"!Фантастика 2023-109". Компиляция. Книги 1-18

Немцев манят ложные позиции, до которых те не дошли метров шестьсот, и фашисты, посовещавшись, все-таки приняли необходимое для нас решение и всей группой движутся ближе к лесу (спасибо Полуэктову).

Так мы (вообще-то не мы, а тов. Семенов, он же автор плана, эта сволочь говорила, что не умеет войсковые операции планировать и проводить) того и ждем, там немцев трепетно ожидают танкшрапфугасы, правда, немного, штук двадцать, да и для их успешного действия необходимо, чтобы танки были не дальше десяти метров, а то только напугают, зато наши шрапфугасы ручной работы. Фашисты исправно жмутся к лесу, и идущий в 20 метрах от леса тридцать пятый чех [545] нарывается на мину, экипажу кранты, потому как башня почти до верхушек деревьев долетела (39–1 = 38, правильной дорогой идете, камерады).

545

Чехословацкий танк.

Наступает кульминация, гитлеровцы дорвались до шрапфугасов тесной кучей, взрывники дергают натяжные взрыватели, срабатывают все шрапфугасы, восьмерка танков так и остается на месте (дымя и «дополняя утренний пейзаж» [546] ), ходовая часть и борта в хлам (38–6 = 32, 7–2 = 5, отпад). Теперь им нужен как минимум ремонт, а кто ж этим убогим даст ремонтировать панцеры в бою, фигвам, как там товарищ Эренбург говаривал о фашистах? Тут взрывается по танкам противника наша артиллерия и танки, а чего бы не пострелять, тем более немцы подставились боками, и их танки ни разу не КВ. Саперы приводят в действие пехотные шрапфугасы, расположенные, по старой привычке Смирницкого, на высоте трех метров, и куски металлических отходов, летя сверху вниз, рвут пехоту в манную крупу.

546

Цитата из песни «На поле танки грохотали…».

Загораются еще танки противника; один, три, уже пять (32–5 = 27), и нацики, не выдержав, поворачивают вспять. Правда, при этом они не слабо стреляют по нашей засаде и даже попадают в зарытые до бровей пушки и танки, но они-то на открытой местности, а мы в земле-матушке, потому гитлерюги, двигаясь задним ходом, рвут дранг нах нахер. Жестоко пресекают инсинуации вражьей пехоты пулеметы и флаки, пушки и танки бьют только по танкам, и снова загораются или останавливаются отступающие танки врага (27–4 = 23).

Пошла команда Нечипоренке, Зворыкин по рации произнес слово «Варяг». Да, имя легендарного крейсера – это призыв к атаке, пусть немцы поломают головы, к чему бы этот «Варяг» или даже вообще варяг? А Нечипоренко на своих шушпанцерах сейчас должен ударить в тыл отступающих немцев, так как те, пятясь, выкатываются в мертвую (для артиллерии) зону, и красные артиллеристы вынуждены прекратить обстрел. Зато есть бог на небе, и, видимо, ему больше по нраву парни со звездами, чем парни с крестами, один танк противника ломается, скорей всего экипаж в состоянии аффекта сделал что-то не так. Потому дойчепанцерщютцы [547] выскакивают из танка и бегом присоединяются к своей драпающей пехоте, пулеметы наши уже не достают, и потому экипаж немецкого танка успешно бежит (пусть живут пока, жЫр нагуливают жЫвотные).

547

Немецкие танковые стрелки.

Ну и когда фашисты уже расслабились, мол, вышли из боя, мол, жизнь удалась, во фланг гитлеровцев из леса (откуда ни возьмись) выходят танки Нечипоренки, с тремя немецкими же ПТО (37-мм «колотушки») на буксире, и с ходу, отцепив пушки, в тринадцать стволов бьют по боковой броне отступающего врага. Сразу загорается еще один артштурм (5–1 = 4), за ним два тридцать пятых, и еще через минуту один Т-IV (23–3 = 20, больше 50 процентов панцеров слиты), фашисты разворачиваются и идут в лобовую атаку на группу Нечипоренки. Нечипоренко не дурак (да и приказ надлежащий имеется), и, продолжая обстрел противника, Бэтэшки задним ходом (бросив пушчонки) уходят назад в лес по той дороге, по которой пришли. Правда, наученные горьким опытом, бэтэшники уходят, не показывая спину (усиление брони на БТ в основном с фронта, а тыл так и остался противопульным), а так сказать, пятясь назад, и потом, войдя в подлесок, уже выжимают всю скорость из имеющихся оборотов двигателя. А что вы хотели, это БТ – Быстроходный Танк, у него пятьсот лошадиных сил.

