"Фантастика 2023-97". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
— Я понимаю, что Вашему Величеству стоило бы позаботиться об улучшении мер безопасности, — проигнорировав слова короля, ответил парень, влетая внутрь и аккуратно закрывая за собой створки. — На моем месте же мог быть и убийца.
— Это угроза?! — и так красного от гнева Гатиса уже начинало потряхивать.
— Я имел в виду ровно то, что сказал, — пожал плечами Лаз, прислонив к боковой стенке шкафа свой здоровенный футляр с доспехом. От тяжёлого звука удара последнего об пол Савойн невольно вздрогнул. — Господин ректор, не оставите нас?
Высший маг, делая вид, что не обращает внимания на опешившего короля, развернулся и вышел за дверь. Леттиция Кутом, неизменный телохранитель
— Да какого чёрта ты вообще творишь? — Гатис, уже сидевший за своим столом, с раздражением разглядывал совершенно спокойного Лаза. — Что мне мешает вызвать Леттицию, чтобы она тебя арестовала за несколько десятков нарушенных тобой правил, многие из которых караются смертью?
— Во-первых, она мне ничего не сможет сделать. Я сильнее. Во-вторых, вы этого не сделаете, потому что у вас есть слишком много вопросов, на которые ответить могу только я, а в наручниках я этого делать не стану. В-третьих, несмотря на ваши слова, вы — умный человек и должны понимать, что моё желание выйти из-под контроля какой бы то ни было страны не лишено смысла. Так что давайте поговорим.
На самом деле, Лаз долго сомневался по поводу этого визита к Гатису, тем более, такого бесцеремонного. Благодаря своей прошлой жизни он не испытывал никакого реального почтения по отношению к августейшему монарху, но всё-таки это был король Кристории. Вот только, если он будет вести себя как полагается, к нему никогда не будет серьёзного отношения. Ребёнком его, конечно, назвать уже трудно, но тринадцать лет не тридцать. А Лазу было необходимо, чтобы Гатис воспринимал его всерьёз. По той же причине сейчас он вёл себя настолько нагло, хотя давал себе обещание перестать изображать пуп Земли.
— Так Савойн не преувеличил, когда сказал, что ты его победил? — Гатис, смерив неожиданного вторженца странным взглядом, немного успокоился. Доводы мальчика, пусть наивные и примитивные, были не лишены логики.
— В честном бою.
— И он не поддавался?
— По его словам нет.
После того «спарринга», оставившего в вековом лесу выжженную пустошь, отношения между Лазарисом и Савойном изменились в лучшую сторону. Первый, наконец, выместил ту злость, что скопилась после всех «выходок» ректора. Второй осознал, что уже не способен реально повлиять на будущее мальчика и окончательно отпустил все до сих пор копошившиеся где-то на границе сознания замыслы.
— А Фестиса победить сможешь? — Фестис Кутом был самым старшим и сильнейшим высшим магом Кристории.
— С господином Фестисом я никогда не встречался, так что не могу делать таких смелых предположений.
— Ладно, — Гатис впервые улыбнулся. — Вижу, что ты всё-таки не зазнавшийся юнец, как мне подумалось вначале. К чему тогда весь этот цирк с входом через окно?
— А какое было бы ко мне отношение, попроси я официальной аудиенции? Может быть, меня и приняли вне очереди по понятным причинам, но был бы я тут один? Ведь, как вы правильно сказали, я — несовершеннолетний. Может быть, не отец или мать, но дед бы точно захотел присутствовать. А может, и ещё кто-то из ваших приближенных. Смогли бы мы тогда вот так вот поговорить? А тем для разговора у меня куда больше, чем вы можете подумать.
— Савойн мне уже не раз говорил, что к тебе нельзя относиться как к обычному ребёнку, — усмехнулся Гатис, — теперь я понимаю почему. И что бы ты хотел обсудить?
