"Фантастика 2024-10". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Тиморис меняет радостную физиономию на испуганную, глаза расширяются, едва успевает вскочить. Две пары сабель сшибаются в роднике огненных искр, Тимориса отбрасывает на три неуклюжих широченных шага, устоял с трудом.
Обмен ударами, Тиморис только и успевает отбиваться, уклоняться, изворачиваться, а если удается вклинить робкую контратаку, это лишь везение. Капитан быстрый и ловкий как воздух! Эгорд и Халлиг подбегают, шагах в десяти от дуэлянтов приходится встать, дабы не попасть под ураган лезвий.
– Тиморис, тебе помочь? – осведомляется Эгорд.
– Спасибо... я... сам... – вставляет
Халлиг подается чуть вперед.
– Один мой луч, и...
– Нет! – отрезал Тиморис. – Он мой!
Старший жрец смиренно отступает.
Эгорд следит за танцем сабель, это как пытаться держать взгляд на порхающих стрекозах.
Капитан худой, доспехи и ткани скрывают, но от внимательного взора не утаишь. Мышцы капитана крепки, вереницы сражений превратили плоть в железо, однако мяса на костях немного. Даже в доспехах капитан удивительно строен, изящен. Тело как связка оживших хлыстов, удары хлещут и хлещут.
Тиморис выдыхается, лицо брызжет каплями, лишь опыт позволяет противостоять молодому яростному напору. Да, капитан еще и молод, Эгорд чувствует по рычащим и ревущим кличам, тот издает при каждой атаке.
Сабли прекрасные, шедевр оружейного искусства! Длинные резные рукояти, торец каждой венчает сочный, будто клубника, рубин, кристаллы огромные, можно бить как кинжалами. Клинки из золота, ближе к остриям расширяются, в витиеватых узорах течет магическая сила, делает золото легче перышек.
На лице Тимориса проблеск идеи.
Он выпускает сабли, те падают в траву, руки приподнимаются, Тиморис подставляет туловище под удар. Сабли капитана, подобно ножницам, смыкаются на доспехах воина, силы вполне хватило бы разрубить, но один из амулетов на шее Тимориса лопается, как разбившаяся вдребезги вазочка, сабли отскакивают, по ним шустро проползают молнии, охватывают капитана, того трясет словно впавшего в транс шамана.
Тиморис отшатывается, затем бросается на капитана, оба падают, сцепившись, катаются по земле, будто клубок взъяренных псов.
Эгорд и Халлиг смущенно наблюдают, как Тиморис и капитан, позабыв все на свете, кувыркаются, молотят друг друга, царапают, разбрасывают клочья земли с травой, рычат, хрипят…
Капитану удается оседлать Тимориса, с ревом обрушивает на лежачего кулачный град, но Тиморис сбивает с врага тюрбан, тот падает, утягивает с собой маску, на свободу вываливается пышная тяжесть длинных черных, как тьма в пещере, локонов.
Халлиг присвистнул.
Тиморис оцепенел, глаза как у совы, проглотившей булыжник. Эгорд подозревает, что и у него самого такие же...
Девушка!
Кожа красавицы как черный чай, куда добавили капельку молока, но смуглянка не похожа на коренных обитателей пустынь и джунглей, скорее на жителей Старга, Вегвинда и подобных городов. От долгих странствий кожа на солнце выгорела. Карие глаза сверкают гневно, воительница рычит, бьет, Тиморис защищается вяло, на рефлексах, не может побороть изумление.
– Ненавижу тебя, ненавижу! – кричит капитанша. – Подонок, сволочь, гад!
– П-погоди! – заикается Тиморис.
– Бабник ничтожный! – взвывает девица. – Как ты мог бросить нас с мамой?!
– Я не...
– Она тебя любила! Доверяла! А ты бросил, как последний трус!
– Но...
– За двадцать
лет ни весточки, ни намека! Думали, погиб, или держат в рабстве, или... А ты просто сбежал, чтобы куролесить дальше!Руки Тимориса опускаются.
– Велира...
– Убью, сволочь!
Девушка молотит кулаками нагрудник Тимориса, раз за разом, словно капризная принцесса подушку.
– Убью!
И, как самая настоящая принцесса, вдруг падает Тиморису на грудь, лицом в свои предплечья, и плачет. Плечи и волосы на каждом хныке вздрагивают...
Эгорд чешет перчаткой в затылке, Халлиг совершает со лбом тот же ритуал набалдашником посоха.
Голова Тимориса запрокинута к небу, воин в глубокой прострации...
Ладонь подползает к волосам рыдающей девушки, пальцы осторожно, словно боясь обжечься, гладят.
– Не плачь... дочка...
Часть 2. Глава 13
В небе над островом парит серебристая крылатая фигура, крылья белоснежные, из жидкого солнечного света, но он не слепит.
Эгорд любуется полетом Леарит, наверное, минут десять. Дел в лаборатории гора, но отпустить чудесную картину за окном не может. В полете богине очень идут облака, особенно в рассвет или закат, цветные как фрукты, в этих светлых сумерках волшебные доспехи Леарит радужные, даже в безупречной белизне крыльев можно заметить то земляничный, то медовый, то еще какой-нибудь флер.
Но сейчас в самом соку день, облака белые, как крылья богини, лазурные тени придают паровым дворцам пышность, Леарит среди них точно фея...
Эгорд вздыхает.
Надо возвращаться к работе. И так потерял кучу времени, с Халлигом очищали берег от трупов и льда. Точнее, льдом занимался только Эгорд – заставлял глыбы таять, испаряться, потому сейчас роскошная облачность. А Халлиг один за другим испепелял тела пиратов.
Буйную девицу пришлось усмирять силой: излив слезы, вроде бы успокоившись, при попытке Эгорда и Халлига подойти ближе разошлась пуще прежнего, Тимориса чуть не задушила, кинулась на Эгорда как кошка. Воин-маг сковал ледяной коркой, Халлиг наложил усыпляющие чары. Грозная предводительница пиратов не откроет глаза до завтра. Тиморису была доверена почетная миссия отнести внезапный гостинец из его бурной биографии в жилую комнату, уложить в кровать, а затем объяснить, как угораздило в один миг стать отцом, да еще такой бестии в человечьей шкуре.
Халлигу тоже любопытно, но он умчался на зов долга в подземелье – обезвреживать ловушки. Занят этим почти все время, его способностью целиком отдавать себя делу Эгорд восхищается, даже завидно.
Воин-маг возвращается к работе.
На лабораторном столе, в магическом круге, исчерченном внутри и снаружи рунами, покоится ледяная стрекоза. Белесо-голубая статуя величиной со щенка, на выпуклостях белые блики, Эгорд видит в гранях свои отражения, прозрачные ледяные крылья тонкие, острые, как кинжалы, переливаются радугой. По соседству сверкает алхимическая установка из колб, трубок, горелок, в стеклянных сосудах жидкости разных цветов: одни покоятся, другие бурлят, над третьими густая кремовая дымка. Самая большая колба подогревается слабым пламенем горелки, наполнена зеленой пузырящейся жидкостью, в ней плавает жало Хафала.