"Фантастика 2024-109". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
– Правда, верил, что мальчик, – вклинился Берик. – Я сам слышал, как он говорил Мейлик, что сын у них родится, а родилась опять дочь. Мейлик тогда расстроилась, а Архам сказал, что жизнь длинная, еще родит ему пять крепких сыновей.
– И мне показалось, что у них взаимные чувства, – согласно кивнула я.
И мне вдруг вспомнилось, как во время моего визита на подворье прежнего каана, когда меня пригласила Селек, Мейлик говорила, что отец привозил ей сережки из Курменая. И уверенно отзывалась о курменайцах как о заносчивых гордецах. И тогда нет ничего удивительного, что ее отец бывал в Курменае – они жили неподалеку. Может, и сама Мейлик там бывала, но не стала говорить
А рядом с Курменаем горы, а в горах илгизиты, и йенахов они берут в каком-то тагане рядом всё с тем же Курменаем… Уж не в Холодном ли ключе? Тогда могли там встретиться и сойтись с семьей Мейлик. Как любопытно. Но… Но Селек была против женитьбы на Мейлик, уговаривала ждать дочь Елгана. Если она и третья невестка связаны с отступниками, то должна была только кивать и улыбаться, желая сыну счастья, а она противилась. Очень любопытно…
Не знала, нет никакой связи или же сопротивлялась, чтобы подогреть интерес сына? Если бы сама подталкивала, то он мог и передумать. Все-таки двух первых жен она ему навязала. Хотя… С другой стороны, могла просто молча принять выбор сына, это бы делу не помешало. Или все-таки нет никакой связи? Близость гор – не обязательно связь с илгизитами. И говорить Мейлик с Хасиль могла без намерения ее спровоцировать, выглядит эта женщина простой и неискушенной, а тут интрига. Ой, как любопытно…
– Где она? – опомнилась я.
– Мейлик? – переспросил байчи. – У матери, как обычно. Должна быть там, я уже отправил людей проследить за ней.
– Задержимся на подворье, – сказала я. – Заодно узнаем, о чем говорит прислуга. Кстати, где Иргус?
– В Огчи уехал еще вчера вечером, – ответил Эгчен. – Там за ним приглядят.
И этот уехал за день до исчезновения Архама и Селек… Огчи рядом с Каменным лесом, может, должен встретить беглецов? Или получить распоряжения и принести их в Иртэген? Не проверишь – не узнаешь.
– Хорошо, подождем доклада, – кивнула я. – А пока вернемся в дом.
Однако от прислужников ничего нового и интересного узнать не удалось. Для них продолжалась прежняя жизнь. Прислуживали, смотрели за детьми, за домом, сплетничали, но больше о соседях, о жизни в тагане. На бывшем каанском подворье сплетничать оказалось не о чем.
Бывшие каанши вели тихий образ жизни. Эчиль с дочерями целыми днями пропадала у нас на подворье, приходила вечером. Иногда к ней заходила Мейлик, сидела недолго, потом уходила к себе или Хасиль. С Хасиль третья жена общалась чаще и дольше. И та видела в Мейлик единственную собеседницу, не считая женщин, которые продолжали ей прислуживать.
В остальное время Мейлик, как и Эчиль, находилась вне подворья. Утром уходила к матери, вечером возвращалась. Была мила и приветлива со всеми, как и прежде. Но! Того, о чем говорила Хасиль, прислуга за третьей женой не замечала. Она не была подавлена, не вела разговоров о том, что в тагане ей что-то не нравится и что ее муж был лучшим кааном. Как не говорила о его возвращении. Если только несколько раз от нее слышали: «Архам нас не бросал, он просто хотел помочь матери» или же «Однажды мы с ним обязательно встретимся».