— Ну, первым будет именно тот вопрос, о котором говорил господин ректор. Я хочу перестать быть гражданином Кристории.
— Зачем тебе это, парень? Страна — это ведь
не просто земля, на которой ты живёшь. Это поддержка против всего мира, оказать которую тебе никто не сможет. К чему от такого отказываться?— Поддержка? — Лаз невесело улыбнулся. — И какую поддержку сможет мне оказать осаждённая целым континентом страна? Это всё равно, что предложение помощи от приговорённого к смерти.
— А ты, как я погляжу, вообще не намерен как-то смягчать свои слова?
— Нет, и от вас жду того же.
— Кристория…
— Ваше Величество, — прерывать короля было вопиющим неуважением, однако, Лаз нарушил уже столько законов, что ему было всё равно. — Я был в Лотосе во время съезда стран. Бессмысленно пытаться в чём-то меня убедить. Кристория проиграет, это факт, и я думаю, вы понимаете это куда лучше меня. И прошу вас, если мои идеи верны, то от этого разговора будет зависеть очень многое, так что не надо приукрашивать ситуацию.
— Ты ставишь меня в неудобное положение, парень… — Гатис нервно рассмеялся. — Я вроде как король и не имею права показывать слабости: свои и своей страны. А ты просишь ровно противоположного. Мы вообще с тобой разговариваем вот так лишь потому, что за тебя поручился Савойн и потому что ты сам по себе феномен. Но ты хочешь всё ещё усугубить.
— Ваше Величество, а если у меня есть возможность, пусть не предотвратить грядущую войну, но окончить её с минимальными потерями? И при этом так, что ни вам, ни Кристории, это не будет практически ничего стоить? Более того, если сыграть всё правильно, Кристория станет героем всего Люпса. Что Вы на это скажете?
— Кристория — герой Люпса? Парень, похоже, ты — не только гениальный маг и наглец, но и лучший сказочник на свете.
— Но тем не менее? Каково ваше мнение?
— Если сказанное тобой правда хотя бы на треть, то я готов на куда большее, чем просто честный разговор.
Было видно, что слова Лаза задели Гатиса за живое. Оно и не удивительно. За прошедшие месяцы король и его приближенные пытались найти хотя бы какое-нибудь решение, выход из сложившейся ситуации. Однако, любая придуманная стратегия приводила лишь к небольшому уменьшению необъятной горы проблем.
— Тогда вернёмся к предыдущей теме. Моё желание лишиться гражданства — это не каприз. Ведь в мире есть люди, которые предпочитают быть одиночками и не лезть в политические игры.
— Ты о тех монстрах из списка? Ну ты сравнил, конечно… каждый из них старше тебя раз в двадцать!
— Я уже не раз доказывал, что возраст — не всегда подходящий критерий оценки. К тому же текущее положение Кристории в немалой степени — моя вина.
Гатис, уже почти успокоившийся, снова поднял тон голоса почти до крика.
— Точно, вот что нам надо было обсуждать прежде всего остального! Кто тебя вообще просил лезть в тот турнир?! — очевидно, у короля за эти два года накопилось достаточно претензий к Лазу. — Без спросу, без надлежащей подготовки, под чужим именем… всё, что можно было сделать не так, ты сделал не так! — Гатис, наверняка, мог бы продолжать так ещё долго, но парень его перебил.
— Я всё это понимаю и признаю вину. И именно из-за неё я готов на столь многое. А то, что я хочу перестать быть гражданином Кристории — не каприз, повторюсь, а лишь желание не допустить повторения подобного. Как бы вы ни хотели, чтобы я стал козырем Кристории в грядущих войнах, я не смогу в одиночку обеспечить победу. И чем дольше я нахожусь, скажем так, в вашем ведении, тем больше шансов, что уже неизбежная война выльется в тотальный геноцид с целью моего убийства. Потому что все понимают: если меня не устранить, однажды я начну мстить.