"Фантастика 2023-123". Компиляция. Книги 1-25

Резкий стук в дверь заставил Гаттака вздрогнуть. Он быстро привел растрепанные волосы в порядок и открыл: на пороге стояла Корра с двумя тяжелыми сумками в руках.

— Что это?

— Мои вещи.

— Зачем?

— Не забыл? Мы теперь женаты. Я буду жить с тобой. Дашь пройти?

Гаттак не знал, как реагировать на такой демарш. Ему нужно было личное пространство, нужно было место, где его никто не будет видеть. Никто, кроме Бора. Но противопоставить словам Корры было нечего, им действительно было предписано играть роли супругов. Он медленно уступил дорогу и бросил проходящей мимо Корре:

— Вещи можешь не разбирать. Мы сегодня уезжаем.

В кабинете куратора Форра было жарко. Он плотно задернул шторы на окнах и пригласил Гаттака и Корру присаживаться. Те сели за стол.

— Я знаю, что произошло в церкви, — сказал Форр. — Вам есть что доложить по этому поводу?

— Нет, куратор, — ответил Гаттак и сразу задал вопрос. — Куратор, в чем обвиняют служителя Леонида?

Форр ответил не сразу. Он медленно сел на свое место, небрежно перебрал какие-то бумаги и, отложив наконец их в сторону, ответил:

— Служитель Леонид был назначен в эту церквушку четыре месяца назад, незадолго до вашего прибытия.

Гаттак сразу понял, к чему тот клонит.

— Хотите сказать, он был внедрен специально?

— Делать выводы в отношении предателей Родины — не моя прерогатива, — ответил Форр. — Мы заметили, что ты, Гаттак, посещаешь не предписанную уставом школы церковь, а именно ту, где недавно сменился служитель.

Гаттак и Корра внимательно следили за нитью повествования.

— В самом выборе нет ничего предосудительного, как и в том, о чем именно вы беседовали со служителем Леонидом. Но мы копнули глубже… — ага, значит, это разведка навела черный клирикторат на Леонида, подумал Гаттак. Интересно, зачем им это? — Оказалось, что Леонид ранее служил в другой церкви. Догадываешься, в какой, Гаттак?

Молодой разведчик догадывался, но покачал головой.

— Он служил в небольшой церкви в поселке Северном. Ты уже слышал об этом месте, не так ли?

Гаттак слышал. Это был тот самый поселок, где, по его мнению, была организована ячейка сопротивления.

— Но разве переводы между паствами — не рутинное мероприятие для желтых клириков? — вмешалась Корра. Собственно, она задала вопрос, который крутился и в голове Гаттака. Что такого подозрительного в переводе рядового священника из одной церкви в другую?

— Ротация кадров — дело обычное, — согласился Форр, — но такие решения принимаются либо самим Бором, либо Советом Высших Клириков Родины. В любом случае, перевод контролируется на высшем уровне, даже если служителя назначают в самую маленькую из всех церквей Родины.

— А в случае служителя Леонида было не так? — догадалась Корра.

— Да. Мы сделали запрос в Совет Высших Клириков, и выяснилось, что никто не знает об этом переводе. Информация о назначении Леонида в церковь на Сорокалетней улице появилась в главном компьютере Совета Высших, словно из воздуха. И была она заверена электронной подписью одного из Высших.

Ни Гаттак, ни Корра не смели даже подумать о том, что взлом серверов Совета Высших возможен. Эта информация, изложенная куратором вполне спокойным тоном, прозвучала в кабинете, как гром среди ясного неба. Даже теоретическая возможность взлома компьютеров Родины была бы катастрофой, а свершившийся факт этого вопиющего святотатства был сродни объявлению Родине войны. Но кто мог пойти на это? Неужели отсталые в техническом плане повстанцы обладали такими возможностями? Да быть такого не может!

— Вижу, вы правильно оценили степень угрозы, — прокомментировал повисшую в кабинете тишину куратор Форр. — Думаю, теперь настало время обсудить ваш план, Гаттак. Как вы намерены искать организатора и идейного вдохновителя повстанцев?

