"Фантастика 2023-100". Компиляция. Книги 1-23

– Не обманул тебя мой приказчик, – поклонился в ответ Твердислав, – будь желанным гостем в моем доме. Да вот не признаю тебя… – будто вспоминая что-то, проговорил боярин.

– Да не уж-то и вправду не узнал меня, дядька Твердислав? – в изумлении всплеснул руками Павел. Шпионы, прибывшие в Новгород на полгода раньше него, тщательно все разнюхали о житье княжича Федора, его друзьях и знакомствах. – а, помниться мне, как гонял ты меня с сыном твоим Лучезаром по всей усадьбе, за то, что мы голову козла стащили, на палку ее надели да в шутку пугать народ на кладбище стали. Не посмотрел ты тогда на род княжеский. Всыпал знатно. До сих пор зад болит. А потом еще отцу моему Ярославу пожаловался. И от него мне досталось на орехи. Век помнить буду ту науку.

– Было дело, – усмехнулся в усы Твердислав, – да вот нет боле сына. Пал Лучезар в сече с кочевниками, защищая землю русскую.

– Скорблю вместе с тобой, – склонил голову Павел, – но не это ли честь великая, погибнуть, защищая матерей и сестер своих?!

– Благодарю тебя Федор Ярославович, за заботу, – кивнул боярин, – а что за спутников привел ты с собой?

– Это, – Павел приобнял за плечи Мэгрит, – моя жена. Связал я судьбу свою с ней по языческому обряду. Да вот хочу обвенчаться по православному обычаю.

– Это правильное решение, – согласился Твердислав, – вера дадена нам дедами нашими. На ней держится земля русская.

– А это, – самозваный княжич указал на своих спутников, – товарищи мои боевые. Им я жизнью обязан и тем, что оказался на родине. А где же брат мой? Ни в городе ли он?

– Нет, – покачал головой боярин, – ушел светлый князь с дружиною своей. И ополчение увел.

– Ни как случилось что?

– Ворог подступил к границам новгородским. Биться с ним и ушел Александр. Пока не вернулся.

– Бог даст, свидимся.

Тем временем из дверей терема выскользнула пухленькая девица, лет восемнадцати.

– А вот и моя старшая дочь, Годислава, – по-доброму улыбнулся Твердислав, – ну что же ты стоишь, – обратился он к смутившейся девушке, – попотчуй гостя дорогого.

Боярышня сбежала вниз по ступеням и преподнесла Павлу чашу, наполненную пенным напитком. Смирнов выпил, весь мед, вернул емкость девушке, одновременно вытерев рукавом усы. Затем по русскому обычаю поцеловал ее поочередно в обе щеки и губы.

– Благодарю тебя красавица, – широко улыбнулся он, – Ох! И крепок у тебя мед, хозяюшка!

Гардислава зарделась и тут же скрылась в доме.

– Проходите в трапезную, гости дорогие, – широким жестом пригласил боярин Павла и его спутников. Он первым поднялся по ступеням. Переступил порог. Вошел в горницу. Размашисто перекрестился.

– А где же супруга твоя, Добрава Збыславовна? – поинтересовался Павел, хотя уже заранее знал ответ. – Хотел бы я и ей поклониться. Ведь лишь она смогла урезонить тебя от справедливого гнева.

– Схорони я, любу свою в прошлом годе, – помрачнел Твердислав, – вот старшая дочка теперь за хозяйку.

Пока дворовые девки накрывали на стол, боярин без всяких церемоний налил гостям из пузатого кувшина, греческого вина.

– Вот ты мне скажи, Федор Ярославович, с какой целью ты прибыл в Великий Новгород? – хитро прищурив глаза, поинтересовался боярин. – Брат твой больно власть любит. Он вряд ли потерпит соперника.

