Фантастические сказки
Шрифт:
Совет перестать валять дурака и неуместный вопрос насчет."жратвы" окончательно взбеленили нечастного мистера Буль-тона. К вокзалу подъехал кеб и нужно было торопиться, а не объясняться с этим несносным типом.
Он двинулся к выходу, волоча на буксире Джолланда, по-прежнему державшего его за руку. К счастью, кеб еще не уехал, а его недавний пассажир, высокий и широкоплечий, стоял спи-ной в Полю, расплачиваясь с извозчиком. Поль успел вовремя.
– Носильщик!
– крикнул он.- Где носильщик? Поставьте мой багаж в кеб. Да бог с ним с багажом! Займите кеб! А ты, юный нахал, перестань держать меня за руку. Не видишь, мне некогда.
– Ну ты вообще!
–
Получив свободу, Поль подбежал к кебу как раз, когда пассажир рассчитался е извозчиком и резко обернулся. Свет газового фонаря упал на его лицо, и Поль узнал знакомые черты человека, которого он менее всего желал бы сейчас встретить - это был директор школы его сына доктор Грим-
Неожиданная встреча ошеломила его. В обычных обстоятельствах в такой встрече не было бы ничего ужасного, но теперь Поль отдал бы все на свете за возможность успеть забраться в кеб и обрести свободу, прежде чем Доктор поймет его намерения,- или же дружески поздороваться с ним, отвести в сторонку и спокойно поведать ему о приключившемся.
Но оба варианта оказались невозможными. Поль стоял перед доктором Гримстоном и испуганно глядел на него, дрожа всем телом, напоминая скорее морскую свинку, увидевшую удава, нежели: британского коммерсанта, встретившего учителя своего сына. Он еле стоял на ногах, у него от страха кружилась голова, и он чувствовал, что его вид не внушает никакого доверия. В появлении доктора на вокзале не было ничего неожиданного. Поль Бультон вполне мог бы предположить, что такая встреча более чем вероятна, ибо доктор имел обыкновение в последний день каникул появляться в Лондоне и забирать учеников, ехавших тем поездом, который был рекомендован.на доске объявлений. Поль и сам настаивал, чтобы Дик возвращался в школу под присмотром директора и не озорничал в пути.
Беда кажется нам особенно тяжкой, когда по размышлении мы сознаем, как легко было бы избежать ее, прояви мы необходимый минимум благоразумия а потому мистер Бультон стоял и мысленно ругал себя на чем свет стоит за собственную глупость, наблюдая как экипаж - корабль свободы - уехал, а он остался один на один с несчастьем.
Доктор воззрился на него и подошедшего тем временем Джолланда. Это был высокий внушительного вида джентльмен с окладистой черной бородой и сердитыми серыми глазками с кровяными прожилками. По манере одеваться он походил на священника, хотя и не имел сана. Он поочередно пожал руку каждому из них с видом весьма доброжелательным.
– Бультон, мой мальчик, как дела? Как поживаешь, Джол-ланд? Отдохнули душой и телом и снова за науку, а? Очень хорошо. Билеты купили? Нет еще? Тогда за мной. Так, держите. Не потеряйте.
И не успел Поль опомниться, как доктор купил и вручил каждому по билету, а потом, положив властную руку на плечо мистеру Бультону, повел его через билетный зал к платформе. "Ужас,- думал Поль, страдая всем сердцем.- Сущий кошмар! Если я еще промешкаю, то и оглянуться не успею, как окажусь в Крайтоне. Как бы мне улучить момент и объясниться с ним наедине?"
Словно угадав его желание, доктор сказал Джолланду: "Я бы хотел поговорить с Ричардом с глазу на глаз. А ты пока пойди к газетному киоску и, если увидишь там наших учеников, скажи, пусть ждут меня там".
