"Фантастика 2023-103" Компиляция. Книги 1-14

— Поймали?

— Нет, — качаю головой. — Я сам все провалил. Гай поранился, и я не смог бросить его на верную смерть.

Миранда склоняет голову набок, вглядывается в мое лицо.

— Ты что, винишь себя за то, что не дал своему брату умереть?

— Нет, — отвечаю. — Точно нет. Я просто в принципе во всем виноват, понимаешь? — говорю быстро. — Если бы я ему не сказал, что собираюсь бежать, он бы не полез на крышу, чтобы посмотреть наш отход, и не упал бы с нее. Тогда мы бы убежали, а вы встретили бы нас уже в космосе, и…

— И Изабелла осталась бы жива, — мрачно заканчивает за меня Морган.

— Да, — почти выкрикиваю.

Миранда отводит взгляд, кусает губы.

— Ты любил ее? — и в ее голосе нет ни капли ревности, только сочувствие.

— Нет… Не знаю. Но я определенно не желал ей смерти. Плевать на меня, у Гая же теперь никого нет. А он еще совсем ребенок.

Это главное, за что не могу себя простить — именно мои действия привели к тому, что Гай остался сиротой.

Морган протягивает руку и ласково гладит меня по спине.

— У него есть ты, — говорит убежденно.

Фыркаю.

— Это не одно и то же.

— Не одно, — соглашается. — Но такова наша жизнь: ты либо умираешь, либо учишься жить с тем, что произошло.

Кому как ни Морган об этом знать. Вот я олень. А еще эгоист, ага.

— Прости, — говорю. — Перебешусь сегодня, завтра все будет отлично.

— Конечно, будет, — соглашается с улыбкой.

— Мы ведь заберем с собой Гая? — спрашиваю, хотя прекрасно знаю, что отрицательный ответ меня не устроит.

Кивает.

— На Лондор — безусловно.

— На Лондор? — цепляюсь к словам. — Но не к нам домой?

— Лаки, — Морган вздыхает, — ты разве не понимаешь? Я собственноручно убила его мать. Рано или поздно он об этом узнает. И что будет тогда? Гай меня возненавидит. Так пусть лучше ненавидит постороннего человека, чем ту, с кем делит крышу и пищу.

— От кого он узнает? — говорю, возможно, резче, чем следовало бы. — Отчеты о подобных операциях засекречиваются, разве не так? — кивает. — Вот видишь. Ни я, ни ты ему об этом не скажем.

Ненавижу врать, но ради брата — буду.

Миранда печально улыбается.

— В чем я убедилась в жизни, так это в том, что тайное всегда становится явным.

— Плевать, — огрызаюсь.

— Лаки…

— Плевать, — повторяю. — Я не отдам его в детский дом.

— В интернат.

— Плевать, — в третий раз. — Он еще маленький и совсем один в этом мире, я его не оставлю.

Миранда смотрит на меня снисходительно.

— Через два года ты окончишь ЛЛА и захочешь улететь с Лондора, — напоминает. — Ты же постоянно об этом твердишь.

Мотаю головой, отбрасывая этот аргумент.

— Значит, не улечу, — отрезаю.

Да, я всю жизнь мечтал сбежать с Лондора, но обстоятельства изменились. Сбежал уже один раз — хватит, спасибо.

— Лаки, — начинает говорить со мной как с маленьким, — ты сейчас еще в состоянии аффекта. Возможно, позже ты посмотришь на ситуацию иначе.

Подмывает заорать, но сдерживаюсь: не хочу обидеть.

— Знаешь, — говорю спокойно. — Я только здесь понял, насколько был невыносим с самого детства. Занимался только тем, что интересно, бросал на полдороги, если было скучно, ни за что не нес ответственность.

Морган морщится.

— Не преувеличивай.

— А ты меня не жалей, — прошу. — Я сейчас серьезен и не передумаю.

— Если ты хочешь привести Гая в дом, приводи. Ты совершеннолетний, тебе дадут над ним опекунство как кровному родственнику. Это прежде всего дом твоего отца, ты имеешь право им распоряжаться.

Ну начинается…

— Это наш дом, — поправляю с нажимом.

— Хорошо, — Миранда вздыхает. — Пусть так. Я тебя поддержу.

Даже не сомневался, что поддержит.

— Ты не пожалеешь, — уверяю. — Он чудо, а не ребенок.

— Ладно, — смеется, — познакомишь со своим чудо-братом?

— Обязательно, — обещаю.

— А… — начинает Морган и вдруг замолкает. И лицо такое, что мне становится не по себе.

— Что? — не понимаю.

— Да нет, не важно.

Ничего себе — не важно: о неважном так не говорят.

— Чтобы это ни было, говори, — разрешаю, прикладываю руку к груди в доказательство своих слов, — отвечу как на духу.

Миранда поглядывает на меня с таким видом, что понимаю: хочет спросить о чем-то неприятном. Ну и что? Пусть спрашивает о чем угодно. Тошнит от вранья и недомолвок.

— Дора Корденец, — начинает осторожно.

Тьфу ты, всего-то?

— А, точно, — даже подпрыгиваю на кровати. — Старушенцию взяли? Жива-здорова?

— Взяли.

— Отлично.

— Лаки, — Морган не просто серьезна, а по-настоящему напряжена.

— Да что? — не понимаю.

— В ее комнате нашли молодого человека, почти мальчика. Голого. На цепи.

Офигеть. У меня разве что челюсть не отваливается. А бабуська-то затейница…

И тут до меня доходит.

— И ты подумала… Фу, нет. Потопталась рядом, потрогала за руку, построила грандиозные планы и укатила в свой сектор.

Глаза Миранды превращаются в щелки.

— Значит, планы таки были?

Морщусь.

— Были, — признаюсь. — Но дальше планов дело не зашло, — заверяю.

Миранда выдыхает с облегчением, а я думаю о том, знала ли Изабелла, в какие игры играет старуха-извращенка со своими молодыми фаворитами, когда подталкивала меня к ней?

А ведь я мог прямо сегодня вечером пополнить ее коллекцию…

— О чем ты думаешь? — Миранда тут же замечает что-то в выражении моего лица.

— Да так, — улыбаюсь. Ни за что не стану взваливать на Морган еще и это. — Вспомнил бабусю Дору, — отмахиваюсь. — Черт с ней. Пусть ей занимается суд.

— Пусть, — соглашается. — Смертный приговор ей обеспечен, — конечно же, чувствует, что что-то не договариваю, но не расспрашивает.

А я вспоминаю Вилли. Он ведь говорил, что во Втором секторе меня ждет ад…

— Можно я задам тебе один вопрос? — перевожу тему.

— Конечно.

— Как давно тебе стало известно, что мою биологическую мать звали не Элизабет Кесслер?

Смотрит прямо, взгляд не отводит.

— Лет десять назад. Рикардо просветил.

Десять лет?

— Почему ты мне не сказала? — возмущаюсь.