То есть была совершенно спокойна и уверена, что мужа она еще увидит. Хотя любящему человеку свойственно оправдывать любимых и надеяться, так что, как говорится, не факт. Однако последняя информация показалась мне занимательной. Впрочем, обдумав как следует рассказы прислуги, занимательным мне показалось абсолютно всё. Взаимоотношения между женами Архама, и их общение, и поведение каждой в частности. И как бы мне ни хотелось вычеркнуть
Эчиль из своего списка подозреваемых, но пока сделать это не выходило.Во-первых, Эчиль была умна. Во-вторых, она была в курсе всех событий, потому что постоянно обитала у нас на подворье. А в-третьих, могла управлять простодушной Мейлик, которая, в свою очередь, сумела подтолкнуть Хасиль к сбору людей на поляне, чтобы заронить в их души сомнение и недоверие к нынешнему каану. То, что она выступила против Хасиль, может быть всего лишь прикрытием. Поддерживает Танияра, которому благодарна за опеку и заботу, но за спиной плетет заговор, чтобы ослабить его авторитет и вернуть своего мужа. Логично? Вроде да.
Но опять же есть «но». Зачем ей это? С мужем она счастлива не была, как сама признавалась. Да тут и не надо откровений, и без того понятно, что жилось ей несладко. К тому же есть большая обида на Архама за то, что не защитил и не отомстил, но легко переключился на третью жену, после свадьбы с которой перестал замечать остальных своих жен… ну, или попросту видеть в них своих женщин. Стараниями Хасиль и, возможно, Селек Эчиль не может родить, а значит, мужу даже ради наследника уже незачем ее посещать.
Или… Что если она так пытается убрать своих соперниц? Если Архам вернется при Танияре и брат простит его, то ему придется сделать выбор, с кем он будет жить. И тут не нужно быть провидицей, чтобы понять – Архам выберет Мейлик. Об Эчиль и Хасиль он будет обязан заботиться как о матерях своих детей, но не о женах. И тогда, подучив Мейлик подставить Хасиль, первая жена могла бы рассчитывать на то, что вторая выдаст третью, и они могут быть наказаны…
Нет, ерунда. Ничто не мешает Мейлик указать на Эчиль. А дочь Налыка слишком умна, чтобы попасть в эту цепочку, которая приведет прямо к ней. И тогда доверие Танияра будет подорвано. Значит, Эчиль или не замешана в этом деле вовсе, или же есть еще посредник. К примеру, тот же Иргус, который исчез из Иртэгена накануне сборища и исчезновения Архама с матерью.
А вышло бы складно. Будет ли Архам прощен, или же станет вновь кааном, Эчиль могла бы остаться единственной женой. Он уже израсходовал право на трех жен и взять новую не сможет…
– Тьфу, – тихо сплюнула я, досадуя на себя.
Увлеклась настолько, что чуть ли не допускаю возможность возвращения Архама как правителя. Он и так-то уже не может вернуться, потому что способствовал побегу государственного преступника, запятнавшего себя несколькими убийствами и изменой. Илгизитами в этом деле смердит на пять верст. А при таком обвинении младшему каанчи пощады ждать не следует… Однако так считаю я, а что скажет Танияр, который столько лет терпел выходки Селек ради брата?
Вздохнув, я с грустью подумала о новом законодательстве, которое вступит в силу после того, как будет дописано, утверждено кааном и оглашено народу. И все-таки что-то навязывать своему супругу я не собиралась. Как решит, так и будет. В конце концов сам Архам не совершил никакого преступления, кроме молчаливого попустительства матери. Впрочем, и тут он изворачивался и пытался защитить брата. Пусть эти потуги были жалкими, но они были, стоит признать.
Ну, хорошо. Оставим пока Эчиль в покое. Как ни поверни, но складного результата с ней так и не выходит. Она была бы способна стать кукловодом, но смысла в этом вроде бы и нет. Если подумать, то ей и вправду без мужа живется лучше, чем с ним. Свободна, сама себе хозяйка, наделена доверием деверя и его жены. В достатке, занимает видное положение, пользуется уважением иртэгенцев. И влезать в заговор – это всё равно что искать добра от добра. Глупо. А Эчиль умна.