопались воздушные шарики. Ваня на тротуаре бросил метлу, устремился к дверям, столкнулся с выскочившим наружу Костей Агаповым, прижимавшим к груди мешок.

— В коляску, живо! — крикнула Александра Адольфовна. — Выбрасывайте коробки!

Все дальше пошло не по плану. В дверях показался Виктор, обнимавший за пояс Никиту Остроумова. Тот прыгал на одной ноге, другую волочил, оставляя на досках тротуара кровавый след…

— Гоните по адресу! — закричал старший Агапов, передавая им наполненный мешок.

Товарищ Герасим дернул поводья, лошади взвились, коляска накренилась, они попадали друг на дружку.

— Тпру! — орал с облучка возница.

То, что она увидела в следующее мгновенье, заставило ее оцепенеть: из-за угла, топая сапогами, вывернула, направляясь в их сторону, солдатская колонна с шагавшим сбоку офицером.

— Левой, раз! Раз! Раз-два-три! — покрикивал офицер.

Спрыгнувший с козел товарищ Герасим тянул за уздцы коренную кобылу — та била копытами, испуганно храпела, коляска, вставшая поперек мостовой, медленно выворачивала на середину…

— Помогите! Грабят! — послышался в это время истошный вопль.

Ей было видно из-за плеча Кати: выскочил из дверей конторы, бежит в сторону солдатской колонны размахивая руками… Кормилицын! Тот самый!

— Гоните, черт побери! — толкнула в спину взбиравшегося на козлы товарища Герасима хозяйка.

Последнее, что пронеслось у нее перед глазами, когда она обернулась с мчавшейся вихрем коляски: Витя подсаживает под локти на ступеньку экипажа Никиту Остроумова, а бегущий к ним офицер в белом кителе стреляет в их сторону из револьвера…

1904 год: газетная хроника

Август:

«Минский листок»:

МИНСК, 17 АВГУСТА. «Дерзкое ограбление на Губернаторской.

Минувшая пятница, вне всякого сомнения, станет памятной в криминальной истории нашего города. В пятом часу пополудни вооруженная группа преступников совершила налет на Общество взаимного кредита. Главный сейф, ключи от которого находились у отсутствующего председателя правления, нападавшим открыть не удалось — похищено, по предварительным данным, пять с лишним тысяч рублей и на неопределенную сумму драгоценностей из персональных ячеек вкладчиков.

Из беседы нашего корреспондента со следователем первой полицейской части господином Загоруйко вырисовывается следующая картина преступления.

Грабители, судя по всему, прибыли к Обществу взаимного кредита на двух экипажах. На одном, скрывшимся с места событий первым, несколько уличных прохожих видели женщин в вуалетках — они, надо полагать, и увезли награбленное.

Что касается событий в самой конторе, они, по свидетельству находившихся там четырех сотрудников, разворачивались следующим образом. За полтора часа до закрытия в контору вошли трое мужчин. Вытащив револьверы, они приказали служащим оставаться на своих местах. Предводитель потребовал ключи от главного сейфа, их не оказалось. Осматривая помещение, он зашел в коридор, где столкнулся с отлучившимся по надобности, запиравшим на запор заднюю дверь охранником Якимовым, у которого попытался вырвать заряженную берданку. Тот оружие не отдавал, завязалась борьба, на помощь вожаку поспешил подельник, ударивший Якимова в пах — тот, падая, успел выстрелить, ранив подельника, но сам был убит вожаком двумя выстрелами — в голову и грудь.

Предводитель банды, кстати, был опознан счетоводом расчетного отдела Кормилицыным. По его словам, последний до этого заходил несколько раз в контору с целью, как говорил, вступить в число вкладчиков. Интересовался состоянием дел, просил помощи в подыскании надежного поручителя. На допросе у следователя Кормилицын со слезами на глазах рассказывал, как, покончив с охранником, вожак, называвший себя при знакомстве Виктором Валерьяновичем, направил на него револьвер, намереваясь убить, а раненый подельник отвел его руку, сказав: «Не надо лишней крови, товарищ Василий!» Счетоводу, получившему благодарность от городского полицеймейстера Соколова, полиция обязана тем, что в руках правосудия оказался один из грабителей. Тот, что отвел от Кормилицына револьвер вожака. Придя в себя счетовод нашел мужество кинуться вслед за преступниками на улицу, позвать на помощь. К счастью, мимо Общества взаимного кредита проходила в это время рота минского гарнизона, направлявшаяся на еженедельную помывку в баню. Возглавлявший роту офицер, поручик Гентшке, бросился, стреляя, к пролетке, поразив тремя пулями в спину раненого бандита, которого сообщники пробовали втащить в пролетку. Убедившись, как видно, в тщетности своих усилий, грабители оставили подельника на мостовой и, паля из револьверов, скрылись из вида.

