"Фантастика 2023-117". Компиляция. Книги 1-22

Буше выпрямился и с недоверием уставился на меня. Святая Дева под Килем, если люди будут всякий раз после моих слов так распахивать глаза, то скоро появится новая человеческая раса лупоглазов!

— Это… большая честь для меня, — еле слышно, проговорил он. — Но… в личный дар?

— Забирай, — махнул я рукой. — Мне эта громадная колоша всё равно не нужна. Да и потом, я себя знаю. Если оставлю у себя, то мы застрянем на ближайшем острове, пока я буду её модернизировать. А это надолго. А у нас и так дел хватает. Всё. Вопрос закрыт.

— Благодарю, капитан Лаграндж! — Буше склонился в поясном поклоне.

Через секунду он выпрямился и побежал раздавать приказы. Я же приложил подзорную трубу к глазу. Одобрительно хмыкнул.

Савельевы захватили корвет. Большое дело, учитывая, что их фрегат сражался против трёх кораблей, среди которых был ещё один полновесный фрегат и один лёгкий. Плюс два корабля противника шли в ту сторону, чтобы поддержать своих.

Но княжич Дмитрий смог меня удивить. Уж не знаю, плюнул ли он на жизни спасённых пленников, раз пошёл на такой риск, или же успехи Франки-Штейна заставили его поверить в победу, но факт остаётся фактом. Когда Иван-Город вытянул на себя три корабля, Баба-Яга, которая должна была уйти в открытое море, а потом и в Сумрак, присоединилась к битве.

В итоге за всё морское сражение из девяти кораблей противника два потоплено, два захвачено. Таким образом, сейчас у нас шесть кораблей (правда, алиссийский корвет гордо и неотвратимо идёт ко дну). У противника — пять. Четыре под флагом Виктории и один титосийский полакр. Получается, что викторианцы во время битвы потеряли лишь один корвет (который захватили бравые Савельевы). А вот титосийцы — корвет, лёгкий фрегат и, что самое для них грустное — малый линкор, сильнейший из кораблей их сдвоенной эскадры.

И сейчас, после того как мы сдёрнули титосийский флаг с линкора, враг отступил. Потеря такого корабля сломила их, а пушки линкора страшили. Да и, полагаю, на мой Франки-Штейн сполна враги насмотрелись. Откуда им знать, что энергии в нём сейчас меньше, чем рома во фляжке боцмана наутро после возвращения в порт?

— А-А-А-А!!! — визг терпси-жабы прервал мои размышления.

Я поднялся на шканцы и активировал Транслятор:

— Слушаю.

— Что у вас там за бардак?! — тот, кто связался с линкором через артефакт, визжал ничуть не тише терпси-жабы. — Что за дурацкие слухи, что вы проиграли каким-то посудинам? Эти викторианцы там совсем берега попутали?

— Кто говорит? — спросил я спокойно.

— Ты что охренел? Не узнал меня? Вице-Патре Шестого Моря, а?!! Твоё имя, связной?! Я велю капитана научить тебя вежливости!!!

— Моё имя? — недобро хмыкнул я. — С тобой, сухопутная свинья, говорит капитан Леон Джонсон.

— Что? — опешил мой собеседник. — Леон Джонсон? Что ты несе…

Ну вот, эта визгливая крыса меня так взбесила, что я непроизвольно представился своим прошлым именем.

— Но ты можешь звать меня капитан Лаграндж, — перебил я исправляясь. — Твой корабль — теперь мой. Твоей шахты больше нет. Сиди и трясись, ожидая, когда ваш Патре узнает, чем вы тут занимались. А если он вдруг закроет глаза на эту грязь, то я не закрою. До связи, грязный пират в чистом камзоле.

Я закончил сеанс связи и под молчаливые взгляды своих товарищей, отключил этот «контакт» от Транслятора на малом линкоре.

— «С тобой говорит, Леон Джонсон», — передразнила меня Марси, а затем расхохоталась. — Ну здравствуй, папочка.

— Привет-привет, доча, — невозмутимо ответил я, продолжая копаться с артефактом. — Я знаю, что ты хорошо училась, была прилежной девочкой и побеждала плохих парней. Я очень горжусь тобой.

Марси замолчала, погрузившись в какие-то только ей ведомые думы.

А вот Урсула, наоборот, не сдержалась и, подойдя ко мне, дёрнула за руку, чтобы я развернулся к ней лицом.

— Тайон, Вице-Патре — это очень серьёзно! Зачем ты назвал ему своё местное имя?!

Она выглядела встревоженно. От чистого сердца переживает за меня.

— Пусть начинает бояться, — улыбнулся я.

— Тайон! Ты настроил против себя большую шишку! А если он передаст своему союзнику?

На тот момент мы уже давно успели изучить бумаги из той папки, которую я спас от пожара из хижины коменданта шахты.

Разумеется, мы знали, кто стоит за всем этим грязным делом. Точнее, предполагали — точных имён самых главных лиц в бумагах не встречалось.

Но после звонка Вице-Патре можно быть уверенным в правильности наших догадок.

— И что? — хмыкнул я.

— Вице-Премьер Виктории испортит тебе жизнь! — воскликнула она. — Ты ведь… свободный капитан именно его страны!

— Он уже пытался, милая, — улыбнулся я и осторожно коснулся пальцами её щёки. А затем не сдержался и оскалился: — Так пусть попытается снова! Пусть приходит! Я покажу ему, на что способен лучший капитан Семи Морей! Пока ещё Семи, — выделил я интонацией слово, — Морей.

Урсула поджала губы, и взгляд её изменился. Мне показалось, или она прониклась моими словами? Неужели всё-таки начнёт верить в меня?

Глава 13

С Урсулой и алиссийцами мы прощались в духе «Ну, если будет на то воля Святой Девы под Килем, то ещё свидимся когда-нибудь». Хотя, мне казалось, ещё немного, и Урсула сорвётся и попытается заранее условиться со мной о будущей встрече. Когда? Где? С точностью до секунды.

Но девушка сдержалась.

А мне чутьё подсказывало мне, что это далеко не последняя наша встреча.

Что же до Савельевых и княжича… С одной стороны, они были в восторге от доброй драки и трофейного корвета. С другой же, они рвали и метали, что корабли флота Виктории и Патрии Титос посмели атаковать корабли под флагом Республики. С учётом, что на Бабе Яге ещё был стяг княжеского рода.

И если раньше мы все планировали не устраивать шумиху вокруг острова Невезения, и решать будущее месторождения луной пыли кулуарно (хоть и на высоких кругах четырёх держав), то теперь ситуация изменилась.

Скандалу быть.

Скандалу, где замешаны главы колоний сразу двух держав Шестого Сумеречного моря.

Как интересно-то… Терпеть не могу интриги и политику, но ещё больше не люблю потерявших берега губернаторов и Вице-Премьеров. Этот жирный гад Жерар Барелли принёс много бед моему острову, а всё из-за чего? Потому что дель Ромберг-старшая не хочет запрыгнуть к нему в койку? Или потому что юный солнцеголовый алти не желает перед ним пресмыкаться?

Всё проще — просто он мудак.