"Фантастика 2023-127" Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Результаты налицо – мы видим, к каким ужасным потрясениям всех устоев общественности привела нас ”самодеятельность” недисциплинированных масс. Но вновь изобретенная ”тайна” не менее давит, глушит инициативу и более культурных слоев населения. Теперь бы и работать, теперь бы и строить новую широкую гражданственность, но руки опускаются, нет уверенности в завтрашнем дне.
”Государственная тайна”, как мрачная туча, закрыла от нас только что блеснувшее солнце свободы, стала новым средостением между нами, гражданами, и нашими руководителями. Не надо даже прислушиваться к самым невероятным темным слухам и легендам, которыми полна сейчас Русь, достаточно ограничиться перечисленными немногими фактами, чтобы сказать с горькой уверенностью: ”Да, мы вошли в полосу тайны. И эта тайна не сулит ничего доброго…”»
Иностранный
Солнце клонилось к закату. По аллее Центрального парка Нью-Йорка медленно брели двое. Порывы ветра с океана гнали по дорожкам желтые листья, окурки и обрывки бумаг. Ей было зябко, она пыталась сохранить тепло и куталась в тонкий плащ. Он шел с намотанным вокруг шеи шарфом и держал руки в карманах старенького пальто.
175
Эта статья появилась именно в этой газете сразу после Высочайшего Манифеста об усовершенствовании государственного порядка 17 октября 1905 года.
– Как же так, Джон? Дядюшка Дональд обещал найти тебе место еще в сентябре. Зима на исходе, а дело не сделано, – печально произнесла Она и вытерла лицо платком. По щеке ее медленно скатилась слеза.
Он поднял воротник, потуже запахнул пальто и ответил:
– Я жду второй год, но не теряю надежды. Как только займу свое место, ты не будешь ни в чем нуждаться. А сейчас ты видишь, – он вывернул пустые карманы и посмотрел на свой прохудившийся ботинок.
Всю их жизнь перечеркнула забастовка на Хоумстедском металлургическом заводе, где Джон работал сменным мастером и числился одним из лучших специалистов предприятия. Но когда администрация объявила о снижении зарплаты, терпеть не стал, первым бросил перчатки на стол и высказал в глаза управляющему, что он думает о нем и всех остальных «зажравшихся крысах» из заводоуправления. В забастовке тогда приняли участие около 8000 человек. Уволили, влепив «черную метку», только самых шумных. Джон был в их числе. И вот с тех пор, несмотря на безупречную репутацию сталевара, он перебивался временными работами, игнорируемый даже родной ассоциацией работников железоделательной и сталелитейной промышленности.
– Я уверен, нам поможет Джозеф, – произнес Он твердым голосом.
Джозеф, пронырливый малый, был одним из лучших агентов, подвизающихся на бирже труда, и вчера он, после долгих безрезультатных поисков, предложил трехлетний контракт в далекой и непонятной России.
– О, Джон. Твои слова – да Богу в уши, – сквозь слезы улыбнулась Она.
– О, Свет Мой, наши мечты сбудутся, – с воодушевлением ответил Он.
Собеседники вышли из парка и остановились у ворот.
У входа старый китаец продавал сувениры и амулеты.
– Может быть, стоит прямо сейчас взять у него несколько уроков языка?
– Джон, ты уверен, что в России говорят на китайском?
– А что, между ними есть какая-то разница? – удивился Джон.
Караван Доброфлота уходил из Сан-Франциско в конце февраля. Выброшенные волной кризиса на обочину американской жизни, невписавшиеся в жесткий рынок Нового Света, но легкие на подъем, колонисты спешили попытать счастье на новом месте. Шахтеры, сталевары, механики, строители, энергетики, стоя на пирсе, знакомились, обменивались слухами и новостями и завороженно наблюдали, как непрерывным потоком на погрузку шло и исчезало в трюмах заводское и горное оборудование, станки, бухты с кабелем, даже рельсы и строительные фермы. Казалось, колонисты забирают с собой все, что необходимо для строительства с нуля целого промышленного города, а может, и не одного. Масштабы происходящего завораживали и пугали одновременно. «Это ж в какую пустыню нас собираются отправить?» – шептались между собой рабочие. Однако в приглашении русского царя фигурировали цифры и условия, от которых грешно было отказываться: подъемные, суточные, фиксированное жалованье на время строительства завода, акции совладельца – после его запуска. Смущало, правда, невиданное ранее обязательное условие – обучить для самостоятельной работы не менее трех аборигенов. Не в первый раз подмастерьев гонять – справимся! А если есть деньги, в чем, собственно, разница, какие прерии осваивать?