«Минский листок» будет освещать ход расследования беспримерного по цинизму и наглости преступления, совершенного в дни, когда патриотически настроенная Россия скорбит по поводу гибели в Корейском проливе геройски сражавшегося с врагом крейсера «Рюрик». Склоним головы перед доблестными сынами Родины, отдавшими жизни за веру, царя и отечество!»

МИНСК, 10 CЕНТЯБРЯ. «Продолжается расследование беспримерного в летописи Минска ограбления кассы городского Общества взаимного кредита. Как сообщил редакции следователь Загоруйко, у полиции не осталось сомнений в причастности к грабежу членов террористической партии социалистов-революционеров, пополняющих таким образом партийную казну. Главная ниточка расследования в настоящее время — единственный из схваченных налетчиков, личность которого установлена. Это находящийся под надзором полиции бывший дворянский сын Никита Остроумов, работающий слесарем в Минском депо. Подследственный, прооперированный в еврейской городской больнице нашим замечательным хирургом Яковом Шабадом, находится в тяжелом состоянии, отвечать на вопросы не может. Полицейская облава на квартиру Остроумова в Уборках успеха, к сожалению, не принесла: жена Остроумова, бывшая городская проститутка по кличке Деревня скрылась в неизвестном направлении, предупрежденная, по всей видимости, однопартийцами преступника.

Судьба похищенных денег и драгоценностей остается неизвестной. Места возможного их хранения и пути переправ под контролем полиции. Что касается самого факта ограбления, то «Минский листок» вновь обращается к городскому голове и нашим избранникам в магистрате: доколе, господа, полиция губернского города будет насчитывать в штате ничтожное в сравнении с перечнем задач число надзирателей и городовых — менее сотни? Озаботьтесь, наконец, нуждами горожан, не чувствующих себя в безопасности перед лицом разгулявшегося преступного мира и так называемых борцов за народное счастье, грабящих средь бела дня банки и убивающих ни в чем не повинных людей!»

МИНСК, 12 СЕНТЯБРЯ. «Как сообщил нашему корреспонденту следователь первой полицейской части Загоруйко, накануне, не приходя в сознание, в палате для тяжелобольных еврейской городской больницы скончался участник ограбления кассы Общества городского кредита Никита Остроумов. Следствие продолжается».

…«Бедный Никита! Бедная Адуся! Как ей жить теперь?»

Она отложила в сторону газету, закрыла глаза.

Привинченный к полу диванчик, на котором она лежала, покачивало. Скрипели под продавленным матрацем пружины, стучали колеса под полом, пронзительно завывал где-то впереди паровоз — одиноко, точно жалуясь на судьбу.

На полке напротив беседовали Виктор и Парфианович. Все о том же: «эксе», ошибках, просчетах, гибели Остроумова.

— Поспешили, товарищ Василий, — говорил Парфианович. — Деньги надо было брать скрытно, без захода в контору. Подкопом. Тогда бы и жертв избежали.

— Полгода работы, — отзывался устало Виктор. — А то и больше. Помещение с подвалом снять поблизости, проход копать в два десятка саженей. Землю вывозить тайком от соседей. Мартышкин труд! А сейф стопудовый как открыть? Эта гнида, Кормилицын, уверял, что броню гаубичный снаряд не возьмет. Промучились бы зря.

У нее ломило в висках: надо было, не надо было! Какое это все сейчас имеет значение?

Память настойчиво возвращала к событиям страшного дня. Как они неслись в пролетке по пустынным улицам, как за спиной стреляли. Как лежали потом запорошенные мучной пылью в полутемном сарае на груде набитых мешков, глядели в распахнутые ворота. Нечем было дышать, пахло свежепомолотой пшеницей, мышами. Мельница не работала, подкупленный арендатор объявил накануне, что будет менять приводные ремни. Снаружи было тихо, курлыкала вода под плотиной.