"Фантастика 2024-109". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
– Позже попробуем отправить послание их сиятельствам, вдруг выйдет. И тогда им будет спокойней, – сказала я, вглядываясь вперед. Уже были хорошо приметны деревья, а значит, скоро мы окажемся на наших землях. Я улыбнулась и, сжав руку Элькоса, произнесла: – Но вот и Айдыгер, друг мой. Знакомьтесь.
– Невероятно, – шепнул наш хамче и устремил взгляд вперед.
Глава 2
– Ну что ты ворчишь? Разве саулы ворчат? Нет, они добрые, милые и замечательные. А ворчат только вредины и…
– Ветер.
Я обернулась и одарила неодобрительным взглядом Юглуса, который привалился
– Мьяв, – Ветер напомнил, что пришла я в ашруз ради его сиятельной персоны и отвлекаться на всех прочих, даже если это собственный телохранитель, права не имею.
– Прости, – извинилась я перед саулом, – нас прервали. Так вот…
Это была не первая наша встреча с Ветром после моего возвращения. Впрочем, о первой я все-таки расскажу. Она произошла почти сразу после того, как мы вошли в Иртэген.
– Жизнь моя, будь с ним строгой, – напутствовал меня Танияр. – Это ради него самого. На подворье ты привести его не сможешь. В доме саулу делать нечего, а на улице он замерзнет первой же ночью. У нас нет ничего, где можно его оставить. Помни, это ради него, – без тени улыбки напомнил супруг, и я кивнула, соглашаясь.
Как быть строгой со страдающим саулом, я не представляла. Когда мы с Ветром встретились после моего второго похищения илгизитами, он хотя бы успел выказать и радость, и недовольство. А сейчас мне предстояло показаться бедняжке и оставить его в стойле…
– Ох, – вздохнула я и вошла в ашруз.
Ветра я обнаружила в полном унынии. Он отвернулся к стене и, склонив голову, уперся в нее лбом. Сердце мое наполнилось жалостью в то же мгновение. Подбородок мой задрожал, и по щекам побежали слезы.
– Мой дорогой мальчик, – всхлипнула я. – Мой бедный Ветер…
Он вскинул голову и порывисто обернулся. Короткий миг взирал на меня, а после издав душераздирающее: «Мьяв!» – бросился на дверцу стойла.
Я обхватила шею саула руками, пытаясь удержать от попытки сделать себе больно. Не стану рассказывать во всех подробностях, какой поток эмоций был излит на меня верным скакуном, он мало чем отличался от прежнего. Негодование, жалобы – всё это был обрушено от всей саульей души. Мы даже поругались немного, когда я уже пыталась уйти. Я едва успела отвернуться, как Ветер схватил меня зубами за плечо. Больно не сделал, но держал крепко. И повторял это каждый раз, как только я вновь собиралась удалиться. В результате довел меня до белого каления. После того как высказалась уже я, скакун гордо отвернулся. Фыркнув, я ушла, не забыв, правда, пообещать:
– Завтра приду к тебе.
Обещание, разумеется, я выполнила. И за ту неделю, что вернулась, навещала Ветра по три раза на день. Но даже если бы сейчас было лето, я бы не села на него, потому что был кое-кто, имевший, несомненно, большую ценность, чем саул, как бы я ни любила своего скакуна. И просто гулять я его не выводила, чтобы не расстраивать нежеланием сесть в седло. Выгуливали его ашеры, а я приходила в ашруз, чтобы мой мальчик привык к мысли, что я вернулась и больше никуда от него не денусь.
Он, конечно же, моему появлению был рад, но в силу своего характера не мог отпустить, не посетовав на свое нынешнее положение. И тогда происходили беседы, которые забавляли ашеров, моих телохранителей и Элькоса, который сопровождал меня повсеместно, знакомясь с людьми и Иртэгеном в целом. Но о хамче я расскажу чуть позже, пока же мне надо было закончить ворковать с Ветром.