– Власть, властью, – усмехнулся Павел, поставив на край стола, пустую чашу, но супротив воли народной идти, не дано ни кому. Новгород был и всегда будет вольным городом. Я всегда стоял за это и не изменю своей вере. Надобное Вече надобно созвать. Пускай народ, скажет свое веское слово. Поможешь мне в этом не простом деле?

– Почему же не помочь? – согласился Твердислав, – чай не смуту затеваем, а "Правду новгородскую" защищаем. Справедливости желаем. Созову я завтра же Вече. А сейчас извольте к столу. Попотчую вас, чем бог послал.

А послал бог боярину не мало. Длинный стол, накрытый белой скатертью, расшитой золотой нитью по краям, был уставлен блюдами с угощениями. Была здесь и уха из белорыбицы, и щучьи головы с чесноком, заячьи почки на вертеле, целый свежее копченый осетр, истекающий жиром поросенок, запеченный с гречей. Была тут и различная дичина, да серебряные плошки с красной и черной икрой. Пироги с различной начинкой. Заморские фрукты и сладости. Центральное место занимало большое блюдо с лебедем в яблоках.

Вечером боярин велел истопить утомленным гостям жаркую баню. Норманны от такой чести отказались. А вот Мэгрит, из любопытства, решила попариться вместе с мужем.

Давненько Павел не испытывал такого блаженства. Он лежал на верхней полке, окутанный белым паром, вдыхая приятные запахи. От досок тянуло, теплом. Душистый пар от хлебного кваса, щекотал нос.

Где-то внизу постанывала, исхлестанная веником Мэгрит.

– Что, милая, – Павел слез с полки, зачерпнул ковшом кваса, отпил половину, остальное выплеснул на раскаленные камни. Клубы душистого пара в одно мгновение окутали все помещение. – Хороша русская банька?! Вот я тебя сейчас еще хорошенько приласкаю.

Он вытащил из бадьи распаренный березовый веник. Прошелся им по спине супруги.

– Ой! – вскочила Мэгрит, – Ах, ты так?! – Отскочила она к двери. Увидев мужа, направившегося к ней, молодая женщина взвизгнула, выскочив в предбанник. Но тут же дверь вновь открылась. В проеме показалось ее милой личико, – ну погоди у меня, – погрозила кулаком Мэгрит, – ночью я тебе устрою!

– Угрожаешь?! – сделав страшные глаза, воскликнул Павел. Он выдернул из веника прут, одним движением содрал с него остававшиеся листья, стукнул им по бадье. Дверь моментально закрылась. С предбанника раздался заливистый смех.

Павел вновь влез на самый верх. Подложив под голову веник, он закрыл глаза.

" Завтра все решиться, – размышлял он, – прибыли как раз вовремя. Александра в городе нет. Некому воспрепятствовать народному собранию. А коли Вече примет решение, то и деваться князю будет не куда. Лишь бы кто-нибудь знающий не вмешался. Да откуда им здесь взяться?…"

Глава 13. Вече

Проснулся Павел, ощущая приятную боль в мышцах. Рядом, повернувшись на бок, посапывала его молодая жена. Мэгрит выполнила свою угрозу. Спать своему мужу она не дала почти до самого утра. Только, когда прокукарекали первые петухи, а счастливая супруга уснула, Павлу, наконец, удалось закрыть глаза. Стараясь не потревожить сон любимой женщины, Смирнов поднялся. Собрал разбросанную по всей комнате одежду. Оделся и спустился в трапезную.

В помещении царил полумрак. Плотные шторы, надежно закрывали окна. Из сотен свечей, украшавших огромные люстры, догорало от силы по десятку на каждой. Самого хозяина не было. Но за столом сидели норманны, подкрепляясь с утра кусками жирной солонины, копченой рыбой, квашеной капустой, солеными грибами и крепким, дрожащим на тарелках, холодцом. Запивали они пищу чем-то хмельным, содержащимся в глиняных крынках.

Павел поздоровался и присоединился к трапезе.

Утолив голод, он вышел на крыльцо.