"Фантастика 2023-122". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Очнулся от мощного всплеска, шипения и ощущения качки.
— Нормально. Я пропустил всё самое интересное! — силой выпихивая из себя каждый звук произнес он. А потом глянул на наручный ПК и удовлетворенно хмыкнул: — Дрина. Это приемлемо.
Хотя чего приемлемого было в восьми тысячах километров до Баргузина — он объяснить бы не взялся.
Глава 21
В которой Сью плывет по течению
С шипением капсула разгерметирзировалась, крышка отлетела прочь, отщелкнулись крепления и Виньярд сел.
Зеленоватые воды реки плавно
— Ну, с прибытием! — сказал сам себе Сью и потянулся за мачете.
Если это и вправду — Дрина, то ему было по пути с рекой. Потом — Сава, потом — Дунай, потом — Черной море. С географией Земли у парня с самого детства была тесная дружба, так что он понимал, что первостепенной задачей было обзавестись водным транспортом посерьезнее. Например — соорудить плот, или оборудовать утлую космическую скорлупку балансирами на манер полинезийских тримаранов…
Но для этого требовалось добраться до берега. С печалью провожая взглядом уносящуюся по течению крышку капсулы, парень энергичными гребками двух мачете принялся направлять движение своего суденышка в нужную сторону. Получалось дерьмово: клинки — фиговая замена веслам.
Благо, Дрина здесь была не слишком широкой — метров 20–30, и кое-где виднелись места, вполне подходящие для причаливания. Насвистывая нечто легкомысленное, Сью завел своё суденышко в заводь, дождался пока капсула ткнется в каменистый берег, и выпрыгнул наружу, тут же оказавшись по колено в воде. Вытащив на сушу кораблик, он первым делом отцепил антигравы от капсулы, и выбросил их на глубину: оборудование для дела больше негодно, а вот беды в неумелых руках натворить может.
Берега тут поросли лесом, так что для его задумки материала хватало, а атомарная заточка мачете позволяла справиться с любой древесиной. Спрятав один из клинков в ножны, парень перехватил второй поудобнее и принялся за дело.
Он заприметил этих двоих еще минут десять назад, когда они ломились сквозь лес как буйволы. Теперь, остановившись у него за спиной, шагах в пятнадцати, горе-следопыты громко перешептывались на своем наречии.
— Милоше, види каква занимљива шелта!
— Шта је заборавио? Да ли су прешли Дунавски мост?
— Можда га упуцају у ногу?
Это был язык, очень отдаленно родственный тому, на котором изъяснялись рашены в своем секторе, и еще одному — на котором дед пел песни тысячи лет назад на Горе Вечерней в Антарктиде. Но попытаться найти взаимопонимание определенно стоило.
— Здравствуйте, парни! Не надо мне в ногу стрелять, я ведь и обидеться могу! — сказал Виньярд po-russki и обернулся, держа руки на рукоятях револьверах.
— Э-э-э-э! — добры молодцы в интересной формы шапочках, напоминающей перевернутую лодку, вздернули винтовки. — Шелта! Ко си ти? Руси?
— My name is Sew! — кривовато улыбнулся Сью. — How do you do?
Начинать знакомство с Землей с убийства этих в общем-то симпатичных чернявых парней ему не хотелось. Они переглянулись и быстро-быстро заговорили меж собой, поминутно упоминая каких-то шелта, которые чуть ли не на паровозе уехали через мост за Дунай. А потом тот, который постарше, с вислыми усами и недельной щетиной, погрозил молодому румяному Милошу пальцем, и своей рукой опустил ствол его винтовки вниз.
— Идемо до пуковника!
Нико неће украсти твоје ствари, шелта!— Ну, раз «нече украсти» — тогда идём, нет проблем. А револьверы я вам не отдам!
— Знамо! — отмахнулся усатый и махнул рукой, показывая дорогу.
Но рюкзак с собой Виньярд всё-таки взял. Он бы и основание капсулы утащил — да куда ее переть по бурелому? Тем более обещали вроде, что не украдут…
Удивительно беспечно они миновали линию сторожевых постов. С интересом Сью отмечал среди вооруженных людей и девушек, и молодых женщин — кстати, довольно симпатичных, даже учитывая нарочитый милитари-стиль, винтовки и вот эти вот оригинальные шапочки-лодочки. Насколько Виньярд мог судить- это было что-то вроде регулярного ополчения. Военного лоска и выправки тут явно не хватало, но определенное единообразие в одежде и уверенные ухватки с винтовками навевали подобные мысли.
Большой воинский лагерь выдавали одуряюще аппетитные ароматы жареного мяса, кукурузных лепешек, горячей похлебки и еще чего-то незнакомого, терпкого, щекочущего ноздри и легкие. Сью присмотрелся к караульным, которые мерно вышагивали по опушке лиственного леса, и его брови поползли вверх. Они курили! Парень видал такое только в фильмах: деревянные трубки, клубы дыма изо рта и носа… Табакокурение было под строгим запретом в Антарктиде, и, наверное, поэтому не прижилось и в освоенном космосе — табака там вовсе не имелось, никому и в голову не пришло везти на экзопланеты его семена или ростки… Кальяны, парогенераторы, какие-то хитрые приспособления типа ингаляторов для употребления наркотических веществ — этого всего Сью навидался в больших и малых клоаках по всем Сектору Атлантик. А вот табак отсутствовал.
Местные же смолили как тысяча чертей. Чуть ли не у каждого мужчины были приспособления для реализации сей пагубной привычки, а женщины и девушки и не думали морщить носики — привыкли, наверное, хотя сами и не курили.
— Милоше, ко је ово? Прави је згодан! — одна из караульных, с крепкой иссиня-черной косой до самых лопаток озорно блеснула глазищами.
— Можда — шелта, можда — рус, или можда — пао са Месеца! Пуковник ће разумети, — молодой ополченец явно был недоволен вниманием прекрасной половины отряда к пришлому парню, и потому делал серьезный вид.
Виньярд чуть не расхохотался — этот Милош хоть и туземец, а суть ухватил сразу. Кто такой есть этот самый Сью? И вправду — отчасти рашен, отчасти — непойми кто, и совершенно точно свалился с Луны!
Лагерь представлял собой огороженную тыном структуру из брезентовых палаток, костров, складских и хозяйственных помещений вдоль ограды и, по всей видимости, загонов для тягловой силы. По крайней мере, навозом из тех длинных бревенчатых сооружений так и несло. Но что там за животинки- понять было невозможно.
Громогласное полковничье «кур-р-рва!» и «ебем те у мозак!» Виньярд услышал гораздо раньше, чем увидал этого колоритнейшего персонажа.
Он был весь увешан патронташами, его пышная борода и кудрявая, неимоверная шевелюра торчали во все стороны, глаза метали громы и молнии и смотрели вровень с Виньярдом — то есть ростом этого офицера Боженька точно не обидел. Полы серой шинели развевал ветер, сапоги были заляпаны в грязи, на груди болталась пара медалей — герой! Оставался один-единственный вопрос: на кой черт этому «пуковнику» целых две, мать их, абсолютно одинаковые винтовки?