Глава 9 Фаэттон

Суть своего плана Гаттак изложил довольно быстро. Поскольку как разведчика его готовили к внедрению в стан противника, то именно этим Гаттак и планировал заняться. Чтобы найти неуловимого руководителя повстанцев, нужно внедриться к этим повстанцам, сообщил Гаттак куратору, чем не сильно того удивил: практически все выпускники разведшколы занимались тем же. Однако дальнейшие размышления Гаттака заставили куратора Форра занервничать. Курсант Гаттак сообщил ему, что необходимо втереться к повстанцам в доверие, стать их частью, понять их, изучить всю их суть изнутри — только так можно отследить всю цепочку приказов от исполнителя к заказчику. Да, Гаттак понимал, что для этого ему потребуется время. Понимал, что на этот план может уйти вся его жизнь, но иного выхода он не видел.

— И на что ты готов ради достижения своей цели? — скептически поинтересовался куратор Форр.

— На все.

Форр встал и, хмурясь, прошелся по кабинету. Несколько раз он бросал взгляд на Гаттака и Корру. Наконец он сел обратно, наклонился над столом и, понизив голос до хрипа, спросил:

— Ты же понимаешь, что в ряды повстанцев попадают не за красивые глазки?

— Да, куратор.

— Даже если вам и удастся внедриться, вас будут проверять. Жестко, цинично, иногда даже жестоко и кроваво! Вас будут не просто проверять, вас повяжут с ними кровью. Готов ли ты на это?

— Готов ли я нарушать закон ради выполнения возложенной на меня Бором миссии? — перефразировал слова куратора Гаттак и тут же ответил сам. — Да, куратор. Я готов на это. Потребуется убить высшего — я убью. Потребуется взорвать здание или завод — я сделаю это. Я должен сделать для них столько, чтобы заслужить их доверие. Только так можно внедриться в их руководство. До прибытия демонов еще четыре с половиной года — вполне достаточный срок, чтобы проявить себя среди заговорщиков и возглавить их. Чем выше я буду подниматься в их иерархии, тем ближе окажусь к тем, кто всем заправляет.

Форр молчал, так и не изменив своего положения за столом. Он замер, наклонившись к Гаттаку, и не сводил с парня глаз. Корра же сидела, раскрыв рот. До этого момента она и не подозревала, во что именно ввязывается. То, о чем говорил Гаттак, противоречило здравому смыслу. Их готовили воевать. Их учили убивать. Их тренировали делать диверсии. Но никто и никогда не говорил, что все эти навыки им придется применять против своих же. Гаттак был лучшим на курсе, все знали это. И сейчас самый подготовленный диверсант во всей Родине заявляет, что планирует применить все свои навыки против самой же Родины. И все это ради того, чтобы добраться до главаря повстанцев по имени Мечников? Это звучало, как бред сумасшедшего. Корра смотрела на куратора и понимала, что в его голове вертелись те же мысли.

Наконец оцепенение куратора прошло, и он грузно откинулся в своем кресле. Шумно выдохнув, Форр покачал головой.

— Я не могу дать тебе таких полномочий, Гаттак.

— Вы и не должны, куратор. На то есть воля Великого Бора.

— Что? О чем ты?

Гаттак даже не моргнул.

— Я прохожу обучение уже три месяца, — начал он. — Все это время я изучал противника. Искал лазейки, его слабые места, старался построить модель их вертикали власти. Основные региональные руководители подполья нам известны. Несмотря на то, что они постоянно передвигаются и меняют свои явки, они все же уязвимы. Многим нашим разведчикам удавалось добраться до них и уничтожить. Но, как вы знаете, этих мер оказалось недостаточно. Сеть повстанцев обширна. Их главный козырь в том, что у них нет незаменимых руководителей. Устраняешь одну ячейку — на ее месте появляются еще две-три. Убираешь одного бригадного командира — его место тут же занимает другой человек. Их организация больше похожа на живой организм, это паразит на теле Родины, ее раковая опухоль. И этот паразит постоянно растет — захватывает новые территории, поражает своей скверной все больше низших. На примере служителя Леонида мы можем сделать вывод, что эта зараза зачастую поражает умы и высших. Мы не успеваем обучать и внедрять своих агентов. Более того, все разведчики, внедренные до меня, совершали одну и ту же ошибку: им не удавалось подняться в иерархии повстанцев достаточно высоко, чтобы выйти на их истинного руководителя. На их идейного лидера. На того, кого зовут Мечников. Суть их провалов всегда одна. Как только они поднимались до определенного уровня, запал их иссякал. Они не могли совершить сколь бы то ни было значимой диверсии, убрать крупного функционера из высших. Если кратко — они не могли замарать своих рук и нанести Родине существенный вред. И в итоге, что закономерно, попадали в поле зрения вражеской контрразведки. Их враг — их же мораль. Я же намерен действовать более радикально.