"Фантастика 2024-10". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Девушка перевела дыхание.
– Когда напилась, лежала на берегу. Не сразу осознала, что могу видеть, и насторожилась. Вокруг хоть и был простор, но это по-прежнему оставалось замкнутой пещерой, свет проникать не мог. Тем не менее, реку видела. Взялась гадать, где источник света, и тут дошло... Водопад! Точнее, то, что за стеной воды. Вдруг ощутила…
Ее тон резко изменился.
– Ощутила, что сильно хочу спать. И в то же время, очень захотелось узнать, что по ту сторону водопада... Зашла в воду… Дальше помню плохо. Сознание плыло, на душе стало приятно, спокойно... Будто взял на руки бог и убаюкивал как младенца. Это иногда сопровождалось странными видениями: какие-то комнаты, коридоры, лестницы, пещеры...
Молчание.
– А затем проснулась здесь.
Волосы Наяды вздрогнули, перед Эгордом оказалось лицо, в глазах блестят слезы.
– Эгорд, что это было? И откуда взялся дракон? И почему...
Ее лицо падает в ладони.
– Ничего не понимаю!
Сталь наколенников грохнула о пол, воин-маг перед Наядой как в храме перед статуей богини, руки прижимают всхлипывающий комочек к прогретой могучим телом чешуе.
– Тшш, успокойся, милая, все позади. Взгляни на меня.
Нежно отнимает девичьи ладони от покрасневших щек, на него смотрят два озера, ресницы как прибрежная осока.
– Любимая, клянусь, расскажу все, как на исповеди! Но сейчас ты ослаблена, надо хотя бы чуть-чуть набраться сил. Помни главное: ты в безопасности. Никуда не исчезнешь. И я тоже.
Эгорд улыбается.
Губы девушки не сразу, но улыбку перенимают, с подбородка падает последняя капелька, Наяда шмыгает носиком, вытирает лицо. Кивает.
Стук в дверь.
– Я сейчас, любимая.
Эгорд целует.
За дверью с видом пожилого придворного дожидается Тиморис, руки обхватывают широченный поднос, на нем громоздятся яства. С краю свежий пористый хлеб, нарезан, парует, пласты изогнуты тяжестью собственной влаги, по другую сторону овал кастрюли, из-под крышки тоже вьется пар, наверное, какой-то суп. В центре на облаке зелени огромная жареная рыба поблескивает жирком и корочкой. Чашки с салатами, ваза с фруктами, темная бутылка вина, бокалы, кружка меда, хрустальный графин с водой, а в промежутках напихана еще уйма всего. Тиморис будто великан, поднявший гору.
– Представить не можешь, чего мне стоило не сожрать все это самому, – говорит с каменной рожей. – Так старался, что теперь могу медитировать сутки кряду на вершине какой-нибудь скалы... Это настоящий подвиг, Ямор тебя дери!!!
– Тише! Откуда такие богатства?
– Рыбка и прочая морская живность местные, рыбалка, знаешь ли, успокаивает, а мне это нужно было позарез, очень уж хотелось прибить эту скотину Хафала, когда мы с Халлигом тащили его в тюрьму. Еще брыкался, гад! Остальное с корабля. Распаковал один из тюков, наши друзья из Светлого Ордена, оказывается, позаботились, чтобы мы не сдохли с голоду, страстно вчитываясь в учебники. Кстати, среди груды книг нашелся томик кухонной магии. Представь себе, кое-что у меня таки получилось! Не без помощи Халлига, но все же. Результат перед тобой.
Тиморис с улыбкой шимпанзе обводит носом островок чревоугодия.
Эгорд озадаченно потирает лоб.
– Вот как...
– А то сам ведь не додумаешься девушку покормить. Воркуете, воркуете всю ночь, уже, наверное, под юбку залезть успел...
– Тиморис...
– Чего? Не возмущайся, бери, пока дают...
– Тиморис!
– Да я про поднос! Бери уже, а то я не железный, слюнями подавлюсь.
Эгорд осторожно заносит гору вкусностей в комнату, Наяда улыбается, но затем уголки губ чуть ниже, взгляд погружается в себя. Эгорд понимает: смотреть приятно, но есть и пить совсем не хочется, страшные воспоминания утягивают девушку в пучину памяти. Поднос опускается на кровать, Наяда робко отодвигается. Воин-маг садится с другой стороны, отрезает дальнейший путь отступления, девичьи плечи укрывает рука.
