"Фантастика 2023-103" Компиляция. Книги 1-14

Снимок “пугала” снова встает перед глазами. Пожалуй, такое зрелище не забывается. Мне кажется, оно навсегда отпечаталось у меня на сетчатке.

— Ты это к тому, что рано или поздно Коэн заподозрит и меня? — интересуюсь.

Райан некоторое время думает, прежде чем ответить.

— Пока ты ему нравишься, — говорит, наконец. — И ты же умник, а тот парень не был. Так что не попадись. Я тебя не сдам.

Черт тебя дери, Кесседи, как мне хочется тебе верить!

— Тебе все равно, что я шпионю за вами? — может, мне показалось, и он сказал что-то другое.

Качает головой:

— Если бы СБ хотели нас убить, они бы убили. Не думаю, что ты опасен для банды. Так что, да, мне все равно. И мне нужен человек, на которого я могу положиться. Ты должен мне, я должен тебе. Ты точно не сдашь меня Фреду. Так что меня все устраивает, — исчерпывающий ответ. — Скоро все проснутся, — напоминает. — Надеюсь, твое любопытство удовлетворено?

Ну уж нет, Кесседи, раз уж пошла такая пляска, я узнаю то, что хочу.

— Ты так и не ответил на мой вопрос, — напоминаю упрямо. — Почему ты здесь?

Замечаю, что снова начинает барабанить пальцами по штанине.

— Надеюсь, умник, сейчас ты понимаешь, что лезешь в личное и рискуешь получить по носу?

По-моему, за время этого разговора мне уже удалось рискнуть всем. Просто киваю. Успею ли увернуться, если он сейчас ударит? Если вспомнить, как Райан поймал меня после встречи с Питом, то вряд ли. Если Кесседи захочет, он может свернуть мне шею так быстро, что и не пикну.

— Я обещал Джеку, — все же не собирается заниматься рукоприкладством. Джек? Джек Смирроу? Бывший главарь банды? — Вижу, ты понимаешь, о ком я, — киваю. Поздно отрицать.

В этот момент в бараке что-то гремит, а затем доносится недовольный голос Коэна:

— Какого черта, Курт! Я сейчас околею! Кто так разводит костер, что он тухнет через минуту?!

Мы, не сговариваясь, оборачиваемся на дверь. После чего Кесседи вскакивает с крыльца.

— Пойду, пройдусь, — сообщает. — К концу дежурства вернусь.

Не успеваю возразить, а он уже уходит прочь быстрым шагом.

Сбежал.

Говорить о Коэне, банде и шпионах Райан может, а вот о Джеке — нет. Значит, с Джеком Смирроу связано то самое личное, за которое (как там Райан выразился?) можно получить по носу.

Вздыхаю и опускаю лицо на руки.

Вроде бы и говорили недолго, а даже снег успел кончиться.

20.

— До завтра! — девочка весело машет на прощание флайеру, поднимающемуся с посадочной площадки перед домом. Подруга, гордо восседающая на переднем сидении рядом со старшей сестрой, прижимается носом к стеклу и машет в ответ.

Сердце девочки поет, она в прекрасном настроении. Учебный год окончен, остался только выпускной бал, а потом долгие и полные приключений каникулы. Отец обещал отвезти ее на Лондор, а, если останется время, то и на Новый Рим, на котором они уже были в прошлом году. Родители хотели показать дочке Землю, прародительницу всего человечества, но Земля ограничила въезд, и получить визы не удалось. Политика, закрытые страны, право на посещение — все это слишком далеко от девочки. Неважно куда, лишь бы отправиться в очередное путешествие. И как только некоторые люди всю жизнь проживают, не покидая родной планеты?

Снег скрипит под сапогами. Девочка бегом поднимается по ступеням крыльца и рывком распахивает дверь.

— Маааам! Я дома!

Сейчас мать увидит ее и восхитится…

Мама появляется из кухни в переднике поверх платья и с тарелкой, которую не успела вытереть, в руках.