Масштабы и размах задуманного впечатлял всех сопричастных – торговых агентов России в САСШ, чиновников МИД, получивших августейший пистон с требованием оказывать всемерное содействие, и даже американских производителей станков и оборудования, у которых выгребли все складские запасы, загрузив работой еще на полгода вперед. На всем свете был всего один человек, единожды уже переживший разгул индустриализации и теперь просто повторяющий пройденное, старательно
обходя известные ему грабли.Император, подписывая соответствующий указ, вспоминал, как, еще в той жизни, в беседе с американским послом А. Гарриманом признал, что две трети всех крупных промышленных предприятий СССР были построены с помощью или при техническом содействии США. Участие американцев в индустриализации первой страны Советов, размах сотрудничества и оперативность впечатлили тогда весь мир, независимо от политических предпочтений и степени предвзятости наблюдателей.
В мае 1929 года автомобильный король Америки – отец конвейера Генри Форд подписал с СССР договор о технической помощи, а уже 1 февраля 1930 года на базе фабрики сельхозинвентаря «Гудок Октября», в Нижнем Новгороде, состоялся торжественный пуск первого автосборочного конвейера. ГАЗ – завод-гигант – ни в чем не должен был уступать зарубежным конкурентам. Сами американские специалисты называли его строительство «началом новой эры» для России. Русские рабочие, не видевшие до этого ничего сложнее лопаты и тачки, прошли практику на фордовском предприятии в Дирборне и стали квалифицированными специалистами. Американцы, кстати, одобрили приглашение крестьян на курсы автомехаников и трактористов. В отличие от городских, работавших только за зарплату, сельчане были лично заинтересованы в обработке земли и уходе за техникой. Знали бы они, что истинной причиной появления учеников именно из крестьянских посланцев было полное отсутствие свободных городских кадров! Черпать рабочий люд в России можно было только из деревни. Тем более что сотрудничеством с Фордом автомобилизация страны не ограничивалась. В начале двадцатых годов основанный до революции завод АМО (ЗИЛ) выпускал грузовики по лицензии FIAT, а через десять лет освоил модель американского грузовика компании Autocar.
Широко развернулись американцы и в других, не менее важных для СССР отраслях. Инженер Хью Купер спроектировал и построил четыре гидроэлектростанции. Пятой стала Днепрогэс. Именно ему плотина на Днепре обязана своей знаменитой подковообразной формой. Благодаря ей, во-первых, увеличилась длина и, следовательно, число водостоков – на случай сильного паводка, во-вторых, повысилась прочность. Заслуги беспокойного Хью были оценены Советским правительством в 50 000 долларов и орденом Трудового Красного Знамени. Инженер Купер поднимал стройку не один – вместе с ним на Украину приехали больше тысячи строителей и монтажников США, а все оборудование гидроэлектростанции поставила General Electric.
«Возникает впечатление, будто находишься не в России, а на стройке в Америке», – писал корреспондент журнала Electrical World, побывавший на Днепрогэсе в 1929 году.
Ощущение, что находишься не в России, возникало не только на строительстве станции. Химическую индустрию СССР поднимала компания Dupont de Nemours. Сразу несколько фирм занимались проектированием новых шахт, поставляли оборудование для бумажных комбинатов. Главный проектировщик знаменитой Магнитки со всей инфраструктурой – инженерно-конструкторская фирма Arthur McKee Company of Cleveland. Часть работ выполнила Koppers Construction Company of Pittsburgh, а одна из компаний рокфеллеровской группы Standard Oil of New York участвовала в строительстве предприятий нефтяной промышленности в районе Баку – Грозный – Батуми – Туапсе.
Проектирование Сталинградского тракторного завода взяла на себя фирма Альберта Кана. Сам завод был полностью построен в 1930 году в США, размонтирован, перевезен на ста судах в СССР и вновь собран на Волге под наблюдением американских инженеров.
После Сталинграда еще один тракторный завод-гигант начали строить в Челябинске. Для этого с фирмой Кана заключили небывалый контракт со стоимостью проектируемых заводов на 2 миллиарда долларов только за проектирование и оборудование. Альберт Кан не только строил заводы новой России, но и был главным координатором всех советских закупок в США. А чтобы быть ближе к строящимся объектам, в Москве под руководством его родного брата и главного помощника Мориса Кана открыли филиал фирмы Кана «Госпроектстрой» – в то время крупнейшую проектную фирму в мире. Там работали двадцать пять американских инженеров и две с половиной тысячи советских.
За три года Альберт Кан построил в СССР 570 объектов: танковые, авиастроительные, литейные и автомобильные заводы, кузнечные цеха, прокатные станы, машиностроительные цеха, асбестовую фабрику на Урале, Уралмаш, Уралвагонзавод, автозавод в Нижнем Новгороде и еще много других.
«Четыре года пятилетнего плана принесли с собой поистине замечательные достижения. В степях и пустынях возникли по меньшей мере 50 городов с населением от 50 до 250 тысяч человек. Советский Союз организовал массовое производство бесконечного множества предметов, которые Россия раньше никогда не производила. Рабочие учатся работать на новейших машинах», – писал тогда американский журнал Nation.