Фашисты, обозленные до упора, пытаются преследовать группу Нечипоренки, но они-то не знали, что сумрачный свердловский гений Семенова придумал заминировать и это направление, плюс и шрапфугасов наставили с два десятка: шесть танковых на уровне земли и пятнадцать противопехотных на трехметровой высоте. А самое главное, фашисты не знают, где проход среди мин, зато Нечипоренко знает. И немцы втыкаются в это дерьмо по полной, сперва противотанковую мину находит прущий впереди Т-III, только сунулся на десять метров в подлесок, как бабах. Затем сбоку от него нарывается на такой же сюрприз, привезенный Семеновым из немецкого же склада Т-IV (20–2 = 18). Видимо, со второй миной были синхронизированы шрапфугасы (или кто проводок невидимый в траве задел), потому что начинается канонада, и бездушные взрывные устройства шпигуют ходовые части танков всяким металлоломом, а тела пехотинцев таким же металлоломом, да помельче, да еще и сверху вниз, правда, местами шрапфугасы шпигуют осколками мирный белый свет. Так не каждые бомба, мина и снаряд убивают врага, большинство смертоносных устройств чаще просто пугают.

Еще три танка остаются там (обогащая пейзаж залежами железа), и немцы теперь окончательно поворачивают да дергают несолоно (неперчено, негорчичено, некетчупено и немайонезено) дранг нах хаус, потому как всей толпой выскочили из леса. Поле боя ЗА НАМИ!!!

Ну и, значит, ПОБЕДА тоже!

Вот, значит, что с «дранг нах остом» делает засада животворящая.

Скоро у нас оказался полный, пофамильный отчет: всего мы потеряли сто двенадцать бойцов убитыми и шестьдесят ранеными (тут и бомбежка, и артподготовка, и сам бой). Кроме того, потери в технике – это шесть орудий (два противотанковых, что Нечипоренко оставил при отходе в лес, подберем, так что четыре), два ротных миномета и один батальонный, плюс один небельверфер, козлы арийские тоже разбили. Вдобавок ко всему мы потеряли все Т-26 (два сломались, у одного трансмиссия, у другого двигатель стуканул), два БТ (один тюнингованный, второй без тюнинга), также одну «тридцатьчетверку», и великана КВ. Хоть КВ и прятался в лесу, немчики уложили рядом с ним бомбу (случайно), вот его и перевернуло к едрене фене, плюс деформировался корпус и с креплений сорвало двигатель, так что одним тяжким танком меньше.

Потери, сразу скажу, колоссальные, но и немцам мы нанесли потряссальный урон: из сорока трех танков у врага осталось восемнадцать, из восьми самоходок у врага осталось только четыре, плюс потери в живой силе больше трех батальонов (про медвежью болезнь дойчей молчу). А это того стоило, если еще добавить три сбитых в начале боя самолета, то мы по всем параметрам наклали немчуре по первое число.

Бойцы пошли вперед собирать трофеи, танкисты во главе с Абдиевым и Прибыловым осматривают оставленные противником танки (вдруг вместо убыли в танках добавим?).

У бойцов строжайший приказ раненых немцев, оставшихся на поле, не добивать, и даже не граби… ой, не экспроприировать, наоборот, они (наши бойцы) обязаны немцев перевязать. Причем их же индпакетами, свои тратить нельзя, тем более у каждого фашиста в ранце пакеты, и не по одному, вот пусть их перевяжут, а еще грузовик выдадим фашистам, пусть легкораненые тащат своих нах хаус. Тут не то чтобы у нас свербит гуманизм и человеколюбие в одном месте, но пусть у каждого из тех, кого щас не добьем, совесть нет-нет да и проснется.

Глядишь, и потом нашим раненым так же помогут. Короче, немцев перевязали, на грузовик погрузили, те, кто не поместился, поедут вторым рейсом. Фашистам приказано на обратном пути машину заправить и вернуть, оставшихся соратников пусть сами на своих машинах вывозят. У нас командование не зарабатывает медаль имени Флоренс Найнтингейл [548] , и на Шнобелевскую премию мира имени М. С. Горбачева мы не рассчитываем. Представляю хари немецкого командования, когда узнают, что мы их раненых отпустили, еще машину дали покататься, ну и пусть знают, суки, что коммунизм – это не национал-социализм.

548

Медаль Международного комитета Красного Креста, ею награждаются медбратья (медсестры) за исключительную преданность и храбрость при оказании помощи раненым и больным.

После обхода разгромленных танков прибыловская комиссия выявила один абсолютно невредимый танк (тот самый, Т-IV, экипаж которого просто обтрескался, психология-с) и шесть подбитых танков с небольшими повреждениями. Например, один Т-III пробит сбоку бронебойным снарядом от 76-мм пушки Т-34, наш подарок порвал двоих членов экипажа на паштет и вышел из другого борта. Остальные танкисты сделали ноги, а в танке дырки заварить (чтобы сквозняк убрать) и ездить можно, боекомплект не взорвался. И тому подобное, короче, мы можем прибавить на место убывших танков шесть фрицевских, тем более фрицевского боеприпаса у нас до фига.