"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16

– Родная ты моя, - Кароль приобнял девушку за плечи и чмокнул в макушку.

– А я уж так загоревала, а бабка Иванка сразу все почуяла, она людей насквозь видит.

– Что ж она дочь свою не увидела? – перед глазами всплыла жеманная Ядвига.

– Увидела, только против крови дурной сделать ничего нельзя, отец мачехи недобрым был, так Иванка сказывала. Да мачеха не плохая, - опомнилась София, осознав, что чужому взболтнула о семье лишнего.

– И на что тебя эта ведьма надоумила? – Кароль чуял, без совета Иванки здесь не обошлось.

– Она сказала: «Отдайся всаднику на серебряном коне, и все в твоей жизни изменится».

– Старая сводня!

«А если бы это не я был, сколько бы бед девчонка могла хлебнуть?» - пан гетман сжал кулаки.

– А я вначале крепко на нее обиделась – такой срам предлагать, а тут ты подъехал. Я, как коня увидела, так и обомлела. Вот и подумалось: князь гордец, он испорченной девкой побрезгует, а отец… Ну, что отец? Покричит, ударит, не убьет же. Я еще соврать хотела, что ты меня силком взял, мол, вышла погулять, а тут какой-то из темноты выскочил, я и крикнуть не успела. Кто же виноват, отец вас сам впустил? Да все почти так и произошло, ты на меня накинулся, ведь силой хотел взять? Так?

– Бес попутал, - виновато прошептал Кароль.

– Только очень уж противно мне стало, как ты денег мне дать пообещал, что в грязи выкупалась, - София тяжело вздохнула.

– Прости.

– А теперь я не знаю, что делать, - София обняла колени, превратившись в съежившийся комочек.

– Сорочку снимай, - приказал Кароль.

– Не стану я ничего снимать, уходи, - она попыталась отодвинуться к краю кровати.

– Снимай, говорю. Получится сейчас все.

Они начали бороться толи в шутку, толи в серьез… И все получилось… София даже не вскрикнула, только вцепилась пальцами в густой чуб любовника. Длинные девичьи косы разметались по подушке, в очах плясали искорки проказницы луны. «Как же она хороша, - выдохнул Кароль, - моя женщина».

Они долго молчали, прижавшись друг к другу. Легкий аромат трав успокаивал, навевал негу. Так сладко пану гетману еще не было ни с одной бабой.

– Жива? – улыбнулся он притихшей Софии.

– Мне страшно, Кароль, мне так страшно, - она уткнулась ему в плечо. – Все таким легким казалось, а теперь боюсь… Сердце замирает от того, что сотворила.

– Да нет, наоборот, сердечко у тебя колотится, как у мышонка, - Кароль нежно коснулся губами ее виска. – Не бойся, я пойду утром к твоему отцу и посватаюсь, он не посмеет тебя тронуть при мне. Повенчаемся и уедем.

– Посватаешься? Но тебе ведь нельзя, король не велел, - девушка попыталась сквозь полумрак заглянуть ему в лицо, - не надо.

– К черту короля, мне жена такая, как ты, очень нужна, с детства кошечек люблю, - он потерся щекой о бархатную кожу девичьего плеча.

– Нет, я за тебя не пойду, - мрачно вымолвила София, вырываясь из объятий.

– Не мил? – Кароль привык к нелюбви. С тех пор, как умерли родители, она стала частью его жизни, но от Софийки получить отказ оказалось как-то особенно горько, он даже не ожидал, что настолько. Кароль сел, отвернувшись.

– А я поняла, кто ты, - растягивая слова, произнесла София.
– Как я сразу-то не додумалась? Это ведь ты гетман, зять короля Игнаца?

– За кровопийцу не хочешь? – усмехнулся Кароль.

– Не хочу ни за господаря, ни за гетмана. Тебе одному хорошо, так и мне одной лучше будет.

