"Фантастика 2-23-120". Компиляцмя. Книги 1-20
Шрифт:
Дома надолго не задержался. Настроения читать лекции и готовиться к семинарам не было, да и другие планы на вечер наметил. Собрал в спортивную сумку сменную одежду, кинул сверху полотенце, потом немного поколебался и уложил туда же цельнометаллический топорик, сварганенный знакомыми пацанами в мастерской десятой шараги. С моим сегодняшним везением ничего не стоит ещё и на братву Кислого налететь. Ну и вообще лишним не будет.
Первым делом двинулся в гаражи, намереваясь заручиться поддержкой пацанов, но бокс Гуревичей оказался заперт. Глянул на часы, потопал в качалку. И вновь прогадал. Нет, сегодня в любом случае намеревался тягать железо, просто, к своему немалому удивлению,
Ничего переигрывать по этому поводу не стал, потрепался со знакомыми пацанами, размялся, разогрелся, начал заниматься. Тогда-то и появился Костя Чижов.
— Привет! — подошёл я к нему. — Не знаешь, где Дюша? Он вроде собирался сегодня прийти.
— Его Анька не пустила, — пояснил Чиж и развёл руками. — Чё ты ржёшь? Настоящую истерику закатила. Мол, она безвылазно в салоне сидит, а он непонятно где шастает. Ну Дюша и не пошёл никуда.
Я только головой покачал и никак комментировать услышанное не стал. Не пошёл и не пошёл, своя голова на плечах. Другое дело, что с ним насчёт завтрашней стрелки поговорить надо, придётся самому теперь в салон тащиться.
Костя вызывался составить мне компанию, и я немного подождал его, а потом мы на пару двинулись к «Ручейку».
— Может, пива возьмём? — предложил Чижов, когда проходили мимо коммерческого киоска.
У меня в карманах гулял ветер, и я покачал головой.
— На нулях.
— Да не вопрос, со мной за мебель рассчитались.
Я прищёлкнул пальцами. Точно! Понедельник же! Толстый обещал сегодня за август получку выдать. Блин! Надо было сразу после политеха в гараж идти, а теперь уже только завтра деньги смогу получить.
Чиж купил в ларьке шесть бутылок, и мы их открывать не стали, убрали в мою сумку со сменной одеждой; сам Костя пришёл в качалку с пластиковым пакетом, его ручки подобного веса могли и не выдержать.
— Сходи, вызови его, — сказал Чижов на крыльце «Ручейка» и достал пачку сигарет. — Анька на меня и так волком смотрит, скоро кусаться начнёт.
Я поставил сумку ему под ноги и прошёл в магазин, там миновал немногочисленные секции, где продолжали торговать рыболовными снастями и спортивными товарами, и двинулся в дальнюю часть, разгороженную на закутки со всякой всячиной: одеждой, аудиокассетами и батарейками, мелкой бытовой техникой, книгами и даже парфюмерией. Именно там располагался отдел Гуревича; был он лишь чуть больше соседних, туда кое-как уместились два диванчика да заменявший прилавок журнальный столик.
Вот за ним-то, друг напротив друга, и сидели Андрей и Анна. Вид оба имели утомлённый, но закрыть избушку на клюшку и отправиться домой не могли по той простой причине, что только-только закончился рабочий день и в магазине намечался вечерний приток посетителей.
— Привет-привет! — расплылся я в широкой улыбке, протянул руку приятелю и обратился к его подруге: — Ань, украду у тебя Андрея?
Девушка тяжко вздохнула, и оттянувшая кофточку внушительная грудь колыхнулась столь впечатляюще, что проняло даже меня, хоть ценителем такого монументального сложения и не был. Но тут любого нормального мужика зацепило бы: подруга Андрея отличалась на редкость выдающимися формами, при этом об излишней полноте речи не шло. Пока — так уж точно.
— Серёжа! — страдальчески протянула Анна. — Я и так здесь дни напролёт кисну! Ты предлагаешь до самого закрытия одной куковать?
— Так это, — пихнул я локтем в бок поднявшегося на ноги приятеля, — мы тебе сменщицу нашли. Андрей ещё не сказал, что ли?
