"!Фантастика 2023-109". Компиляция. Книги 1-18

– Теперь хочу попроситься в группу застрельщиков.

– Слышь, Великов, ты, часом, не отмечаешь семь пятниц на неделе? То ты в прикрытие хотел, теперь в застрельщики тебя потянуло, ты уж определись, младлей. Может, ты сейчас в папы римские захочешь, а через час в короли Английские? Давай, загадывай, я же рыбка золотая.

– Да, товарищ командир дивизии, если вы не против, то я бы хотел в группу застрельщиков, интересно попробовать.

– Ну, посмотрим, все, младлей, иди отдыхать. – И мы с Семеновым тоже разошлись отдыхать, посплю-ка я несколько часиков. Пошел в конуру у цеха и завалился спать, благо там уже была Бусинка, набивала опустошенный диск своего ППД патронами, и я ей помог. Не патронами диск набивать, а, так сказать, скоротать досуг ее, а потом спали…

Глава XI «Ночной бой»

27–28 июля (ночь – утро) 1941 года, где-то в Польше

(в 50–100 км от границы СССР).

Никто меня не будил, проснулся сам, самостоятельно, ну не Штирлиц, конечно, но, когда надо, просыпаюсь. Так вот, выхожу из конуры (Аню оставил досыпать), навстречу ремонтник, прибыловский соратник (Сидорцев который), видимо, меня будить шел. Но, увидев командира, сориентировался и говорит, что ужин готов, после ужина Семенов дал команду к отправке. У, блин, гебье раскомандовалось, хрен с ним. Далеко ходить мне не дали, Прибылов сотоварищи вечеряли, чем боженька послал, ну и меня до кучи пригласили. Трофеев много, потому Машкин назначенец (бурят который Цыбиков) жратвы не жалеет, оттого жрем, как говорится, от пуза (парню в логике не откажешь: чем больше сожрем, тем меньше придется везти).

А ничего фашистов кормят, я даже обертку «Нестле» заметил, буржуины нестлешные, значит, Гитлера снабжали? Все, если вернусь в будущее, то бойкот и эмбарго полное, на фиг, этой компании. Хай им бис, исключительно неевропейскую шоколадки употреблять буду, ну «Россию» самарскую, или «Ляззат» казахский, или свой таджикский «Амири». Оберток этих фирм точно не встретил у фашистов (да и не было их тогда). Поужинав, бойцы расходятся, надо ж отуалетится, три часа дороги предстоит (это механизированным и лошадистам, пехтуре до утра топать придется, но им отлить, проблем меньше).

Наступает назначенное время, и вся армада приходит в движение, механизированные, велосипые [560] и лошадированные (или конизированные?), сразу уходим вперед. Вахаевцы, попрощавшись, заваливаются спать (все, кроме дежурящих), пехтура рвет походным маршем за нами, но скоро отстает. Тут же отрывается колонна из трех грузовиков, двух БТ, одного бронеприцепного Т-34 и двух БА. Это Абдиев повел на аэродром наказательно-карательную группу.

Впереди движутся «чисто арийские» части, танки, ганомаги и мотоциклы, наполненные реальными немцами (но уже не фашистами, а бойцами немецкой части РККА, то есть уже НКВД).

560

Неологизм из книги Л. Кассиля «Кондуит и Швамбрания», в данном случае велосипедисты.

А уже за ними двигается остальной обоз, все ротные и батальонные минометы, кроме веломиноносцев, так же как и трофейные зенитки, установленные в кузовах машин. Веломинометы пока не нужны, но пусть пока тренируются возить шайтан-трубы свои и кататься на велосипедах, увешанных минами. Густо облепив железяки в кузовах, так же едут бойцы, при шухере все они, кроме расчетов, должны свалить с машины и не мешать минометчикам шмалять во врага.

Едем, пехоты уже не видно, теперь еще и лошадисты приотстали, но велосипые идут в темпе, к приезду лошадистов мы должны подготовить засаду, и потому, не стесняясь, водители жмут на газ. На довольно хорошей для того времени (и тех двигателей) скорости в 40 км в час приближаемся к окрестностям станции. Дороги безлюдны, ночь все-таки, да и враг боится нас, потому на дорогах КПП не наблюдается. Когда до станции остается час пути, на дороге попался усиленный взвод фельджандармерии, не заморачиваясь на обдуривание, с ходу бьем половых полицаев (простите, полевых) в хвост и гриву (вариант: под хвост и в гриву). Впереди-то идут танки, им взвод жандармов, как против ниндзи щенок чихуахуа. Заговаривают пулеметы и автоматические пушки немецких танков, взвод жандармерии превращается во взвод привидений.

И движение снова возобновляется, мотоциклисты остаются добить раненых и зачистить территорию (ну трофеи там и т. д.), пацаны на байках, так что догонят.

