Фанни Каплан. Страстная интриганка серебряного века
Шрифт:
Горничная наговорила ей ввечеру с три короба. Что вольничает не по годам, не блюдет себя, доверяет мужикам. У тех ведь одно на уме. Оглянуться не успеешь, как надуют в подол…
Ну ни глупости! Витя разве такой? Глаза ведь не врут!
Думала и раньше о мужчинах — по-всякому. Стеснялась, гнала нехорошие мысли. Прошлой осенью, на свадьбе сестры, танцевала во дворе в паре с одним из братьев-близнецов Ханелисов — Гидоном. Он ее пригласил, когда она стояла в толпе гостей, слушала нанятых отцом клейзмеров из соседнего штетла. Заиграли «Тум-балалайку», гости стали выходить по одному на середину поляны, браться за руки — великан Гидон ухватил ее неожиданно
— Фейга, проснись! — покрикивает из-за строчащей машинки Меланья Тихоновна. — Что с тобой? Спишь на ходу!
Ворчит незлобно, заставила перешить именной вензель на покрывале: не те, оказывается, взяла нитки.
Ночь напролет она читала «Дубровского». Утирала слезы: до чего жалостливо, чувствительно! «Вот она, разгадка! — думала. — Недаром он выбрал именно эту книжку».
Приоткрывалась завеса над тайной его жизни. Никакой он не бандит — из благородной семьи. В грабители пошел, чтобы отомстить за что-то богатеям. Веселый нрав, бесшабашность — маска. Одинок, несчастлив, никому не нужен. Сердце разрывалось от желания ему помочь, утешить…
В ореховую рощу она пришла задолго до назначенного срока. В дареном платье, белых чулочках на подвязках, новой соломенной шляпке, купленной на ярмарке. Чувствовала себя Машей, явившейся на свидание с Дубровским к заветному дубу. Прогуливалась между деревьями, срывала тонкие веточки колокольчиков в зарослях бурьяна.
Он появился со стороны оврага. В запыленных сапогах, мокрой от пота рубахе. Озирался воровато по сторонам. Схватил за руку, потащил по тропинке в глубину рощи.
— У меня мало времени, — шепнул. — Как ты? Скучала? За тобой никто не шел?
Толкнул легонько в грудь — она не удержалась, села с размаху на травянистый пригорок, заулыбалась.
— Я, Витя, книжку вашу прочла, — сообщила. — Понравилась очень. Такая печальная…
Он не дал ей договорить. Схватил за плечи, навалился всей тяжестью, стал задирать подол платья, нижнюю юбку. Она упиралась, пробовала его оттолкнуть, удерживала панталончики — тщетно!
— Ноги раздвинь! Ну! — выдохнул он ей в лицо.
Толкнулся с силой в промежность — раз и другой.
Она охнула от боли, впилась ноготками пальцев ему в шею.
1904 год: газетная хроника
Апрель:
«Русское слово»:
ЛОНДОН (ТАЙМС). «Во время сражения в Чион-Чжу русские, несмотря на численный перевес японцев, удерживали свою позицию в течение нескольких часов. По общему мнению, русские храбро сражались и после боя отошли к северу, унося с собой убитых и раненых. Японцы заняли город, но не пытались преследовать русских».
КИШИНЕВ. «После Пасхи из Кишинева выехало в Калифорнию 51 еврейское семейство, чтобы заняться там земледелием. Еще несколько месяцев тому назад семейства эти отправили в Сан-Франциско уполномоченных, которые приобрели там очень удобный участок земли в 1200 десятин».
«Гражданин»:
ОДЕССА.
«Сегодня в 4 часа дня прибыл пароход «Малайя» с командами «Варяга» и «Корейца». После восторженной встречи в карантинной гавани отслужен молебен на площади возле думы. Угощение нижним чинам в Сабанских казармах, а офицерам — в юнкерском училище».ИТАЛИЯ, МИЛАН. «Фрески Леонардо да Винчи «Тайная вечеря» скоро совершенно исчезнут. Миланские власти ходатайствуют о реставрации этого художественного шедевра».
ЛОНДОН (ПО ТЕЛЕФОНУ). «Сеульский корреспондент Daily Telegraph сообщает, что японский флот по-прежнему стережет Порт-Артур; японцы высказывают надежду, что им удастся блокировать порт, когда установится более благоприятная погода и оборонительные силы порта будут ослаблены».
МОСКВА. «Максим Горький закончил новую драму и сейчас работает над окончательной отделкой некоторых деталей. Как сообщают петербургские газеты, М. Горький живет сейчас в Сестрорецке. Художественный театр надеется получить рукопись пьесы к концу Фоминой недели».
Май:
«Новости дня»:
МОСКВА. «В городе масса заболеваний инфлуэнцой. На этот раз болезнь имеет особую форму, она сопровождается поражением мышечных нервов; больные лежат без движения, и малейшая попытка тронуться причиняет страшные страдания».
ПЕТЕРБУРГ. «Вчера по случаю высокоторжественного дня рождения Его Императорского Величества Государя Императора Николая Александровича город с утра разукрасился флагами. Во всех храмах столицы были совершены по окончанию литургии молебствия о здравии Его Величества и всего Царствующего Дома. Особою торжественностью отличались богослужения в Успенском соборе».
«Русь»:
ФРАНЦИЯ, ПАРИЖ. «Недавно на Эйфелевой башне в Париже устроили станцию беспроволочного телеграфа. Ею заведует один французский офицер, который по предписанию французского министерства производит опыты беспроволочной передачи в разные все более и более далекие пункты и vice versa. Сообщения с разными пунктами Ламанша уже установлены. Надеются вскоре быть в состоянии обмениваться с Эйфелевой башни беспроволочными телеграммами с судами, находящимися в Атлантическом океане, далеко от берега».
МОСКВА. «Молодой композитор С.В. Рахманинов приглашается дирижером в оперу Большого театра».
США, ВАШИНГТОН. «Главным демократическим кандидатом на пост президента Соединенных Штатов считается судья Паркер. Республиканцы объединяются около Рузвельта. Кандидатом приобретшей за последние годы большую популярность социалистической партии является Ольней».
АВСТРИЯ, ВЕНА. «От апоплексического удара скончался в Вене на 64 году от рождения Антон Дворжак, знаменитый чешский композитор, самый изобретательный и самый плодовитый из современных композиторов, даже по мнению самих немцев».
Июнь:
«Новости недели»:
МОСКВА. «Из одного московского училища бежали двое учеников, кр. дети Михаил Рыжков, 11 лет, и Александр Иванов, тоже 11 лет. Дети, как оказалось, пришли в училище в свое время, причем во время занятий о плане побега поделились с товарищами, заявив им, что они едут на Дальний Восток, чтобы драться с японцами. Во время перемены детишки, гуляя по двору, перелезли через забор училища и скрылись. Беглецы пока не найдены».