– Любимая, надо поесть. Знаю, не хочется, но тело твое ослаблено.
– Но правда не хочу...
– Так кажется. Тело все еще думает,
что оно в опасности, в плену, и замыкается в себе, шлет ложное чувство, чтобы не мучилась. Но все уже позади.– Не знаю...
– Милая, хотя бы выпей воды. Чтобы я не беспокоился.
– Хорошо.
Хрустальная пробка со звоном выпрыгивает из горлышка графина, Эгорд наливает воду в бокал, Наяда делает глоток за глотком медленно, но стеклянный пузырь опустошается до дна, девушка отставляет, по вздоху Эгорд чувствует, что Наяде приятно.
– Вот, заешь.
Подносит к губам девушки ломтик жареной рыбы с кусочком золотистой корочки, тот нерешительно исчезает, впрочем, нерешительность постепенно сменяется вдумчивостью. Эгорд подносит второй, Наяда жует чуть быстрее, внимание направлено на вкус целиком. Третий кусочек отщипывает сама. Четвертый, пятый... Вскоре девушка уплетает за обе щеки, чмоканье, глотание и хруст не утихают ни на миг, глазки разбегаются, Наяда пытается есть и пить все сразу, не видит ничего, кроме подноса, даже если рядом окажется совет старших жрецов, не заметит, такому аппетиту позавидует волчонок.
Эгорд наблюдает с умилением, дыхание замерло, боится нарушить чудесную картину...
Наяда поворачивает глаза к нему.
– Эгорд, а почему не ешь ты?
– Все тебе.
Девушка от съестного изобилия отстраняется.
– Тогда не буду...
Эгорд отрывает кусочек рыбы, кладет в рот, челюсти двигаются, Наяда с детской улыбкой кивает, возвращается к пиршеству с двойным энтузиазмом, Эгорд любуется, то и дело что-нибудь пощипывает, покусывает, попивает...
В какой-то момент обнаруживается, что есть и пить больше нечего.
– Уф, наелась! – выдыхает Наяда. – Спасибо, что помог, одна бы не осилила...
Эгорд гладит ее по волосам, смеется.
– Осилила бы. Вон как наворачивала, ни крошки не осталось.
– Но две трети съел ты!
– Серьезно?
– Да! Ох, Эгорд, я бродила по пещерам в темноте, потом угодила не понятно куда, даже не помню ни капельки, была там не помню сколько, подозреваю, долго... но и то проголодалась меньше! Что же тебя так измотало, родной?
– Светлая магия, – вздыхает Эгорд. – И правда, все время отдаю ей, питаюсь первым, что под руку подвернется, как правило, зельями...
Эгорд, как и обещал, начинает рассказ. Хотел сразу о событиях на острове, но при мысли, что надо рассказать о гибели жителей от руки «сестры» Эгорда, о том, что отец Наяды был превращен магами в чудовище, а потом убит все той же «сестрой»…
Воин-маг начал издалека. Рассказал о довоенном времени, как жил в Старге, занимался алхимией, делал прекраснейшие ледовые скульптуры, которыми Старг славился, рассказал о лучшем друге Виторе и его жене Милите, которая называла Эгорда старшим братом... Но началась война с демонами, Витор погиб в бою с их лидером – демоном Зарахом, а Милита ради мести убила себя и превратилась в нежить. Эгорд тоже поклялся отомстить за Витора, сквозь полчища демонов, расчищая путь льдом и мечом, шел за головой Зараха.
Но сколько бы Эгорд ни оттягивал, а к тому, что случилось на острове, рассказ все равно подползает.
– Так, значит, – говорит Наяда с нерешительностью, что переходит в ужас, – костяной дракон, что убивал моих соплеменников и загнал меня в пещеру... твой?
– Он доставил нас троих на остров, но подчинялся только Милите.
– Но... за что, Эгорд?!
У воина-мага в груди дрожь, сейчас Наяда либо поймет, либо возненавидит.
– Расскажу по порядку...
И Эгорд рассказывает. Часть событий Наяде известна, сама свидетель и участник, это задачу упрощает. А дальше… Плен в крепости магов. Побег. Сожжение общины. Битва с саффлами и архимагом. После того, как Милита сожгла селение, их с Эгордом пути разошлись. Нельзя было не рассказать и о вожде саффлов по имени Удараг. И о том, кем он был до трансформации.