"Фантастика 2023-122". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— Сам идиот! Чего ты меня хватаешь неожиданно? — уперла руки в бока Алиса. — Подкрадывается еще… Убила бы!
— Нет, ну слушай, мы же связывались пять минут назад, я сказал что собираюсь переплывать реку, оставил дрезину в тупичке… Кто это еще мог быть? — воздел руки к небесам Сью.
— Какой-то длинный страшный татуированный полуголый мужик, кто ж ещё?! Знаешь, как стрёмно? — девушка понимала, что переборщила, но не сдавалась. — Иди сюда, я посмотрю что у тебя с лицом…
— Отвалилось! — хмыкнул Виньярд.
— Давай, поцелую и всё пройдет?
— Ну, поцелуй, — только дурак бы отказался.
В
— И что теперь? — спросила она.
— Теперь я вырежу пару весел, мы сядем в твою капсулу и переправимся на берег. Там у меня дрезина на которой будем догонять Мальборо. В реку я второй раз не полезу, это точно. Там плавает какая-то огромная хрень, я тень видел — мне хватило.
Вообще-то захоти то чудище поинтересоваться, что происходит на поверхности — не спасла бы и скорлупка-капсула, но всё-таки даже на таком транспортном средстве было гораздо спокойнее.
Пока Сью вырубал виброножом из местной поросли весла, Алиса собирала вещи. Всего ничего, но на тридцать или сорок кило больше, чем у Виньярда — вес позволял, Кавальери-то была куда как миниатюрнее парня. И размазаны эти весьма необходимые вещицы были по всему острову тонким слоем. Там у нее была душевая, здесь — спальня, тут — студия… Под разными кустами.
Наблюдая за метаниями девушки, Виньярд только глаза таращил, и помалкивал, строгая деревяшки. Комментировать в такой ситуации — себе дороже! Наконец, груда вещей была собрана, упакована в два гигантских контейнера и погружена в капсулу. И как только влезло?
— Ну ты долго там? — спросила Алиса, сдувая непослушную прядь со лба. — Чего возишься?
Она успела запыхаться, но виду не подавала.
— Это нормально, — улыбнулся Сью, подал девушке кривоватые весла и, упираясь босыми ногами в илистое дно, вытолкал судно на глубину, а потом — хоп! — и запрыгнул внутрь. Капсула закачалась:
— И-и-и-и! — взвизгнула Кавальери, получив порцию холодных брызг.
— Ну, поплыли?
И они поплыли, по очереди загребая веслами воды тихого Дона.
Разогнав дрезину и дождавшись, пока она покатиться слегка под горочку, Виньярд сел отдохнуть. Наяривать ручной привод полтора часа кряду — это кого угодно утомит.
— А это что, радио? Какая древность… — восхитилась Кавальери. — А можно я…
Она начала крутить ручки, и вызвала сначала треск и шипение, а потом вдруг прорезался некий звук, подобный мелодичному бою колоколов, и бодрый мужской голос произнес:
— Игътибар! М?ск?? с?йли! М?ск?? вакыты-уналты с?гать, ноль минут. Бу с?гатьк? я?алыклар…
— Чего — ноль минут? — удивился Сью.
— Говорит Москва! — пояснила Кавальери. — Если я всё правильно поняла.
Виньярд покосился на подругу, но ничего не сказал.
— Что? — принялась зачем-то оправдываться она. — Я и разобрала всего пару слов! Это я разговорник читала из сектора Рашен. Там у басмачей язык похожий, но не такой и другой…
— Не такой и другой? — хмыкнул Виньярд. —
Это нормально.Детки местных станичников не боясь подбегали к самой железнодорожной насыпи и перекликаясь и размахивая руками некоторое время могли преследовать дрезину, а потом отставали. Чернявые, смуглые, со смешанными европеоидно-монголоидными чертами лица, они выдавали невообразимую мешанину из языков, но основой, фундаментом в их наречии был явно язык рашенов. В отличие от того, на котором «говорит Москва».
По радио передавали какую-то бодрую музычку с барабанными ритмами и струнно-смычковыми мотивами, под которую Виньярд снова взялся за рукоять привода. Мимо мелькали зеленеющие молодыми листочками и расцветающие буйным цветом сады, жирные черные пашни, белые, мазаные глиной и крытые дранкой хатки. Народ тут носил добротные рубахи, портки и сарафаны из домотканого холста, кожаные сапоги, меховые безрукавки. Крепкие, дебелые — изможденными эти люди явно не выглядели. Скорее даже наоборот — создавалось впечатление сытой и привольной жизни. Куда там голодранцам Дикого Поля!
Следы пребывания шелта Сью и Алиса увидели километров через пятнадцать. От дюжины телег к бункеру с углем мужчины по цепочке передавали друг другу пыльные черные мешки — пополняли запасы. Здесь явно ценили сотрудничество с народом поездов, и всегда были готовы к прибытию очередного каравана — даже если предыдущий ушел прошлым вечером.
Они даже прервали работу, побросав мешки и энергично махая руками дрезине и думая, что приветствуют шелта. Алиса помахала в ответ, что вызвало целый приступ улыбания. Белые зубы на черных от угольной пыли лицах смотрелись эффектно.
— Сью, а откуда столько радости? Я, конечно, понимаю что эти твои бро — ребята что надо, но…
— Шелта крепко привязали к себе многие местные племена. У кого лучшие лекарства? Кто может починить всё на свете? Привезти что угодно откуда угодно? Продать лучшее оружие? Показать самые интересные на свете штуки и самые веселые представления? Без разукрашенных поездов жизнь станет слишком мрачной. Знаешь, какая самая страшная кара применяется баронами к дуроватым оседлым?
— Они давят всех поездом?
— Бр-р-р-р-р, какая кровожадная Алиса! Всё не так плохо — шелта просто перестают останавливаться. Они проезжают мимо провинившихся — каждая семья, каждый поезд. И когда те осознают, что потеряли… Обычно бывает уже поздно.
— Какие жестокие шелта! Сначала подсаживают на свои услуги, товары и развлечения, а потом — опускают обратно в средневековье. Жуть какая! — покачала головой Алиса. — Ну ты давай, работай! А я сэндвичей сделаю и чай налью. Давай-давай, не отлынивай!
— Нормально! — если честно, руки уже здорово гудели.
Но предложить девушке взяться за рукоять с другой стороны он все-таки не решился. Почему? Правильно! Потому что это — неприемлемо.
Станица Зимовейская, где остановился караван Мальборо, полнилась счастливым предвкушением: шелта приехали! Музыканты уже настраивали свои инструменты, строители стучали молотками, ремесленники разворачивали верстаки со станками, торговцы — прилавки с товарами.
На правах старого знакомого, барон подал Алисе руку, а его лихие демоны галантно расшаркивались.