"Фантастика 2023-134". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
И убивал наверняка.
И его тоже встречали не с цветами. Граница. Всякое случается. Что ж теперь.
– Поможешь?
– Слово охотника?
– Я не охотник.
– Да ну? По виду не скажешь. А кто?
– Шаман.
– Надо же… – Бартон прищурил единственный глаз. – Тогда да… тогда, может, и получится. Но слово дай. Саттервуд меня все одно уволит.
– За что?
– Ни за что. Так, на всякий случай. Еще та гнида. – Бартон сплюнул под ноги. – Не верь ему. Он, пока выгоду чует, крутится, вертится, наизнанку вывернется. А как случай выпадет,
– А ты давно тут? При отеле?
– Да прилично уже… четвертый год как.
– Жаль.
– Что?
– Хозяйку прежнюю не застал.
– Я – нет, а вот супружница моя, та, почитай, с малых лет тут. Сюда же не так просто попасть. Раньше особенно. С улицы никого не брали, только если по рекомендациям. Так она и хозяйку, и прочих… начинала судомойкой, а ныне вон, кухарит. Ты не подумай, я не то чтоб нуждался сильно, нет. Скорее уж тяжко без дела. Да и деньги, они да, лишними не будут. Дочки вон, помогать надо. И внучки… скоро совсем вырастут, а там и замуж, и приданое.
– Понимаю.
– Навряд ли. Но если тебе узнать чего, то с хозяйкою моею надо бы. Только не здесь. Я адресок скажу.
– Не боишься?
– Чего?
– Я ведь не человек.
– Тю… сказал! Тут бывает, что и человек – не человек, чего ж теперь, всех бояться? А дверь эта… Саттервуд-то вниз не особо заглядывать любит. Да и прочие. Тут же как? Оно кажется, что обслуга – она обслуга и есть. Ан нет. Те, что при господах состоят, не больно-то нижних жалуют. Дескать, мы тут все если не дерьмо, то близко. Нет, есть и не такие, но мало. Норма вот у нас работала…
Он тяжко вздохнул.
– Норма-то девчонку и приводила. Тишком. Так-то это запрещено. Ежели бы прознал кто, мигом бы на дверь указали. И без рекомендаций оставили. Саттервуд…
– Говнюк?
– Точно. Еще тот. Так вот, приводила она дочурку и на кухню, стало быть. А уж моя-то приглядывала за малышкой. Та тихая была, никому не мешала. Сядет в уголочке и сидит. И помогать помогает. По малости, конечно, но вот фасоль или горох перебрать, полущить, когда привезут свежий. Крупы просеять, муку… да и мало ли на кухне работы? Вот она и трудилась.
– А в тот день?
– В тот… моя хозяйка занемогла. С нею редко такое случается, а тут прямо… на работу еще пришла, как обычно. А после вдруг скрутило живот, да так, что спасу нет. Ее домой и отправили.
– Саттервуд?
– Кто ж его будет по таким пустякам отвлекать? – искренне удивился Бартон. – Киргстон. Он над кухней стоит. Еще наорал, что она больная пришла. Мол, еще постояльцев заразит. И штраф наложил. Она-то денек всего маялась, а не заплатили за неделю.
Несправедливо.
– Вот… я провожать пошел. Уж больно дурно ей было, побоялся, что сама не дойдет. А как вернулся, тут Норма. Мол, где малышка? А я-то что? Я ее на кухне оставил. В уголочке… признаюсь, позабыл грешным делом. Тут моей плохо, Киргстон кричит, разоряется – и что больная пришла, и что теперь обеды готовить некому. А еще аккурат день такой был, когда мясо привозят. Это же целая телега с тушами, которые принимать надо, спускать, разделывать, вешать, какие не сразу
в дело пойдут.Он до сих пор чувствовал себя виноватым. За то, что забыл. За то, что не уследил.
– Потом уж мне Сюзи, это тоже повариха, сказала, что Киргстон зело лютовал. На кухню раз сунулся, другой… беспокоился, как оно, сумеют ли без моей с обедом управиться, ну они и испугались, что Тильду увидит. Этот тоже говнюк. Мигом бы донес Саттервуду. Девочку и убрали подальше.
– В подвал?
Бартон кивнул.
– Недалече, там, где окорока и все такое. Огарков ей оставили свечных. И велели прятаться, ежели кто идет. Она и сидела. Сидела, сидела, а потом пропала.
– И ты полез искать?
– А как иначе-то?
Удивление искреннее. И вправду, как иначе, если ребенок пропал. А ведь… ведь иначе выходит. Не девочка выходила в отель. Лестница одна. И в обеденное время на ней наверняка людно. Кто-то спускается на кухню, кто-то поднимается. Несут еду в ресторан, а оттуда – грязную посуду. Незаметно не выбраться. Да и если малышка привыкла сидеть внизу, то не стала бы рисковать работой матери.
Тогда…
Тогда выходит, что кто-то спустился?
Из благородных? На кухню?
Еще одно сомнительное предположение. Этот человек тоже не остался бы незамеченным. Его вспомнили бы. И указали.
Тогда…
Девочка ошиблась?
Сомнительно.
Леди Анна? Тоже вряд ли ошиблась. Скорее уж приукрасила рассказ. Или сама не знает правды? Девочка могла и соврать, что была наверху. Нарочно? Или… сама не помнит? Она, если подумать, уже почти и не дух, переменившись. Что там осталось от разума? Памяти?
Не суть важно.
Если по той лестнице никто не проходил, значит, проходили по другой.
– Сперва я грешным делом решил, что она спряталась. – Бартон огляделся. – Тут места-то много. Еще же холодная есть, с тушами и мясом. Отдельно – для сыров. И для колбас. Коптильня стоит, хотя уж давно ничего не коптили. Ну и так, хватает где. Я… звал ее. И Норма звала. Искали.
Не нашли.
– Она отчего-то решила, что Тильда ушла наверх, и сама туда бросилась. Уже и плевать хотела, что уволят.
Женщину было жаль. Пусть даже жалость эта совершенно не имела смысла.
– Тогда-то Киргстон и узнал, и… не только он. Он бы, будь его воля, приказал выставить Норму вон. И все.
– Но?
– Разговор услышал постоялец. Тоже военный. Он и велел поиски организовать. Полицию вызвал.
Хороший, должно быть, мужик.
– За Саттервудом послали… а тот говнюк, но боязливый. И о репутации печется. Кабы кто донес, что дите не искали, шкандаль бы случился. – Слово явно пришлось Бартону по вкусу. – Вот он уже и слуг напряг, чтоб отель сверху донизу весь обыскали.
Не помогло.
– Только в подвалы никто соваться не хотел.
– Кроме тебя?
– Я… – Бартон потер шею. – Я сразу понял. Наверх она уйти не могла. Стало быть, там… прошел и через одну дверь, и через другую. Надеялся все – может, тут она где, среди бочек. А потом увидел, что эта вон дверь открыта… аккурат как сейчас.