– Ну ладно, коли ты мной брезгуешь, так я уйду, набиваться не стану. Дров в камин подбрось, жупан поищу.

А ведь в комнате студено, через открытое окно убежало все тепло, и как они этого раньше не заметили? София спрыгнула с кровати, завернулась в плащ, затворила ставни, щедро подкинула дров в каминную пасть. Огонь благодарно принялся лизать паленья. В комнате сразу стало светло и жарко, но девушка, стоя у огнедышащего костра, продолжала кутаться в полы плаща, зябко поводя плечами. Она казалась такой хрупкой.

– Послушай, София, - Кароль медленно одевался, - пообещай мне кое-что. Можешь ты хоть в чем-то кровавому гетману не отказать?

– Проси.

– Пообещай мне никогда, слышишь, никогда, чтобы не случилось не ходить к болотникам! Обещай, - чертово волнение не давало сказать по тверже.

– Я обещаю, Кароль, - совсем тихо проронила она.

– Побожись!

София перекрестилась.

– И еще, - он, натянув сапоги, подошел к девушке на расстояние вытянутой руки. – Пусть я тебе не мил, и ты решилась согрешить со мной… потому что так надо было… под руку подвернулся, неважно. Послушай, если у тебя беда случится, плохо станет, пошли ко мне. Я к тебе и с того света вернусь, слышишь?

– Слышу.

А очи у нее и вправду голубые… а может серые… они такие же как у Кароля, сразу и не разберешь… а теперь они полны слез. Вот одна слезинка уже катится по щеке, за ней вторая.

И Кароль все понял, София не брезгует им, не презирает, она спасает его, кидает под ноги девичью честь ради того, чтобы он жил. Ей известно, что король Игнац делает с теми, кто осмеливается нарушить его запрет - варит в котле или закапывает живьем. Веселый королек у них. Она пытается защитить любимого… любимого? Может она все же любит?

– Иди сюда, - прошептал он, и девушка кинулась к нему на шею.

Отряд уходил на север. Позади замок Луговых становился все меньше и меньше, грозя скоро совсем исчезнуть из виду. Кароль надеялся, что София выйдет на крепостной гребень проститься, но она так и не появилась. Напрасно он постоянно оглядывался, крепостная стена оставалась пустой. Рядом в полголоса Ярек с Милошем потешались над его ссадиной на носу. Пану гетману пришлось соврать, что он пьяным упал на лестнице. Теперь это вызывало у молокососов приступы остроумия, да плевать! Раздосадованный Кароль ехал, погруженным в свои мысли.

– Пан гетман, - к нему подъехал надутый Юрась, - вам конюх ихний передал, - буркнул он, протягивая небольшой сверток.

Кароль неохотно взял неведомый подарок.

– И что этому конюху было нужно?

– Не знаю, - огрызнулся парень.

– Я крепко выпил и упал на лестнице, проспал на полу до утра, - снова повторил хозяин легенду.

Вот зачем надо оправдываться перед холопом, но отчего-то Каролю хотелось, чтобы Юраська не думал о нем дурно.

– Воля ваша, пан, - поклонился Юрась, отъезжая.

Кароль развернул тряпичный сверток. Там лежал серебряный ковчежец-ладанка на тонком кожаном шнурке. На передней поверхности Богородица склонилась над крошечным Богомладенцем, на обратной Георгий Победоносец пронзал змея копьем. Кароль знал местный обычай: такие ладанки жены дарили мужьям в боевые походы, чтобы те воротились живыми домой. Поцеловав подарок, он повесил его на шею и последний раз оборотился к замку. Толи ему почудилось, толи действительно на вершине стояла София.

«Бедная наивная девчонка, плешивый Крушина никогда не откажется от тебя красавицы, даже если ты окажешься не только порченной, но даже брюхатой... Но ты не бойся, Софийка, я не пущу его к тебе на этот берег. Я не могу жить с тобой, так я умру за тебя».