— Господи… — шепчет женщина, а тарелка с грохотом летит на пол, разбиваясь на мелкие осколки. Нет, девочка ждала вовсе не такой реакции. — Милая, что ты наделала?

— Я подстриглась! — гордо сообщает девочка о том, что нельзя не заметить. Утром она ушла из дома с длинной косой, а сейчас ее волосы едва прикрывают уши. После только что снятой шапки непривычно короткие пряди электризуются и торчат в разные стороны, но девочка чувствует небывалую легкость. А еще она кажется себе очень взрослой.

— Кто это с тобой сотворил? — в ужасе произносит мать, переступает через осколки и подходит ближе, проводит ладонью по волосам, приглаживая.

— Дейзи, старшая сестра Джеммы, приехала домой на каникулы, — радостно начинает рассказывать девочка. — Она учится в Летной Академии на Лондоре в группе у самой Миранды Морган!

— У кого? — теперь в голосе матери настоящая обреченность.

— Миранда Морган, ну, мама! — на самом деле девочка сама впервые услышала это имя пару часов назад, но теперь ей кажется невообразимым, что кто-то может не знать эту знаменитую личность, о которой Дейзи прожужжала им с Джеммой все уши. — Героиня Карамеданской войны! Она преподает в Академии на Лондоре, а Дейзи ее студентка. Она столько нам рассказала. Там так здорово, я тоже хочу стать пилотом, когда вырасту!

— А что, все пилоты носят короткие стрижки? — скептически интересуется мать.

— Морган носит, — уверено заявляет девочка, хотя сама никогда не видела эту женщину, даже на фото. — И Дейзи подстриглась. А нас с Джеммой взяла с собой в салон. Мам, там так здорово!

От переизбытка чувств девочка приникает к матери и крепко обнимает. Мама прижимает ее к себе.

— Дурочка ты моя, — шепчет в макушку. — Ребенок ребенком.

— Ну, красиво же, мам! — девочка вырывается из объятий и мчится к зеркалу, после чего резко замирает, широко распахнув глаза. В салоне ЭТО, и правда, казалось красивым. — Мааам, — девочка закусывает губу, в глазах отчаяние, — они ведь быстро отрастут, правда?

Зато маме становится весело.

— К следующему году.

— Учебному? — с надеждой.

— Календарному, — уже откровенно смеется мать и идет запускать робота-уборщика.

Девочка остается перед зеркалом. Дернул же ее черт послушать Дейзи и отрезать волосы. Скорее бы отросли…

…Но девочка не отрастила волосы. Девочка умерла…

Просыпаюсь и несколько минут пытаюсь восстановить дыхание. Тихо, все еще спят, а костер еле тлеет. Холод пробирает до костей. Кутаюсь в одеяло, но не помогает. Зубы начинают противно постукивать.

До каких пор мне будет сниться девочка и ее семья? Говорят, время лечит. Но только не меня. Мне кажется, с каждым годом воспоминания становятся только ярче, а боль в груди при пробуждении острее. Время не лечит, оно просто идет дальше.

Решительно отбрасываю одеяло, встаю и иду к выходу. Обхожу по дуге развалившегося главаря. Напоминаю себе, что нельзя его ненавидеть и желать смерти. Нужно потерпеть, еще немного потерпеть, как всё и всегда. Вот только я, как никто, знаю, что “немного” может быть бесконечным.

Солнце клонится к закату. Значит, скоро подъем и новый марш-бросок в неизвестность.

Возле крыльца обнаруживается Фил. Вышагивает взад-вперед, спрятав руки в карманы и натянув шапку до самых глаз. Сейчас я его понимаю, на улице гораздо холоднее, чем когда мы дежурили с Кесседи. Да и одежда у него не чета моей.

— Чего шастаешь? — замечает меня блондин. — Фред никому не велел выходить.

“Велел”, ну надо же.

— Отлить, — отвечаю коротко и грубо. Еще мне оправдываться перед этим.