Фантастика 2008

— Да, это многое изменило, — согласился Влад.

Стукнула дверь, и в магазин влетела девушка, запыхавшаяся, раскрасневшаяся и испуганная. Она увидела продавца со шляпой, Влада с тысячными бумажками в руках — и совсем растерялась.

— Как же так?.. — Ее глаза стали влажными, и вот уже первая капля заскользила вниз по щеке. — Я же… Я же просила, чтобы вы отложили… оставили…

— Ну, милая барышня, пожалуйста, не плачьте! — галантно воскликнул продавец, и его низкий грубоватый голос стал бархатно-мурлыкающим. — Я и не думал, что кто-то, кроме вас, заинтересуется этой красотой, она сто лет у меня здесь висит, если не больше…

— Но я же говорила, что я… Я добыла деньги. — Девушка вытащила из кармана смятую кучку сотенных бумажек. — Молодой человек, пожалуйста, — и она жалобно посмотрела на Влада. Так умирающие от голода котята просят кусочек сосиски.

Влад в отчаянии запрокинул голову к потолку, увидел там многокрылую тварь из красных тряпочек и, кажется, рыбьей чешуи, и устало прикрыл глаза.

— Я не знаю, на кой ляд вам всем сдалась эта дурацкая шляпа! — Он вновь достал мобильник и показал конкурентке фотографию на дисплее. — И я бы с удовольствием уступил её вам, но я всё своё обеденное время сначала искал этот замечательный магазин, потом пытался выяснить, сколько эта замечательная шляпа стоит, а теперь вы просите меня на всё забить! Может, ещё посоветуете купить что-нибудь другое? Это? — Он указал на чугунного крокодила, который обнимался с чугунной же селёдкой. — Или, может быть, это? Кстати, что это?.. А, чёрт! Проблема в том, что у моей любимой девушки скоро день рождения, и она хочет именно эту шляпу. И что мне ей сказать, а?

Гостья шмыгнула носом, вытерла глаза кулачком с зажатыми бумажками, на мгновение замерла, сжав губы, а потом кинулась к продавцу, выхватила у него заветную «диковину», сунула деньги — и выскочила вон из магазина.

— Стой! Куда?! Держите её! — заорал Влад и бросился следом.

— Она покупатель. Она права! — вслед ему усмехнулся продавец.

На улице было пустынно, «воровка» словно растворилась в воздухе — и Влад вернулся в магазин.

— И что мне теперь прикажете делать? — обречённо пробормотал он.

— Что, всё так серьёзно? — Продавец оторвался от пересчёта смятых сторублёвок и внимательно посмотрел на него, словно только что заметил.

— Именно так. — Влад попытался отряхнуть брюки, измазанные в пыли. — Подарок, который заказали — понимаете? Она редко что-то просит, а чтобы так, конкретно, даже с фотографией — никогда ещё не было. А я и этого не смог! Она меня точно не простит… Постойте, а человек, который сделал эту штуку, он…

— Это не просто магазин — это скорее галерея, выставка редкостей, — объяснил продавец, подойдя к Владу и положив руку ему на плечо. — Здесь всё в единственном экземпляре. Даже если художник сделает копию — это будет нечто совсем другое.

— В единственном экземпляре! — усмехнулся Влад. — Даже это? — Он указал на витрину с амулетами «Мэйд ин Чайна». — Это же… — Он не договорил.

То, что на первый взгляд было «ловцами снов», оказалось фасеточными глазами. Перьевые усики и бронзовые колокольчики превратились в задумчивых пчел, собирающих мёд на поляне из китайских «узлов счастья».

Влад тряхнул головой и отвернулся от витрины.

— Всё равно. Она меня не простит, — повторил он.

— Хотите сразу сдаться? — Продавец внимательно посмотрел ему в глаза.

Владу было неуютно, его тревожило прикосновение незнакомого человека, сильного и странного, от которого не знаешь, чего ожидать, и который способен на многое.

— Можно не совсем скромный вопрос? — Влад покосился на широкую ладонь у себя на плече и на золотой перстень, с виду старинный и очень тяжёлый.

Продавец убрал руку и отстранился.

— Попробуйте, — разрешил он.

— Вы профессиональный спортсмен?

— А в чём дело?

— Ну, просто поддерживать себя в такой форме — это как-то не очень сочетается с таким местом, с магазином…

Продавец подмигнул.

— Ну, это не для магазина, — и после паузы добавил: — Это для прекрасных дам.

Он так заразительно улыбался, что Влад не мог не улыбнуться в ответ.

— И что, помогает?

— Ещё как!

— Поздравляю! — Влад снова погрустнел. — Кому-то из прекрасных дам нужны крепкие мускулы, а моей леди требуется что-нибудь эдакое. Типа той шляпы. А всё, что я могу, — это покупать для неё всякие редкие вещи. Потому что её зарплата с вашими ценами не очень сочетается… И может быть, это было последней проверкой. — Влад достал сигареты. — Ну, я пойду.

— Можете курить здесь, — разрешил продавец.

— Мне надо на работу.

— Подождите. — Продавец исчез в недрах магазина и через пару минут вернулся с небольшой коробочкой. — Подарите ей это.

— Я даже не знаю… Ну, ладно. Сколько?

— Нисколько. И если вы действительно боитесь потерять свою леди, зайдите ко мне сегодня вечерком — у меня есть пара идей. Хочется вам помочь, всё же я немного виноват перед вами.

— А что мне ей сказать?

— Скажите, что подарок у неё будет. Даже лучше, чем она может себе вообразить.

— «Лучше, чем ты можешь вообразить», — усмехнулся Влад. Все равно что сказать: «Я знаю, чего ты хочешь сейчас и что захочешь завтра».

Он знал, что это не сработает.

Оно и не сработало.

Едва разобравшись, что он так и не купил заказанную шляпу, Евка бросила трубку. На звонки не отвечала, эсэмэски игнорировала. Вечер у Влада оказался совершенно свободным.

— Ну как? — Продавец встретил его на пороге магазина. Влад махнул рукой — мол, лучше и не спрашивать — и последовал за хозяином.

За стойкой рядом с кассой стояло несколько бутылок с пивом, два высоких табурета дополняли ощущение бара.

— Я принёс кое-что покрепче, — сказал Влад, доставая из портфеля «Алмазную». И застыл с бутылкой в руке.

— Вот скажите, зачем я это делаю?

— Что?

— Собираюсь пить с человеком, которого даже не знаю, как зовут.

— Морган. Теперь знаете.

— Морган? Вы не русский?

— Нет, не русский.

— А так хорошо говорите…

— Спасибо, — закивал хозяин, приглашая гостя к столу. — Присаживайтесь. Кстати, я тоже не знаю, как вас зовут.

Влад рассмеялся.

— Владислав. Есин. Николаевич.

— За это обязательно надо выпить!

— Тогда — за знакомство!

Через час Влад со смехом рассказывал Моргану о том, как подозревал его в приставаниях и вообще принял за гея. На что Морган признался, что у него руки чесались вышвырнуть офисного цуцика: тоже, понимаешь, явился, растопырил пальцы и начал толкать речь про права потребителей и размахивать бумажником…

Домой Влад вернулся в первом часу. Он смутно помнил, что происходило в прошедший вечер, но на душе было радостно и непривычно светло — словно он пил пиво со старым другом. Или с отцом, которого он почти не помнил и о встрече с которым мечтал, когда был подростком.