"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16

– Фекла, а почему здесь осколок? – обернулась я к служанке.

– Да хозяин случайно на зерцала сел, они друг на дружке на лавке лежали, так и треснули на осколочки. Жалко так было. Я самый большой оставила, хозяин всегда сам темечко брил, гляделся. А остальные кусочки он велел раздарить, так мы с Лушей местным бабам разнесли.

– Зерцала? Оно, что же, не одно было?

– Два было, одинаковых, с заслонку печную размером.

Зачем Яреку два зеркала в этой глуши? Ой, не буду думать, а то опять ревновать начну.

– А откуда он их взял? – все же не удержалась и осторожно спросила, откладывая осколок в сторону.

– Так еще летом ведунья ваша принесла, – подивилась моей неосведомленности Фекла.

– Какая ведунья? – я сразу заволновалась.

– Моих годков, веселая такая. Мы то тут все больше серьезные ходим, привыкли уж так, а она то все с улыбочкой, да с прибаутками. Иванкой вроде кличут.

– Иванкой?! Иванка была здесь летом?

А мне ничего не сказала, вот почему она так уверенно говорила – Ярек жив. Еще бы, она ж его видела! Но зачем скрывать? А король тоже об этом знал, или Иванка и ему ничего не сказала? И зачем она Яромиру зеркала притащила? Вопросы, вопросы.

– А она через болота пришла?

– Лесовик ее, как и вас, провел, – Фекла подошла ко мне ближе, – а с ней собака странная была.

– Собака? – не было у Иванки никаких собак.

– Страшная такая, аж мороз по коже. Наши-то здорово все перетрухнули, уж такая мерзкая и клычищи больше медвежьих. А на спине у ней эти зерцала и приехали.

Иванка пришла с болотником?! Выходит, не только Матей и король, но и старая ведунья тоже не боится болотных тварей. Болотника она для защиты сманила, одной в диких краях страшновато, и как тягловую силу, чтобы самой не надрываться, но зачем Иванка принесла Яромиру зеркала, да еще такие большие? И опять Яромир их разбил. Случайно?

– Пойду я? – спросила служанка.

– Да, ступай.

А вот и сам Ярек, распарившийся в баньке, довольный, глаза сонные. Сейчас завалится спать. Подождать с расспросами? Ну уж нет!

Я упрямо присаживаюсь к нему на лавку. Он истолковывает по-своему, притягивает меня к себе, гладит по спине.

– Скажи, летом Иванка приходила?

Его рука замирает.

– Кто тебе сказал?

– Фекла сказала. Так приходила?

Чего он напрягся? Вон глаза забегали, как у нашкодившего кобелька.

– Ну, приходила, – все же согласился Яромир.

– А зачем приходила?

– Проведать, как мы тут, справляемся ли, – промямлил он.

– А зеркала зачем принесла?

По его лицу я видела, как он судорожно ищет ответ. Да что ж такое?!

– Так зеркала – это вроде денег, на взятки, если понадобится. Ну там подкупить кого. Это ж дорогой подарок.

– Дорогой, – обиженно надула я губы.

Почему он не хочет рассказать правду?

– А я неловко так сел, выпил лишнего, ну и не заметил. Вот, – улыбнулся Ярек, довольный, как удачно получилось выкрутиться. – Иди сюда, – обнял он меня за талию, – я куплю тебе новое зеркало, я же обещал.

Все равно выпытаю, подпою как-нибудь покрепче и выпытаю, какие у них с Иванкой секреты. Хорошо, что она уже старуха, а то б я и к ней ревновала.

– Пан Яромир! Пан Яромир! – один из воинов мялся в дверях, не решаясь войти.

Мы с Яреком разлепили сонные очи. Я даже не заметила, как провалилась в сон. Неужто проспали?

– Чего там? – лениво спросил Яромир.

– Великая княгиня помирает. Уж соборовали.

– Как помирает?! – Яромир быстро вскочил с лежанки.

Я тоже недоуменно расширила глаза. Анастасия умирает? Цветущая, полная сил баба? Быть этого не может.

– Говорят это, – замялся воин, понижая голос, – руки на себя наложила.

– Быть этого не может! – повторил мои слова Яромир, но уже вслух, сдвигая брови. – Я схожу разузнаю, – бросил он мне, натягивая кожух.

