"Фантастика 2023-203", Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
«После приобщения к Свету человек теряет способность творить зло, даже самое мелкое, самое ничтожное, то зло, которого он раньше и не заметил бы, совершил бы походя, не удостоившись ни осуждения окружающих, ни мук совести.
После приобщения к Свету человек теряет способность жить в месиве страстей, которое принято именовать реальным миром, поскольку его сознание перестаёт отражать Тьму, без которой не может существовать материальная реальность.
После приобщения к Свету человек теряет способность во что-либо верить, поскольку его знание становится абсолютным и само понятие «вера» для него теряет смысл.
После приобщения к Свету человек, вероятно, теряет способность любить, поскольку никто и никогда не вернулся
Суть Учения вовсе не в том, чтобы приобщиться к Свету. Суть Учения в том, чтобы остановиться в шаге от него, поскольку погрузившийся в Свет не видит Света.
Мао Цзы говорил, что в пределах Вечного Света начинается новый отсчёт бытия, недоступный нашему пониманию, ибо для осознания его необходимо отречься от всех знаний и добродетелей, присущих благородному мужу, от всех ценностей и благ, к которым приличествует стремиться в привычном нам мире. Мао Цзы говорил об этом так, как будто сам заглянул в Царство Света. Ему достало силы духа и мудрости, чтобы, заглянув за чудесную грань, не переступить её, и это – высшая цель Учения.
Самые безжалостные и своенравные владыки внимали и внимают слову мудрецов Тао-Линя – одних лишь суеверный страх заставляет открыть свои уши, иные пытаются ступить на путь Учения, и порой кажется, что так будет всегда. Но не стоит рассчитывать, что тем, кто привык повелевать, никогда не откажет благоразумие. Хранителям мудрости надлежит быть готовыми к тому, что кто-то из потомков великого и славного Йан Сяо, ослеплённый своим могуществом, преступит традиции и захочет невозможного.
Дайте ему всё, что он возжелает. Дайте ему больше того, к чему он стремится. Дайте ему всё. Получивший всё либо погрузится в Свет, либо канет во Тьму, – что бы ни случилось, его дальнейший путь никогда не пересечётся с нашим…»
Да, брат мой, мы вскормим Дракона, и он, преодолев слабости тех людей, что станут его плотью, покинет клеть земного бытия в поисках себе подобных, чтобы жить с ними в мире и согласии.
Глава 9
Недаром со времён древних антов повелось именовать воинские ватаги дружинами. Именно дружба, взаимная ответственность, общность цели, единое представление о ценностях, духовная близость становились залогом их боевой эффективности и тех славных побед, которые позволили сберечь и сделать великим наше Отечество.
18 декабря, 11 ч. 35 мин. Исправительное учреждение строгого режима близ посёлка Гремиха
Вагонетка с тяжким скрежетом сдвинулась с места, с трудом перекатываясь через стыки щербатых проржавевших рельсов. Подъём, ведущий к выходу из штольни, был не слишком крут, и впереди маячило невнятное светлое пятно, бледный отсвет пасмурного дня. Они впятером еле толкали вперёд это прогнившее корыто, от которого тянуло стужей, и холод промёрзших железных рёбер сквозь рукавицы обжигал ладони.
– Падла! – в который раз выругалась Яночка. Вообще-то в её симпатичной головке хранился весьма богатый запас ругательств, но сейчас ей было не до изысканных речей. – Падла. Паскуда… И чего я раньше не сдохла…
– Не оскверняй губ своих бранью, – попыталась урезонить её Маргарита, упираясь грудью в стальной борт вагонетки. – Некрасиво это. Грешно.
– Ты б… – Яна хотела посоветовать ей заткнуться, но вместо этого, закусив губу, промолчала. Отставная ведьма могла и вспылить, на время забыв
и о раскаянье, и о благочестии, и о страхе перед Пеклом.– Ну, ещё немного… – Лейла попыталась взбодрить их обеих, но голос предательски дрогнул, и должного эффекта не получилось, тем более что впереди оставалось ещё большая часть пути, и после этой вагонетки до конца смены предстояло вытолкать ещё три или четыре.
