"Фантастика 2023-170". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
— И не только его, — кивнул Минотавр, не прекращая работы. — Но заметь, за несколько тысяч лет известно всего трое или четверо тех, кто выжил после этого. Так что статистика явно не в пользу рискнувшего.
— Знаешь, как говорят? — меня вдруг пробрало неуместное веселье и дух авантюризма. — Есть ложь, есть большая ложь, а есть статистика.
— Слышал, но это не тот случай, — хохотнул Астерион и вдруг замер. — Только не говори, что ты хочешь…
— Ну, не то чтобы хочу, — я тоже остановился. — Но думаю, а почему бы нет. Неуязвимость мне не помешает. И раз уж я здесь…
— Не, — Минотавр замотал головой. — Нет, нет, нет, нет! Скажи, что ты шутишь!
— Да какие
— Может, тем, что у тебя нет матери-нимфы и прадеда Зевса? — скептически скривился Астерион, что на его морде смотрелось особенно выразительно. — Или ты реально мнишь себя Героем из мифов?
— Конечно, нет, — я уверенно помотал головой, продолжая раздеваться. — Я лучше! Так что мне точно ничего не грозит.
— Я впервые вижу такого самоуверенного психа, — бык уставился на меня как на блуждающего духа, которого гражданские зовут привидением. — Ты самоубийца! И зачем я только согласился на эту авантюру?!
— У нас в стране таких называют отморозками, — просветил я иностранца. — Да не ссы ты, всё будет чики-пуки!
— Этого-то я и боюсь, — вздохнул Минотавр, но не сделал попытки меня остановить. — Ты точно решил?
— А, по-твоему, я разделся, потому что люблю на людях хозяйством потрясти? — я снял носки, а затем поверх всех вещей осторожно положил свой артефакт из клыков зверобога и перстень Смешера, а затем снова подошёл к самому краю берега. — Знаешь, как у нас говорил один поэт? Уж если я чего решил, так выпью обязательно! Вот и я, если решил… Джеронимо!
Не знаю, что толкнуло меня на это безумство. Я прекрасно понимал, насколько бредово это даже звучит — искупаться в Стиксе. Сто человек из ста скажут, что это самоубийство. Но меня что-то звало это сделать, что-то прям подталкивало. Мол, тебе же это раз плюнуть. Пусть эти людишки боятся, но ты же лучше их всех. Сильнее, быстрее, выносливее. Самое смешное, что я понимал, что это бред, да и не сравнивал себя ни с кем, даже с тем потомком Геракла, просто потому что я и так хорош. Мне не надо никому ничего доказывать. Сам факт того, что я ещё жив, уже доказательство моей невероятной крутости. Но при этом я шёл к реке, может быть, чтобы доказать самому себе, что это не предел. И с кличем американских парашютистов прыгнул прямо в серые, безжизненные воды реки мёртвых.
Волны сомкнулись над моей головой, а я буквально ослеп и оглох из-за навалившихся ощущений. Меня жгло адским пламенем и одновременно замораживало жуткой стужей абсолютного нуля. В каждую клетку, в каждый миллиметр кожи будто вонзилась острая стальная игла. Меня крутило, сжимало, растягивало и сплющивало. Я потерял ощущение, где верх, где низ, и, даже когда открыл глаза, вокруг была лишь глубокая тьма. И шёпот.
В первые мгновенья я его не услышал, но потом он начал становиться всё громче и громче. Я не мог разобрать слов и даже звуков, но понимал, это шёпот мёртвых. Они зовут меня, зовут стать одним из них, присоединиться к вечному хору, плыть по этим тёмным водам до бесконечности, пока само время не умрёт и разрушится само мироздание. Шёпот нарастал, давил, сбивал с мыслей, я уже не понимал, кто я и что тут делаю, только чувствовал, как холодные руки тянут меня на глубину… и тут в груди вспыхнуло пламя ярости. Медведь встал на дыбы и взревел, и я заорал вместе с ним.
