"Фантастика 2023-103" Компиляция. Книги 1-14
Шрифт:
Мой мозг упрямо порождает варианты коварства Кесседи, один краше другого. Мозг у меня рациональный, а вот я, кажется, уже нет. История Райана меня задела, по-настоящему. И может быть, если бы он рассказал, как плохо ему было, как он страдал и бился в истерике, у меня бы закралось сомнение в его словах. Но он говорил так коротко, так резко, озвучивая лишь факты и события, а не свое отношение к ним, что я знаю, это была правда.
Уже несколько дней прокручиваю историю семьи Кесседи в голове. Рассказ из тех, после которых снятся кошмары. Мне и моим родным тоже досталось. Мамы больше нет, отец неизвестно где и в каких условиях содержится, я (или, если уж говорить честно, то, что от меня осталось) мотаюсь с бандой предполагаемых террористов, полагаясь
То, что сделал Генри Кесседи для меня просто непостижимо и лежит за гранью добра и зла. Как можно уйти из жизни добровольно, зная, что твой ребенок остается без всякой поддержки, один на один со своим горем? И что сделал отец Райана напоследок? Дал “бесценный” совет своему четырнадцатилетнему сыну — последовать за ним!
— Эй, ты чего удумал? — окликает меня Кесседи, и только теперь понимаю, что иду, сжав кулаки и скрипя зубами от злости.
Честное слово, мне хочется оживить отца Райана, а потом убить снова, но на этот раз убивать долго и мучительно. За эти четыре года жизнь ломала и выламывала меня множество раз, но единственное, что осталось незыблемым, светлые воспоминания о семье. А что видит Кесседи, когда оглядывается назад? Тело отца, раскачивающееся на крюке в комнате общежития?
Смаргиваю видение, провожу ладонью по лицу.
— Так, задумался, — вру. Жалось и сочувствие здесь никому не нужны.
— А то у тебя было такое лицо, будто ты хочешь кого-то убить.
— Мне часто хочется кого-то убить, — бормочу, — но делать это мне совсем не понравилось.
Райан только хмыкает и больше ничего не говорит.
Странный ты тип, Кесседи, и моя симпатия к тебе пугает до дрожи в коленях.
***
Итак, мы идем к границе Нижнего и Верхнего миров. Но ведь там стена, ее не перемахнет любой, кому взбредет в голову. Какие же у Коэна связи, что он рассчитывает ее пересечь?
Мы находим нежилой барак и останавливаемся на отдых, как и всегда в светлое время суток. Настроение отвратительное. Какая-то мысль вертится в голове, но никак не может оформиться. Я упускаю что-то важное, но такое очевидное, что хочется биться этой самой головой о стену.
Думай, Кэм, думай.
В бараке много комнат, но проклятые, как обычно, размещаются в одной вокруг костра, возле которого раскладывает свои кости главарь. Надоело.
Не знаю, что со мной. Помню, что главное не высовываться. Хотя, признаю, получается у меня неважно. Но обычно я привлекаю к себе внимание при обстоятельствах, от меня не зависящих. Сейчас же меня вдруг закусывает. Часовые выставлены, барак охраняется, никто не подойдет незамеченным. Материала для растопки полно. Так какого черта нам ютиться в одном помещении у костра, к которому запрещено близко подходить, потому что там греется Коэн?
Близнецы уходят нести вахту, а остальные раскладывают одеяла, чтобы улечься спать. Осматриваюсь, потом подхватываю свои вещи и направляюсь в соседнюю комнату.
Театр абсурда. Спектакль под названием “Преклонение перед его величеством Коэном”. В топку главаря с его самомнением.
Барак когда-то был жилым. Люди давно покинули это место, но осталось множество предметов мебели. Кровать, естественно, разломана, у стульев нет ножек, но зато их сидения и деревянные спинки отлично подойдут для костра.
Исследую помещение. Оттаскиваю все, что может загореться, подальше от выбранного места, а то, что как раз хочу поджечь, сваливаю в кучу и достаю зажигалку. Знаю, что мое отсутствие скоро заметят, но не могу бороться с искушением. Пусть одну единственную стоянку, но проведу в одиночестве, так, как хочу.
