"Фантастика 2023-127" Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
«Слава богу! Хоть немного тронулось с места, – удовлетворенно отметил про себя монарх, наблюдая, с каким интересом обсуждают инженеры инструкции о ведении служебной переписки, хранении записей и документов. Люди они инициативные и творческие, может даже предложат какие-то свои варианты охраны государственных секретов или сконструируют что-то полезное нашим разведчикам для работы на территории противника…»
– Ну что ж, – поднялся он со своего стула, когда все подписи были собраны, все инструкции прочитаны и жандармы удалились, – а теперь поговорим всерьез о стратегии в нашем кораблестроении и начнем с результатов штабной игры. Напомню, безбронная эскадра нашего уважаемого Степана Осиповича противостояла германскому флоту под руководством
– Контрольный обстрел броневых плит Круппа, – адмирал Макаров был явно смущен, – продемонстрировал, что восьмидюймовые орудия могут уверенно пробивать броню немецких крейсеров только с расстояния в двадцать, а шестидюймовки – десять кабельтовых. Для того чтобы сблизиться на расстояние эффективного боя, наши корабли должны пройти больше тридцати кабельтовых под воздействием заградительного огня из фугасных и шрапнельных снарядов… Одним словом… Расчетные потери только во время сближения составили сорок процентов от кораблей линии и еще половину – во время перестрелки… Среди немецких броненосцев безвозвратных потерь нет, все бои моим флотом проиграны с явным преимуществом противника. Таким образом, я готов признать ошибочность моих взглядов на безбронное судно…
– Не горячитесь, Степан Осипович, – остановил адмирала император, – штабная игра и контрольный обстрел броневых плит – это необходимые условия проверки на практике любой теории. И если что-то пошло не так, это совсем не значит, что она плоха… Быть может, тактика применения безбронных кораблей должна коренным образом отличаться от тактики броненосного флота. Что представляет собой любой военный корабль? Это средство доставки к кораблям противника необходимого количества взрывчатки самым быстрым и эффективным способом, где артиллерия – самый привычный, но далеко не единственный из существующих.
– А что еще? Самодвижущиеся мины? Но ареал их применения крайне узок, а минная атака будет неэффективна из-за необходимости сближения под огнем противника на расстояние пистолетного выстрела, – зашумели моряки.
– Да, – согласился император, – так оно и есть. Мины Уайтхеда и Шварцкопфа сегодня позволяют доставлять заряд весом четыре пуда на расстояние всего пять кабельтовых. На такой дистанции атакующий безбронный корабль практически обречен, а доставленная масса взрывчатки сопоставима всего с двумя двенадцатидюймовыми снарядами. А вот теперь представьте, что у нас есть мина, доставляющая сразу десять пудов взрывчатки на расстояние двадцать и даже сорок кабельтовых?
Император усмехнулся, увидев, как вздернулись брови кораблестроителей, как недоверчивые улыбки расчеркнули их лица.
– Двигатели Уайтхеда и Шварцкопфа не позволяют достичь такой дальности. Но наши отечественные инженеры Шухов и Бари изготовили паровую турбину, способную разогнать снаряд массой в сто пудов до скорости в сорок пять узлов. Правда, из-за несовершенства металла двигатель работает всего семь минут, но этого достаточно, чтобы покрыть расстояние почти в пять морских миль… Сейчас целая делегация наших инженеров гостит во Франции у Огюста Рато. Будем надеяться, что в результате сотрудничества с ним у нас появится новый двигатель, пригодный для установки на любые корабли, включая крейсеры и броненосцы…
Собрание оживилось и зашумело. Про «Турбинию» инженера Парсонса, продемонстрировавшую невероятную скорость в тридцать пять узлов, уже все были наслышаны. Но все же небольшое суденышко водоизмещением в сорок четыре тонны и линейный корабль в тринадцать тысяч тонн – совершенно разные величины. Свежо, оригинально и фантастично!
– Как думаете, Степан Осипович, – обратился император к Макарову, – по-другому сложилась бы игра, если бы ваши корабли развивали скорость в тридцать пять узлов и имели на вооружении несколько таких дальнобойных «сувениров»?