— Не говорил, — поджала губы Аня и прищурилась. — И кого нашли?
— Одноклассницу
нашу бывшую, — пояснил я. — Хорошая девочка, сработаетесь.Аня кинула пристальный взгляд на Андрея, скрестила ноги и вдруг спросила:
— И чья это первая любовь?
— Почему сразу — любовь? — насупился Фролов. — Чё ты начинаешь?
Я быстренько вытянул его в проход и подмигнул Ане.
— Только не первая, а просто школьная.
— Никак твоя, Сергей?
— Это было давно и неправда, — улыбнулся я, не став сдавать товарища. — Завтра знакомиться приведу! — А когда мы уже отошли от салона, недоумённо спросил: — Ты чего там сопли жевал? Сам об Янке сказать не мог, что ли?
— Да повода не было, — пожал Фролов накачанными плечами, встопорщил короткий ёжик светлых волос и прищёлкнул пальцами. — Да! Серый, ты не забудь — завтра утром Воробья на вокзале встречаем.
Я наморщил лоб и припомнил, что Рома действительно говорил вчера о чём-то подобном, прежде чем в ход пошла тяжёлая артиллерия в виде трёх бутылок «Пшеничной».
— Во сколько его поезд приходит?
— В пятнадцать минут седьмого уже там надо быть.
— Блин! — выругался я. — И ни туда, и ни сюда! Но раз обещал, съезжу, куда деваться.
— Молорик! — похвалил меня Андрей. — А сейчас чё пришёл?
— Дело есть.
Мы вышли из магазина к успевшему докурить Чижу, я подхватил свою сумку и предложил пройтись до ближайшего садика. Детей на площадках уже не было, уселись на одной из веранд, достали пиво. Я немного поколебался — только-только после вчерашнего голову ломить перестало, но всё же откупорил бутылку, сделал длинный глоток. Потом в подробностях рассказал о сегодняшней стычке с Зиминым, не упустил и поведение его сестрицы.
— Вот сука! — взорвался Костя. — Да за такой базар раком ставить надо!
— Надо, — кивнул Андрей. — Только ты, Серый, всё правильно понимаешь, спрашивать не с этой шмары нужно, а с Лемешева.
Я приложил ко лбу бутылку, покатал её и спросил:
— И как ты это себе представляешь? Лемешев под цыганами.
Фролов презрительно фыркнул.
— Тоже мне проблема! Не слышал, что ли? Всех центровых у цыган повыбивали!
— Прям всех?
— Мы с Графом на этот счёт языками зацепились, там замута из-за наркоты началась, — пояснил Андрей. — Кто-то торговлю травкой отжать решил, и сначала цыган просто прессанули, а когда те не поняли, у них сразу несколько человек завалили.
Не слышал, что ли? На днях дело было.
— Про убийство слышал, — подтвердил я, только сейчас начиная понимать, с чего так пригорело у Козлова. Да уж, если начнутся разборки между бригадами, то нынешними тремя покойниками дело точно не ограничится. Вот и засуетился товарищ старший оперуполномоченный…
— Лемешев сейчас сам по себе, точно тебе говорю, — уверил меня Фролов. — А сам по себе он никто и звать его никак. Если завтра придёт, мы его ещё и на деньги опустим.
— А если не придёт — не опустим… — пробормотал я в задумчивости и откупорил вторую бутылку. — Дюша, насчёт цыган — это верняк? Не впрягутся они?
— Вернее не бывает.
— А водилы? Которые тачки из Европы гонят?
— Да мужики обычные. Им такие головняки точно не нужны. А что?
— Ну ты же поговорку о горе и Мухаммеде слышал? Вот не придёт завтра Лемешев на стрелку, и получится, что эта сучка безнаказанно на меня полкана спустила. Ну сломаю я её братца, и какой в том понт?
— Предлагаешь потрясти этого дятла? — оживился Костя Чижов. — Пацаны, а это идея!
— Не потрясти, а стребовать компенсацию, — поправил я. — И потом нам никто слова поперёк не скажет. Мы, с какой стороны ни посмотри, правы будем.