Дерево сухое, разгорается легко, и уже через минуту грею озябшие
пальцы над огнем. Пускай, у меня нет котелка, обойдусь без кипятка и сухим пайком, зато несколько часов не буду видеть надменную рожу Коэна.Раскладываю одеяло и устраиваюсь у костра. Мне тепло, и я в одиночестве. Рай для Нижнего мира. Мне нужно подумать, чему храп главаря не способствует.
Итак, пункт первый: я не умник, как называет меня Кесседи, потому что многого не понимаю. И это надо принять как данность.
Пункт второй, вытекающий из первого: я шестнадцатилетний подросток-беспризорник, а в СБ работают профессионалы с большим опытом, следовательно, я не умнее их.
Пункт третий: “верхним” наплевать на “нижних”, но судьба своих их беспокоит, значит, как бы там ни пел дифирамбы мне и моим мозгам Коннери, поставить только на меня он не мог.
Пункт четвертый: раньше мне казалось, что в банде Проклятых есть еще шпионы, но больше так не думаю. Под человека СБ подходит только Райан, а он появился в банде слишком давно, так что не вяжется.
Пункт пятый, выведенный из третьего и четвертого: если Коннери не мог поставить только на меня, а шпионов больше нет, у него припрятан туз в рукаве, на случай, если не справлюсь.
Пункт шестой: у полковника нет оснований на полном серьезе считать, что я выполню задание, я, скорее, вариант из разряда “чем черт не шутит”.
И что мы имеем из этих шести пунктов? А то, что Проклятые и я вместе с ними в западне. СБ умнее, у СБ есть ресурсы, полномочия, возможности. И они не допустят повторения терактов. Да, в идеале, Коннери хочет узнать имя заказчика, чтобы прекратить убийства жителей Верхнего мира раз и навсегда. А если отклониться от идеального плана? Разделаться с исполнителями ведь тоже неплохо, по крайней мере, организатор потратит время на то, чтобы найти других.
Вывод?
А вывод в том, что за передвижениями Проклятых следят через спутник. Если я не сообщу СБ имя заказчиков до того момента, как мы доберемся до границы миров, самым разумным будет разделаться с исполнителями. То есть, с нами. Да-да, глупо пытаться отвертеться. Может, Коэн мне не главарь, но теперь я член банды.
Итак, как поступит полковник? Велит расстрелять на подходе к границе? Нет, недальновидно. Сперва допрос. Мы не в каменном веке (хотя, если посмотреть вокруг, и не скажешь), даже пытки не нужны, есть “сыворотка правды”. Не сомневаюсь, допрашивать всех членов банды нет никакого смысла, а вот в голове Кесседи и Коэна может храниться нечто интересное. И все же не могу ничего с собой поделать, думаю, что, что бы там ни знал Райан, к терактам оно отношения не имеет.
Но тогда возникает вопрос: зачем в банде Проклятых шпионы, зачем здесь я? Уж явно не из симпатии Коннери. Я здесь потому, что Коэн слишком мелкая сошка, он явно работает на “верхних”, но полагать, что заказчик работает с ним напрямую, было бы наивно. Главаря до сих пор не повязали и не допросили, потому что уверены, что он сам знает только малую толику из того, что происходит. А значит, если арест и допрос таки допустить, он даст мало результатов, зато Коэн и Проклятые будут выведены из игры, и ниточки, тянущиеся к организатору терактов, оборвутся. Да, думаю, Коннери, руководствовался именно этим. Но ведь лучше порвать “нити”, чем допустить новый теракт? СБ может не захотеть рисковать.
Сижу, обхватив колени руками, и кусаю губы. Мне нужно связаться с СБ. Срочно. Если они схватят Проклятых, мне, вряд ли, что-то грозит. Вернут в Нижний мир как отработанный материал. Может, даже не в тюрьму, куда меня должны были отправить за глаз Боба, а на другой завод. Так сказать, из благодарности за попытку помочь. Зато точно не увижу отца и вытащить его не смогу.
Мне нужно связаться с СБ и убедить их, что наше приближение к границе Верхнего мира ничем не грозит мирным жителям, и что я все держу под контролем. Ага, как же… Ну, ладно, что все вижу, за всем наблюдаю и точно успею дать знать, если нужно будет срочно устранять Коэна. Да, так правдоподобнее.