– И будет нам, родимые, свет в конце тоннеля, киселёк горяченький, пуховые перины, – пробормотала гадалка Глафира Мирная, непосредственно ни к кому не обращаясь. В последнее время она часто разговаривала сама с собой, теряя связь с окружающей действительностью. – А есть и пить нам – с серебра да злата, а при вратах в покои наши два арапа стоять будут – по три аршина ростом, и будут они всех злых прочь гнать, а добрых – привечать, чтоб трапезу нашу разделили, потому как самим нам всего не съесть и не выпить…
– Началось, – недовольно проворчала Яночка. – Скоро и у меня крыша съедет.
– А она у тебя на месте была когда-нибудь? – живо поинтересовалась Маргарита, и Соня Колотун, аферистка-гипнотизёрша, приговорённая к шести годам, мерзко хихикнула.
– Да заткнитесь вы все! – вспылила Яна, бросив поручень. – Без вас тошно…
– Это точно – без нас тошно, – согласилась Маргарита. – А с нами – хорошо, весело и душевно! Давай работать, а то дальше одна эту штуку толкать будешь. Посмотрим тогда, как тебе без нас.
– Яна, давай хоть сегодня обойдёмся без скандала, – вмешалась Лейла. – Не одной тебе плохо, другим не лучше.
Яночка, после того как узнала, что Лейла сделала с Маркелом, некоторое время пыталась быть благодарной за это запоздалое заступничество, и выражалась эта благодарность в том, что она огрызалась в ответ не на каждое сказанное ей слово, а только на половину. Видимо, и сейчас она не чувствовала в себе сил для затяжной перепалки и послушно впряглась в общую упряжку.
Э-эй ухнем, бабоньки! Ещё ра-а-азик! Ещё… Может быть, это навсегда? Может быть, остаток жизни придётся провести вот так – толкая вагонетки. А может быть, жизнь на самом деле кончилась, и это уже Пекло – стылое, жуткое, нелепое. Однообразные дни слились в один смёрзшийся снежный комок, и не было сил даже на мгновение попытаться поверить, что всё это когда-нибудь кончится. Отсюда был только один выход – в иллюзорный мир, куда знает дорогу Корней Белка, ученик факира… Из всех способов умереть этот казался самым изысканным, самым желанным, и в то же время – самым пугающим. Душа, отрекаясь от тела, остаётся во власти потусторонних стихий, становится беспомощной перед силами иного мира. Своевольная смерть – великий грех, искупаемый вековыми муками, а такой уход усугубил бы тяжесть содеянного многократно.
Лейла вдруг осознала, что в её собственных мыслях слышен характерный говорок Маргариты Ручеёк. То ли ведьма каким-то образом проникла в её сознание, то ли само сознание чудит, пытаясь подражать соседке по нарам.
«Лейла, Лейлочка… Я знаю, об этом не принято говорить вслух… Мы вовсе не рады, что ты избрала этот путь. Да, это почётно. Это важно. Но мы не рады. Мы вовсе не рады…» – Знакомый голос, знакомые слова… Чувствовалось, что маме трудно было решиться сказать её это. Отец молча сидел в кресле у камина, и вид у него был такой, будто жить ему осталось не больше суток, но в мире нет ничего такого, о чём он мог бы пожалеть.
Зачем? Почему это видение всплыло именно сейчас, когда уже поздно пытаться что-либо исправить.
«Времени у нас мало, так что буду краток, – зазвучал в голове голос резидента Николы Лодыря, который начинал с этих слов каждый инструктаж, даже когда спешить было некуда. – Степень опасности интересующего нас преступного сообщества трудно переоценить, но нам необходимо это сделать. Внутренняя Стража не ставит перед собой лёгких задач!»
Чтоб тебя! Хуже всего, если в собственном бреду слышишь чужую бредятину.