Муж спешно собрался и убежал в великокняжеский терем, а я осталась сидеть на лавке у теплой печки. В голове все крутилось: «Наложила руки». Неужели так боялась скорой встречи с мужем, что выбрала смерть? Да может и Романа уж в живых нет, чего спешить? Все как-то не сходилось. Да и сама Анастасия показалась мне сильной бабой, такие не сдаются, всегда идут до конца, цепляются за любую надежду. А тут такое.

В горницу тихо вошла Фекла, обряженная в серые одежды инокини и с маленьким узелочком в руках:

– Я проститься пришла, хозяюшка, – поклонилась она мне.

– Как проститься, ты, Феклуша, разве с нами не поедешь? – вот совсем я не ожидала от нее этого.

– Нет, в монастырь я ухожу, грехи отмаливать, – буркнула она, опуская глаза.

И я все поняла, картинка выплыла яркая и отчетливая до боли: это она, кроткая незаметная старушка, сумела сгубить грозную княгиню. Нашла с кем сговориться в тереме и всыпала отраву. Опасный это народ – тихони. Но что ей двигало – месть или желание спасти страну от нового разлада? Да какая разница.

– Прощай, Феклуша, прости тебя Господь, – только и смогла я сказать.

Она благодарственно поклонилась еще раз и исчезла из избы и из моей жизни. А нас ждала дорога на юг.

Глава XXXII. Ледяная дорога

Мы едем домой! Домой!!! Ну, пока не в Ковали, а в мои Калинки. Да это все равно, даже лучше – мир моего детства. А дальше соберем войско, потом соединимся с королем и пойдем на самозванца.

Я кутаюсь в шаль от морозного ветра. Лошадки бегут резво, игриво перебирая копытами. Ледяная дорога – самая удобная, прямая и ровная. Рядом на коне рисуется Яромир: то отправляет животинку в галоп, то заставляет выделывать разные штуки, то внезапно наклоняется к самой земле, загребая пушистый снег и обсыпая меня россыпью снежинок. Нет, он не исправим, полностью перековать характер не могут никакие испытания. И я ворчу для вида и прячу улыбку, и когда мы остановимся на привал, обязательно подкрадусь и зашвырну снежок ему за шиворот, чтобы не забывал, что у его вороненка тоже острый клюв.

Мне очень была нужна эта свобода снежной дороги, стряхнуть тяжелые впечатления последних дней. Перед глазами стоял князь Роман: седой, в свои тридцать с небольшим, бледный как меловая стена, с подслеповатыми от долгого сидения в погребе очами. Могучий дуб, искореженный судьбой, но не сломленный. Виделось мне и как кинулись ему на шею сыновья, пытаясь сдержать непослушные слезы, как Роман стал вертеть головой, кого-то выискивая. «Где мать?» – наклонился он к Давыду. А какая боль была в его глазах, когда ему сказали, что княгини больше нет. Он любил ее, точно любил. Да, «добрые люди» нашепчут Роману, что недостойно горевать по такой жене, расскажут в подробностях о вольном житье Анастасии на севере. Но смогут ли они задушить воспоминания… Любовь бывает злой, уж я это знаю.

Я поднимаю глаза на мужа, он уже серьезен, внимательно разглядывает меня, кажется, он считывает все мои мысли. Может в роду Ковальских действительно были кузнецы-колдуны.

Яромир выполнил обещание, данное Каменцу, он вывел лесоградского князя на божий свет. Средние братья не стали даже сражаться, а воровато прокравшись мимо столицы, побежали дальше на юг. Ярек ехал победителем, и он был благодарен мне за терпение и понимание. Для него это важно: сдержать слово.

Отряд пересек границу, выехав из Лесоградья. Слева потянулись запорошенные снегом болота. В сиянии зимнего солнца опасная топь казалась большой искрящейся равниной, совсем не угрюмой или зловещей. Молодая зима по-своему перелицевала мир. Где-то здесь, за одной из каменных гряд может скрываться засада Матея. Но стоит ли нам теперь бояться? В бою за Давыдов град мы потеряли десять воинов. Их родным предстоит услышать печальные вести. Но отряд не ослабел, в стольном граде нас терпеливо ждал Гаврик и его десяток молодцов. Мотя прекрасно справилась с ролью скромной немногословной княгини: ходила только в церковь, а ее «слуги» объявили, что госпожа дала обет молчания. И вскоре от странноватой княгини отстали.