Я рванулся вперёд и вверх, сбрасывая с себя лапы мёртвых. Они пытались меня удержать, но ярость давала мне сил. Я грёб, грёб и грёб до тех пор, пока не выскочил из воды, словно поплавок, но даже тогда не успокоился,
а продолжал рваться. И лишь когда меня за загривок, словно щенка, схватила громадная рука и буквально вышвырнула на сушу, я немного успокоился. Немного, потому что меня била жуткая дрожь, я не мог сказать и слова, руки ходили ходуном, зуб на зуб не попадал, а глаза слезились и не видели ничего.— Ты самый долбанутый человек, которого я видел за всю свою жизнь, — слова Астериона доносились до меня словно через толстое одеяло, и я не сразу понял, что такое ткнулось мне в губы. — Да пей ты!
Горлышко фляги, а это оказалось оно, наклонилось, и в меня хлынул жидкий огонь. Прокатился по пищеводу и взорвался в желудке, принеся блаженное тепло. Я вцепился в ёмкость, выдрав её из рук Минотавра, и принялся глотать пойло, давясь от жадности, пока флягу снова не забрали.
— Хватит тебе, — я с сожалением проводил вожделенную ёмкость, но смирился, а Астерион сам припал к ней, сделав несколько больших глотков. — Ты отморозок. Лучше не скажешь.
— А я-я г-говорил-л т-тебе, ч-что вы-выжи-ву, — у меня всё ещё стучали зубы, но холод уже отпускал, сменяясь ровным теплом из желудка. — Д-дай ещё х-хлебнуть. Ч-чего это т-такое? В-водка?
— Чистый спирт, настоянный на травах, — Минотавр дал мне флягу и после нескольких глотков снова забрал. — Водка меня не берёт, а это в самый раз.
— В-вкусно, — я вытер рот и попытался подняться. С первого раза не получилось, но меня подхватила крепкая рука быка и удержала на ногах. — Благодарю. Фух! Вот это да! Повторим?!
— Ты конченый придурок! — таки взорвался Астерион. — Хочешь снова туда залезть? Давай! Я больше тебя вытаскивать не буду.
— Не кипятись, мой большой друг, — я добрёл до своих вещей и плюхнулся на ближайшее бревно, трясущимися руками надевая Смешер и ожерелье. — Я пошутил. Поверь, желания хоть когда-нибудь ещё раз оказаться там, у меня нет никакого. Скорее наоборот, выработалась стойкая антипатия. Может, кстати, поэтому те, кто искупался в Стиксе, и неуязвимы. Не хотят возвращаться.
— Вроде готово, — подёргав ещё раз конструкцию, Астерион убедился в её надёжности и отступил. — В прошлый раз было хуже.
— Но и нас теперь двое, — я всё же с сомнением смотрел на получившийся результат, купаться ещё раз меня не тянуло от слова совсем. — Ладно, будем надеяться, что этого хватит, а в крайнем случае попробуем уйти прыжком. Я должен тебя потянуть. Главное, чтобы берег был в пределах досягаемости.
Минотавр скептически хмыкнул, что в его исполнении выглядело как всхрап, но промолчал. Понимал, что в крайнем случае другого варианта просто не будет. Тут уж или в Стикс, или ко мне на ручки… тьху-тьху-тьху от таких мыслей. Чтобы отвлечься, я взялся за край плота, Астерион тут же пристроился с другой стороны, и мы вместе стащили брёвна в воду. Надо сказать, даже у нас это получилось с трудом, я ещё когда рубил дерево заметил, что оно плотное и тяжёлое, словно металл. Полное ощущение, что по рельсе колотишь. Если бы не чудесное оружие, мы бы не справились и пришлось бы выдумывать какой-нибудь суррогат, а это всегда чревато проблемами.
Первым на плот спустился Минотавр, потому что он тяжелее. Я готовился подстраховать товарища, если что-то пойдёт не так, но, на удивление, наша поделка прекрасно держалась на унылых серых водах и не собиралась переворачиваться. Так что, захватив поклажу, я легко спрыгнул на брёвна, немного качнувшиеся подо мной, но не более.
— Ну что, как сказал один великий человек, поехали! — я Смешером оттолкнулся от берега, запуская судно в плаванье, и только потом спохватился. — Погоди! А… чем мы будем грести?!