"Фантастика 2023-134". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
– Ничего ему не будет, - отмахнулась она.
– А вдруг…
– Ты же живая. Вот и он тоже.
– Во-первых, я живая потому что повезло, а не… потому что я умная и ловкая, - возразила Эва и попыталась сделать шажок.
Правда, совсем крохотный.
На полстопы.
И второй.
А… а Тори добралась до постели и не нашла ничего лучшего, как сесть на нее. Хотя раненого чуть подвинула.
– Помоги мне. Или так и будешь стоять?
– Я иду, - мрачно сказала Эва. – А что ты делаешь?
– Не видишь? Пытаюсь его раздеть.
– Зачем? – краска
Вдруг он против?
И скорее всего он действительно против.
– Затем. Помоги или так и будешь взглядом буравить? Между прочим, чем раньше мы вернемся, тем меньше шансов, что нас хватятся.
– Мы… должны рассказать!
Эва сделала шаг и упала бы, если бы не постель.
Что ж, если на ней Тори сидит, то… то постель большая, а раненому, кажется, все равно, сколько девиц к нему присело. И…
Тори склонилась над ним и втянула… нет, вот это совершенно точно за гранью приличий. Очень. Очень и очень далеко за гранью приличий! Обнюхивать… полураздетого… а если она надругаться захочет? Что Эве делать?
В книгах над бессознательной героиней обычно пытались надругаться злодеи. Коварные. А… тут и не героиня, и на коварную злодейку Тори не похожа.
– От него пахнет, как от тебя, - голос Тори сделался низким и урчащим. – И как от того… проклятье, не представляла даже, что от человека может настолько вкусно пахнуть!
– Тори!
Глаза её блеснули… алым?
Тьмой?
В романе точно бы написали про зловещие отсветы пламени, но Эва слишком устала. А дурацкая фраза сама собой в голове появилась. Может, самой роман написать?
– Я… я чувствую это, - рука легла на грудь мужчины и вдавила её в постель. – Эва… я… это… я смогу… я вижу.
– Я вижу, что тебе точно не следовало сюда приходить.
– А ты… ты видишь?
– Что?
Эва вздохнула и с жалостью поглядела на лежащего. Мало того, что ранен, так еще и Тори теперь… но может, если без сознания, то ему не очень больно? Эва на это надеялась.
– Вот…
Она не будет смотреть на обнаженную мужскую грудь! Она… она в обморок должна бы грохнуться. От стыдливости. Но, кажется, со стыдливостью у Эвы явный недобор.
– След, здесь… - а вот у Торы точно ни стыдливости, ни сомнений. Её палец скользнул по коже. – И из него сочится.
– Нет тут никакого следа!
Эва нахмурилась и… решилась потрогать. Кожа была теплой и влажноватой немного. Боги, если кто узнает, то… то остатки её репутации… в общем, её даже в старые девы не примут.
– Есть! – упрямо повторила Тори.
– Но я не вижу!
– Это и интересно… но… вот это темное… - она осторожно подняла пальцы, зачарованно глядя на них. – Оно… мое. Я его заберу.
– Тори…
– Не мешайся, - она дернула головой и оскалилась. – С-слышишь?
– Слышу, - Эва поднялась, к счастью, боль прошла, а слабость, пусть и осталась, но не такая, чтобы вовсе невозможно было пошевелиться. – Ты… ты только не убей его, ладно?
Надо уходить.
Позвать…
отца. Или лучше Берта. Берт, он поймет, в чем дело. И что не так с Тори. А… а с ней определенно что-то было не так.Она склонилась над лежащим. И пальцы её растопыренные застыли над грудью его. Показалось, что воздух под ними сгустился, а в нем прорезались тончайшие нити.
Нити…
Нет, показалось.
А вот лицо Тори. Такое… чужое вдруг. Хищное. Оно пугало. И Эва, закусив губу, решительно подняла подол рубашки.
Она выберется из подвала.
И…
И с Бертом она столкнулась на лестнице. А еще с отцом, который поглядел так, что захотелось под землю провалиться. Хотя они и без того под землей. Интересно, есть ли что-то ниже подземелий?
А если есть, то…
– Я… - она поняла, что голос звучит сипло. – Папа… мы не специально. Просто… Тори надо было.
Отец тяжко вздохнул.
А Берт поинтересовался:
– Зачем?
– Не знаю. Она… но мы видели! Все видели! Тот дом. И людей. Там был один, который… Тори сказала, что от него пахнет хорошо, но как по мне, так воняло просто-напросто невыносимо! И дом со мной согласен. Ему этот человек не нравился категорически. Но… - она споткнулась. – А он еще сделал девушку неживой! Ту, которая пришла с тем мужчиной, которого Тори…
Она опять запнулась.
– Ясно, - Берт тоже вздохнул. – Что ничего не ясно, но потом расскажешь подробнее.
Эва с облегчением кивнула.
И еще подумала, что теперь её точно запрут и, скорее всего, не в университете.
– Так что там с Тори? – уточнил Берт и стянул халат, оставшись в длинной ночной рубашке.
Эва, правда, выглядела не лучше.
И… и замерзла, оказывается. Она и сама не заметила, насколько замерзла. Но халат оказался большим и теплым.
– Она… там… она говорит, что у него рана и из нее сочиться. Но раны нет! Я сама… - Эва вовремя осеклась. Не стоит им знать, что она не только смотрела, но и трогала… это. – А она… она руку подняла. И растопырила. И под ней воздух… ну совсем жуть.
Тори не сидела.
Тори лежала. Рядышком. Одной рукой она обнимала лежавшего мужчину. Вторую сунула под щеку. И спала. Причем спала так сладко, что Эва даже позавидовала. На мгновенье. А потом испугалась.
И не только она.
Эва почувствовала, как напряглась рука брата, который поддерживал её. И дыхание отца сбилось.
И…
– Тори, - тихонько позвала она. И ресницы дрогнули. Губы растянулись в улыбке, такой, слегка безумной, а потом Тори открыла глаза.
Черные-черные.
Как сама тьма. И… и в обморок Эва тоже не упала. А еще подумала, что в романе описать эту бесконечную угольную черноту будет безумно сложно.
Или как там?
Адская бездна…
Но вот Тори моргнула. И глаза… глаза стали прежними. Почти. Разве что темными слишком. И выразительными. И… и опять Эва не о том.
– Я… - Тори всегда умела играть. И теперь сыграла растерянность вкупе с беспомощностью. – Где я…
– Знаешь, - отец снял халат и протянул его. – Вот только врать не надо, дорогая.