Они остались одни. Доктор некоторое время шагал, сохраняя мрачное молчание, а Поль, привыкший в любых обстоятельствах рассматривать себя хозяином положения, испытал неведомое ранее чувство своей полнейшей незначительности на огромном коричневом поле платформы
под высокими сводами крыши, фермы которой терялись в тумане и паре.Но в душе Поля еще теплилась надежда. А вдруг доктор уга-дал его секрет и теперь обдумывал, как бы тактичнее выразить соболезнования?
– Я хотел сказать тебе, Бультон, следующее,- начал доктор, и первая же его фраза уничтожила все надежды Поля.- Я бы очень хотел, чтобы ты в этом семестре наконец взялся за ум и не огорчал, как прежде, своего достойнейшего отца. Ты не представляешь, какие огорчения доставляет нерадивый ученик своим родителям.
"Очень даже представляю",- подумал Поль, но промолчал.
– Надеюсь, ты оставил его в добром здравии, Ричард? У тебя заботливый отец, золотое сердце!
В другое время мистер Бультон весьма обрадовался бы столь лестному отзыву, но теперь все изменилось. Золотое сердце перешло к Дику, а он сам никак не походил на заботливого отца.
– Во время каникул я получил от него письмо,- продолжал доктор Гримстон.- Прекрасное письмо, проникнутое родительской заботой.
Это сильно удивило Поля. Письмо его никак не заслуживало эпитета "прекрасное". Он всего-навсего вложил в конверт чек за обучение сына и записку с возражением по поводу счета за место в церкви и научные лекции с диорамой, сочтя эти расходы лишними.
– Но я хочу особо подчеркнуть, Бультон, его родительская любовь не слепа. Он просил меня ради твоего же блага не проявлять ненужной снисходительности, если ты покинешь стезю долга и обязанностей, и я с ним согласен.
Еще недавно Полю казалось несложным изложить доктору Гримстону обстоятельства, приключившиеся с ним в этот вечер. Но слова почему-то застряли у него в горле. Учитель выглядел таким грозным и могучим, а он, Поль, маленьким и беззащитным, что он решил: общественное место, вроде вокзала, не годится для обсуждения столь деликатного вопроса. Поль решил оставить мысль о сопротивлении на некоторое время. "Пожалуй, я не буду ни в чем убеждать его, пока мы не сядем в поезд,- подумалось ему,- там мы избавимся от докучливого мальчишки, и я смогу спокойно растолковать доктору, что к чему".
– Ну а теперь,- молвил доктор, взглянув на большие станционные часы, на которых отразился желтый отблеск фонаря, -нам нора в нуть. Но помни, о чем я тебя предупредил.
И они двинулись мимо газетных киосков, витрины которых пестрели разноцветными обложками книг и журналов, мимо сияющего буфета на платформу, где под фонарем уныло стояло полдюжины школьников разного возраста и роста.
– Ага,- сказал доктор Гримстон с радостью людоеда.- Вот и еще мои питомцы! Неплохая подбирается комнания. Как поживаете, дети? Приятно снова видеть вас отдохнувшими.
Все шестеро, пребывавших в удрученном состоянии, шагнули ему навстречу и приподняли свои цилиндры с заученной учтивостью.
– Встречай старых знакомых, Бультон,- сказал доктор, подталкивая Поля к мальчикам.- Ты прекрасно знаешь их -вот Типпинг, Кокер, Коггс. Как дела, Сиггере? Выглядишь ты неплохо. А вот и новое лицо. Киффин, если не ошибаюсь? Киф-фин, это Бультон, который будет теперь твоим наставником и познакомит с нашими обычаями и традициями.
К своему ужасу, мистер Бультон обнаружил, что его приветствуют какие-то сорванцы с фамильярностью поистине невыносимой. Ему страшно захотелось вознегодовать и прямо объя вить, кто он такой на самом деле; если это не получилось наедине с доктором, под часами, то теперь об этом и вовсе нечего было мечтать, и ему пришлось волей-неволей выслушать их глу пости.