"Фантастика 2023-103" Компиляция. Книги 1-14
Шрифт:
Ник тоже встает.
Сначала смотрит на меня пронзительно и до ужаса долго, затем разворачивается, складывает вилки в посудомоечную машину. Закрывает коробки с едой, убирает в холодильник.
Слежу за ним взглядом.
Я тоже его чувствую. И сейчас ясно ощущаю, что за показным спокойствием кроется с трудом сдерживаемая буря.
Ник моет руки, вытирает их, вешает полотенце на место. Все не спеша, размеренно, не торопясь. Затем огибает барную стойку и подходит ко мне. Еле перебарываю в себе желание втянуть голову в плечи.
Напарник достает из заднего кармана брюк ключ-карту и
Не понимая, поднимаю на него глаза.
– Квартира в твоем полном распоряжении. И будет в нем до тех пор, пока тебя не восстановят на службе и не разморозят счета. Когда найдешь куда съехать, позвони. Если нужно будет помочь с переездом, помогу.
Он серьезен. Пугающе серьезен.
Идет к шкафу. Перебирает вешалки, достает куртку.
– Куда ты? – спрашиваю с трудом, в горле стоит огромный удушающий ком.
– К черту, – бормочет Ник себе под нос, потом поворачивает ко мне лицо с наклеенной фальшивой улыбкой. – Я найду где пожить. Не волнуйся за меня, я взрослый мальчик.
В этом-то и есть моя трагедия. Я больше не чувствую себя взрослым, самостоятельным человеком.
А еще я уже отняла у него пятнадцать лет жизни и не готова сломать ее окончательно. Колетт Валентайн была права: ее сын никогда не построит личную жизнь, пока я буду рядом. Я несу с собой разрушение.
Глаза увлажняются. Сжимаю губы, чтобы не сорваться, не окликнуть, не остановить.
– Черт, забыл. – Ник заходит в спальню, что-то берет с собой.
Все еще стою у барной стойки, руки по швам.
Это неправильно: оставаться, в то время как он уходит из своей же квартиры. Однако это его выбор. Я могла бы пару дней перебиться в соседней комнате. Хоть на груде коробок с собственными вещами.
Но если ему так же невыносимо находиться со мной под одной крышей, как мне с ним, то пусть так. Надолго не задержусь.
Ник появляется из спальни, идет к двери.
И вдруг резко разворачивается уже почти от самого порога.
Вот она, буря, – не сдержал.
Подлетает ко мне и останавливается примерно в метре.
– Эмбер, скажи мне хоть раз в жизни за все эти гребаные годы – почему?! – Запускает руку в волосы, привычным движением зачесывая их назад, от лба к макушке. – Почему всякий раз, когда ты подпускаешь меня к себе близко, то тут же идешь на попятную?!
Качаю головой.
У меня нет ответа на этот вопрос.
– Какого черта, Эм?! – Ник окончательно срывается. – Я бегаю за тобой больше десяти чертовых лет! Ладно если бы я тебе не нравился, был бы противен. Насильно мил не будешь. Но нет! Ты же тоже меня любишь, думаешь, я слепой? Ты же точно так же сходишь от меня с ума, как я от тебя! – Преодолевает разделяющее нас расстояние, берет мое лицо в ладони, прижимается лбом к моему лбу. Прикрываю глаза. – Какого черта ты делаешь? – шепчет. Чувствую его дыхание на своих губах. – Ты спрашивала, не мазохисты ли мы? Мазохисты. Потому что ты отталкиваешь меня годами, от этого страдая сама. А я, как последний баран, ухожу.
– Ник, отпусти, – прошу шепотом, не открывая глаз. Потому что, если открою, потекут слезы.
Не подчиняется.
– Янтарная, я устал тебя отпускать. Скажи мне, что не так? Не ври, что все хорошо. Я же вижу, что нехорошо.
Тебя выломало там, тебе плохо. Тебе нужна поддержка. Нельзя в таком состоянии быть одной. Что я делаю не так? Просто скажи.– Я тебя не заслуживаю, – шепчу.
– Янтарная, не беси меня, – просит очень серьезно. – Выключи самобичевание. Я люблю тебя. И если ты тоже меня любишь, нет смысла в этом мазохизме.
Любит. Знаю, что любит. Меня саму разрывает на части от того, как много и сильно я к нему чувствую.
Отталкиваю. С силой бью в плечо, заставляя отступить. Наконец открываю глаза.
– Кого ты любишь? – кричу, больше не сдерживаясь. – Посмотри на меня. Не назад, не в прошлое. Сейчас на меня посмотри! Меня нет, понимаешь? От меня ни черта не осталось.
Ник морщится.
– Чушь не неси.
– Это не чушь. – Упрямо мотаю головой. – Это то, что я чувствую. Меня не выломало на Пандоре, меня сломало. Насмерть, понимаешь? – Развязываю пояс халата, распахиваю полы. – Смотри, кто я! Смотри.
Кайра хотела отомстить мне, а сделала предсмертный подарок. Ее надпись на моем животе как нельзя лучше характеризует то, во что я превратилась. Убогая. Моральная калека.
К моему удивлению, на лице Ника ни капли изумления.
– Ты думаешь за две недели путешествия я не подсмотрел, что ты там прячешь? – спрашивает скептически. – Это всего лишь шрамы. Тебе сведут их за пару процедур.
– То, что у меня внутри, не сведут! – огрызаюсь. Всхлипываю. – Я уже разрушила твою жизнь. Хватит с меня. Я несу с собой смерть и разрушение!
– Если ты сейчас же не перестанешь нести чушь, я оттащу тебя под холодную воду! – вспыхивает Ник.
Меня уже колотит. Чувствую, как крупная дрожь сотрясает все тело. Почему он не слышит меня? Почему не видит, во что я превратилась?
Я и раньше убивала людей по необходимости. И это всегда была самооборона. Но там, на Пандоре, это принесло мне наслаждение. Я хотела убить Кайру, мечтала прикончить Филина. И если бы у меня было больше времени, то он ни за что не умер бы от выстрела в голову. Я убивала бы его медленно, жестоко и кроваво. И даже сейчас у меня перехватывает дыхание от одной мысли об этом.
Я пропиталась духом Птицефермы, проросла в нее. Прежней Эмбер больше нет, как бы я ни пыталась себя обманывать все это время. Меня – нет.
– Тащи, – соглашаюсь запальчиво, запахивая халат и сжимая его половинки под горлом. – Тащи, у тебя хватит силы. Покажи мне, что сильнее. Продемонстрируй наглядно, что я ничто и у меня нет права голоса. Думаешь, я буду отбиваться? Я сдамся. Как сдавалась там целых два года. Такая женщина тебе нужна?!
Ник отступает от меня. Проводит ладонью по лицу.
Качает головой.
– Дура. Какая же ты дура.
А потом разворачивается и выходит за дверь.
Замок щелкает.
Все.
Глава 45
– Вы подвергались сексуальному насилию за время пребывания на Пандоре?
– Да.
– Сколько раз?
– Два.
Доктор Шиц с серьезным видом делает заметки в своем планшете.
– Два года, – уточняю.
Женщина вскидывает на меня глаза, поправляет очки на своем носу, чтобы скрыть удивление.