– Не надо ворчать, мой дорогой, – вернулась я к прерванному диалогу. – Ты же знаешь, что я
скоро снова приду к тебе. Я больше никуда не денусь, уверяю тебя! Ну, посмотри. – Я распахнула шубу, сменившую шубку матушки, и показала свой живот. – Куда мне сбегать? Я уверена, что исполнила всё, что желал Создатель, остальным же буду заниматься в Айдыгере, а значит, ты будешь со мной.– Мьяв, – возразил саул.
– Не могу я на тебя сесть, понимаешь? Потерпи, дорогой. Придет весна, и ты повозишь меня в повозке. А когда родится дайнанчи и я оправлюсь, то мы непременно промчимся с тобой во весь опор. Ты же знаешь, как я обожаю твой бег.
– Всё же они различны с Аметистом, – произнес Элькос, наблюдавший за мной. – Мне поначалу показалось, что история повторяется, но ошибся. Аметист был величайшим эгоистом, и весь мир должен был крутиться вокруг него. А Ветер привязан к вам, душа моя, и отсюда все эти пассажи и ваши уговоры.
– Верно, – ответила я, поглаживая саула. – Аметист и Ветер схожи лишь на первый взгляд, они оба невероятно артистичны. Но господин Аметист пользовался своим даром, чтобы привлечь к себе внимание. А Ветер желает быть рядом, потому что дорожит мной. Впрочем, он умеет быть тираном, а я попадаю под влияние что афериста, что опекуна. Уж таково мое женское сердце, – обернувшись, с улыбкой закончила я.
– Мьяв, – встрял саул.
– Нет уж, – я вернула ему свое внимание, – нам пора прервать дискуссию до следующей встречи. Уж прости, но у меня еще есть дела.
И я отступила назад, увеличив между нами расстояние настолько, чтобы Ветер не мог удержать меня, уже привычно ухватив зубами за плечо. Саул зашипел, выразив неодобрение, но я не поддалась, и визит на этом был окончен.
– Куда идем? – спросил хамче, пристроившись рядом, когда я выходила из ашруза. – На курзым?
– Нет, – ответила я. – Там мы уже были несколько раз. Я увидела всё, что хотела, и всем довольна. Эчиль и Керчун – молодцы. Впрочем, я изначально думала, что людям нужно лишь указать направление. Они слишком долго спали, но теперь глаза открываются, и я безмерно этому рада.
– Когда вы расскажете им их историю?
Я посмотрела на магистра, после отвела взгляд и отрицательно покачала головой:
– Пока рано, мой друг. Я еще не всё прочитала и не во всем разобралась. Когда сойдет снег, мы прокатимся с вами на другую сторону священных земель. Я хочу узнать, что там находится. К тому же говорить надо не только с тагайни. Белый мир – это все его дети. Но тем, кто к нам ближе, я все-таки кое-что расскажу раньше остальных. А как ваши успехи?
– Продолжаю разбираться, – уклончиво ответил Элькос, и я поняла, что у него всё еще не получается.
Я спросила магистра о его попытках выучить язык Белого мира. То, что новоявленный хамче воспринял с энтузиазмом, на деле оказалось не так уж и просто. Тут сказалось отсутствие опыта работы с чужим сознанием. Да, он мог влезть в голову и заставить открыть все затаенные мысли, но это было вовсе не то, что помогло бы магу заговорить без уроков и пояснений.
– Понимаете, девочка моя, – говорил мне Элькос, – то, что я делал прежде, можно сравнить с топором, которым пытаются вырезать тонкий узор из бумаги. Сейчас же мне необходимо, не нанеся вреда носителю, получить его знания. Это ювелирная работа, и топор уже не поможет. Я не менталист, и нас не обучали работать с разумом человека. Тут ведь этическая подоплека, сами понимаете. Однако Белый Дух сказал, что я могу с этим справиться, и значит, мне это и вправду под силу, а потому буду и дальше искать путь.