В намеченном для засады месте нас ждет группа Петрухи, как заправские фельджандармы, кстати, видимо, тоже потрепали жандармерию (геноцид пришел, жандармы, к вам). Парни уже разведали окрестности и прикинули, что, где и как делать. Ну, молодцы, принимаем часть бойцов, и техники идут в обход, им придется же нападать с тыла, остальные заняты подготовкой, снова пришел Великов, двойственный младлей, он, видимо, решил довести меня до белого каления, опять просится в застрельщики. Ну и хрен с ним, ведь фиг же отстанет, рибоксидный клей и то легче отлепить. Половину бойцов, как и договаривались, увел к станции Ахундов (правда, у него ни танков, ни косилок), их задача, согласно плану, ударить после «отступления» застрельщиков на территорию Навалок с тыла, обойдя по полям и лесам ночным.

Тут же снимается на ганомагах, мотоциклах и «опеле» группа Хельмута, Хельмут озадачен и, захватив мост, должен послать краткую радиограмму. Радиограмма будет гласить «Опель блиц» при удачном исходе, а в случае неудачи Хельмут должен радировать «Мерседес LG-3000». Думаю, вражеские дешифровщики все затылки расчешут в кровь, но ни за что не угадают, что же значит та или иная радиограмма.

Велосипые минометчики отстали, причем у нас их целая рота, и они относятся к ведомству Гогнидзе, то есть к войскам бога войны. Структуру этой роты придумали Прибылов с Автандилом, жрецом бога войны. Итак, в роте три взвода, в каждом взводе по одному батальонному миномету калибром 82 мм (вообще-то два 82-мм и один немецкий 81-мм миномет) и по два ротных (которые 50-мм). К расчету батальонного миномета относятся командир расчета, второй, третий и четвертый номера расчета. Командир прицеливается и корректирует огонь, второй номер собственно стреляет, третий номер подносит мины, четвертый готовит мины по приказу командира (вышибной заряд нужен же разный). Остальные шесть человек отделения несут охрану, потому как минометчикам не до охраны себя. Почти так же устроено отделение ротных минометов: командир, второй номер и охрана. Потому в отделении два ротных миномета, а во всем взводе три отделения, третье отделение, совместно с охраной минометчиков, это отделение пулевой поддержки. Конечно, это вам не Дуэ со всякими Гудерианами да Мольтке [561] , но для диверсионного налета самое оно. Правда, пока их использование не планируется, зато пусть ноги потренируют, а ножки у них с ДВС или с дизелем конкурировать слабоваты, потому отстали.

561

Военные теоретики.

К атаке на станцию готовится группа застрельщиков, Романыч вызвался сам вести группу, собирают десять грузовиков, косилку, Т-34 с бронеприцепом и два БА. Ребятки собираются, подгоняют амуницию, оружие и ждут команды.

– Ну что, Игорич, счастливо оставаться, что ли? – говорит мне, обнимая, Семенов.

– Да и вам счастливого пути, товарищ майор госбезопасности. Ты это, Романыч, береги себя, как бы, если что случится, меня твое гебье со свету не сжило.

– Даже не надейся, я еще собираюсь Гиммлера повесить на Унтер-ден-Линден и потом жить до ста лет и няньчить внуков своих внуков. Усек, Васек?

– Ладно, с богом, давай, товарищ майор, – прощаюсь я с Семеновым, он вскакивает на подножку машины. Тут сзади кто-то кричит: «Стооооой», и я, и Игорь оборачиваемся, к нам бежит Онищук, его бойцы толкают к нам одетого в форму Вермахта парня.

– Чего тебе, Петр? – спрашиваю я, обернувшись всем корпусом.

– Товарищ капитан, товарищ майор госбезопасности, стойте, важная информация.

– Что еще у тебя? – говорит Семенов, командуя жестом водителю глушить мотор, остальные тоже глушат моторы.

– Как показал этот «язык», товарищ майор, комендант станции оставил на ночь маршевый батальон, то есть теперь на станции два батальона фрицев плюс рота украинцев. Надо что-то менять в плане, товарищи командиры.

– А «язычок» твой показал, где расположился этот батальон?

– Да там же, на станции, в станционных помещениях.

– Любимов, у тя на гаубицах еще боеприпасы есть?

– Да, Романыч, по десятку полтора снарядов для всех трех гаубиц есть.

– А где этот Онищук, который испанец, ми амиго донде эста? [562]

562

Мой друг, ты где? (плохой испанский).

– Эстой акуи, ми команданте [563] , – и перед нами появился Онищук «испанец».

– Слушай, Онищук (вздрогнули оба Онищука), как ты думаешь, где нам лучше поставить гаубицы, чтобы ударить по станции, ты же тут вроде местного?

– То есть желательно, чтобы позиция была закрытой?

– Конечно, амиго, и где же расположить нам батарею?

– Двор пана Стародомского – самый лучший вариант, он на окраине, легко войти и легко уйти, да и станцию спокойно достаем.

563

Я здесь, мой командир (плохой испанский).