– Я скажу, ваше величество, – поглаживая бороду, задумчиво произнес адмирал, – что такие корабли вообще перевернули бы всю современную морскую тактику.
– Так давайте ее быстрее
переворачивать! Потому что это наш единственный шанс выжить в обществе «цивилизованных государств», – улыбнулся император, – записывайте тактико-технические характеристики корабля, который нам надлежит создать. Назовем его «корвет», потому что он будет полностью отличаться от того, что строится сейчас на европейских и наших верфях. Итак, водоизмещение – полторы тысячи тонн, высокий полубак, обеспечивающий всхожесть на шестибальную волну, двигатель турбинный, нефтяной, с максимальной скоростью хода тридцать пять узлов, вооружение – от трех до пяти скорострелок калибром 120 миллиметров, и наше новое оружие… Давайте его тоже назовем по-новому, чтобы не путать с изделиями Уайтхеда… Например, «торпеда» – как зовут морского электрического ската отряда Torpediniformes. И это еще не все…Император задумался, вспоминая, все ли существенные параметры эсминца «Новик» он сообщил. Прошел вдоль стола, заглядывая в лица инженеров. Удивительные люди эти изобретатели и энтузиасты. Для них что-то новое и неизведанное – вызов, на который они обязательно будут искать ответ.
– Степан Осипович, а как насчет того, чтобы управлять погодой? Помнится, во время штабной игры вы ворчали: «Вот сейчас бы нырнуть в туман!..» Предлагаю вам вместе с многоуважаемым Дмитрием Ивановичем Менделеевым подумать насчет химреактивов, с помощью которых можно создавать искусственный туман и ставить с корабля завесу, скрывающую от противника то, на что ему смотреть не полагается.
Опять вздох и перешептывание… Ну что ж, идеи все интуитивно понятные и нужные. Любой, кто хоть раз побывал под обстрелом, знает, как мучительно хочется спрятаться от глаз врага, нырнув в непроглядную тьму.
– Это не единственное задание присутствующим здесь химикам и оружейникам. Прошу вас обратить пристальное внимание на изобретение немецкого химика и инженера Ленце – гексогена, близкого по своему составу к лекарству уротропин, но при этом превосходящего по скорости детонации все известные взрывчатые вещества. Изучить, испытать, подобрать оптимальные пропорции, наладить промышленное производство. Далее. От химиков мы очень ждем воздухонезависимый генератор пара, необходимый не только для торпед, но и для турбин бестопочных двигателей подводных лодок, проектируемых Кутейниковым, Бубновым, Горюновым и Беклемишевым. Этим кораблям мы посвятим отдельное собрание, а пока хотел бы вернуться на грешную землю.
Император вздохнул и мысленно представил себе зоопарк из разнокалиберных морально устаревших кораблей, называющийся в 1901 году военно-морским флотом России.
– Алексею Николаевичу Крылову поручаю провести полную ревизию стоящих на вооружении и строящихся кораблей, разделив их на три категории: способные развивать скорость двадцать узлов и выше, не способные, и третья – способные сделать это после доступной реконструкции. В строю останутся первые и третьи. Решать судьбу второй группы будем отдельно. Прошедших отбор по скорости будем изучать более тщательно – мореходность, живучесть, обитаемость, бронирование, рациональность вооружения и так далее, вплоть до усилия на штурвале и систем вентиляции.
Собрание враз притихло: заданные императором параметры выводили за скобки четыре пятых всего военного флота. «А чем тогда воевать?» – читался немой вопрос на лицах офицеров.
– Воевать будут только корабли, превосходящие врага в скорости движения, дальности стрельбы и мощности залпа, чтобы не стать мальчиками для битья и безответными мишенями. Мы не имеем никакого права загонять моряков в морально устаревшие лоханки, если они при первом же боестолкновении станут братской могилой без всякой надежды нанести урон неприятелю. Войны двадцатого века будут высокоманевренными. Подвижность – один из главных факторов победы. Так что давайте договоримся: эскадренная скорость русского флота в бою будет двадцать узлов и ни узла меньше. Но узнать это противник должен не раньше, чем прогремит первый выстрел.