"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16

Из-за угла на Каменецкого вышли женщина и девочка. Внезапно, резко перегородили ему дорогу. Кароль вздрогнул, он мгновенно узнал их, попятился.

– Господарик, - слащаво запела нищенка, - помоги моей дочери.

– Никакой я не господарик, пошла прочь, - Кароль демонстративно положил руку на эфес палаша.

– Господарик, помоги, исцели мою доченьку, не дай ей погибнуть. Баська, проси, - толкнула она ребенка к Каменецкому.

– Не подходи! – Кароль выставил вперед обнаженный клинок. – Не доводи до греха.

– Но ты же наш господарь, внук Рыгора, ты можешь нам помочь!
– женщина не просила, как тогда на площади, она требовала, тараном толкая перед собой ребенка.

– Я сын простого крульского хорунжего, я не ваш господарь. Отстаньте по-хорошему, - Кароль продолжал держать оружие перед собой. – Мне жаль твою дочку, но я не смогу вам помочь, я не умею исцелять. У меня тоже дочки и им нужен отец.

– Помоги, ты моя последняя надежда. Помоги!
– женщина не слышала его. – Баська, целуй ему ручку.

– Нет! – Кароль уперся острием в грудь ребенку. – Отойди!

Девочка осторожно пальчиками отстранила клинок, шагнула к побелевшему мужчине, коснулась губами руки, сжимающей эфес. Губы были холодными как лед.

– Спасибо, - пискнула девочка. И они с матерью пропали, Каменецкий мог бы поклясться, что они растворились в воздухе.

Кароль стоял, не двигаясь, затравленно глядя на свою руку, как на чужую. «Я не твой внук! – закричал он куда-то в голубое небо. – Я не хочу быть твоим внуком! Все беды у меня от того, что я твой внук!» Небо отвечало ему безмолвием.

– Пан гетман, вы надрались что ли? – из подворотни вынырнул Яшка Ступица. – А я вас ищу везде, говорят, вы с господариком полаялись.

– Яков, трут запали, живей! – очнулся Кароль.

Яшка, присев, начал высекать из кресала искры.

– Здесь все деревянное, увидит кто - по головке не погладит, - боязливо оглянулся он.

Трут занялся, на конце заплясало пугливое пламя.

– У тебя свеча была, поджигай! – приказал Каменецкий. Он выхватил из рук Яшки пылающую свечу и начал опаливать себе кожу в том месте, где его коснулись губы прокаженной.

– Пан гетман, я чего-то не понял, вы зачем себя палите? Бесов выгоняете? Так то вам лучше к попу, у него уже рука на этом набита.

– Яков, заткнись, - Кароль подул на обожженную кожу, - может пронесет, - прошептал он себе под нос. – Выпить нет?

– Да вам уже не надо, - покачал головой Яшка.

– Я теперь не с Рыгоркой. Сам по себе, - Кароль поднял на Якова серый взгляд, - если вы с ребятами за мной не пойдете, я пойму.

– Конечно не пойдем… на конях поедем, сподручней так, - показал белозубую улыбку Ступица.

– Тогда пошли вещи собирать.

Но дойти до городских ворот Каменецкому не удалось. С высокого теремного крыльца одного из богатых домов его окликнул седовласый старец в дорогих одеждах.

– Эй, пан Каменецкий, зайти в гости не желаешь?

Тонкий не похожий на ладский нос, острый ломанной крышей изгиб бровей, изрезанные морщинами уголки прищуренных глаз – да это же сам Елисей Черный. Был когда-то черным, теперь убеленный сединой старик. Этот горделивый старейшина одного из самых влиятельных в Ладии родов раньше в строну Кароля даже взгляда не бросал, а тут вдруг на двор к себе зазывает.

– С чего это ты меня вдруг привечать решил? – прищурился и Каменецкий.

– Как внука Старого Рыгора не приветить? Заходи, не бойся, - Елисей радушным жестом указал на дверь.

– Я и не боюсь! Яша, предупреди наших на всякий случай – где я, - шепнул Кароль Ступице.

– Пан гетман, может не ходить. Не доверяю я этим.

– Да нет, схожу - полюбопытствую.

Кароль шагнул в резные ворота хоромов Елисея Черного.

[1] Подол (посад) – торгово-ремесленная часть города.

[2] Златарь – ювелир.

Внутри оказался широкий замощенный досками двор. Он был полон воинов: кто-то сидел в теньке, привалившись спиной к забору, кто-то дремал на вынесенных лавках, некоторые с явным нетерпением поглядывали в сторону глинобитных печей, на которых под открытым небом холопки готовили еду. «Зачем ему сейчас столько ратников? К чему готовится?» Кароль, как охотничий пес, осторожно принюхивался к обстановке. «Я ему зачем? Прирезать по-тихому желает? Так можно было и в переулке без свидетелей».

– Заходи, заходи, - Елисей вел его к сеням. – Выпьем, посидим.

Кароль никогда не был в деревянных дворцах. Маленькие клети с узкими переходами, низкие притолоки, заставляющие беспрестанно наклонять голову. «Зимой, наверное, тепло, но тесновато, простора нет». В самой большой комнате, а по меркам Красного замка Каменецкого одной из самых маленьких, стоял накрытый яствами стол: на деревянном блюде дымилось жаркое, рядом примостился золотистый каравай, запаренная репа с медом, только-что выловленные из бочки крутобокие моченые яблочки (и это в июне!). За столом уже сидел незнакомый Каролю мужчина лет сорока с небольшим: худой, сутулый, с впалой грудью и слегка вывернутыми вперед острыми плечами. Мелкие черты лица, реденькая бородка, бегающий взгляд светло-серых глаз - делали его похожим на хорька. При появлении Черного и Каменецкого незнакомец неловко поднялся, кланяясь сначала Елисею, потом Каролю.

– Знакомься, князь Каменецкий, это старейшина древов Никифор Кучка, брат моего покойного зятя. Садись, князь, гостем будешь.

Кароль присел на резную лавку, но к угощениям притрагиваться не спешил.

– Ешь. Или боишься – отравим?
– подмигнул Елисей гостю.

Узким ножом он отрезал большой кусок мяса, отщипнув мягкое распаренное волокно, демонстративно положил себе в рот, остальное Каролю в тарелку.

– Эй, Олеська, выпить гостям неси!

Из соседней двери выпорхнула хорошенькая молодая женщина: среднего роста, чернобровая и темноволосая, что редкость для этих мест, небольшой вздернутый носик, на щечках играл румянец смущения. А подержаться здесь действительно было за что: пышная грудь выпирала даже через просторную ладскую рубаху. Дочь старейшины, скромно опустив глаза, проплыла мимо Кароля, выставляя на стол запотевшие крынки.

– Хороша ли моя дочь, князь? – хитро прищурился Елисей, отчего морщины в уголках глаз стали еще резче.

– Почтенную пани Господь красотой не обделил, - махнул головой Кароль.

– Не обделил, это точно, - подал голос Кучка, - самая красивая баба в Ладии, - энергично замахал он жидкой бородкой.

Женщина совсем раскраснелась под мужскими взглядами.

– Дозвольте, я пойду, батюшка, - пропела она.

– Дозволяю, ступай, - мягко улыбнулся дочери Черный.

Олеська, кинув на Кароля быстрый игривый взгляд, покачивая бедрами пошла к двери.