"Фантастика 2024-118". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
— Иной раз полезно кулаки поразминать. Да и на такую огромную зверюгу найти управу можно. Чай не просто так столько лет спорту отдал.
— Вот только твой спорт не в нашем мире рождён. Тебя как потом хоронить, если придётся?
— Пусть я сгорю в огне, как сделала это Феникс! — усмехнулся я, разворачиваясь в сторону города.
Повернулся я как раз вовремя. Мощные ворота, созданные из чёрного дерева, раскрылись и оттуда, степенно ступая по земле, примятой тысячами и тысячами ног. Воин был высок и плечист. Его кожа блестела под лучами разгорячённого солнца. Суры бы применили привычное им выражение «косая сажень в плечах», но я предполагал, что противник мой был куда как крупнее. Конечности воина были крепкими и жилистыми, но было ясное ощущение, что лагриканец с лёгкостью мог бы согнуть толстую подкову в бараний рог, а о моих костях даже думать не хотелось. Голову
Потихоньку разминаясь, я стал думать о том, как победить этакого верзилу. У нас была разница минимум в пару весовых категорий, даже не смотря на мой немалый вес, представляющий из себя в большинстве своём мускулы. Будь мой противник просто тяжёлым и неповоротливым, то у меня бы получилось поразить его, пусть и с тратой больших сил. Этот же безмолвный воин шёл медленно, но аккуратно и плавно. Ощущалась, что боец хорошо понимает заключённую в его теле силу и прекрасно умеет ею пользоваться. Он точно был одним из бойцов Священной Сотни города, а потому не стоило даже сомневаться в его прекрасных воинских способностях.
Через несколько минут воин наконец остановился, напоминая истукана. Тут же его стали окружать мои бойцы. Они были наготове, но я приказал не вмешиваться в противостояние, понимая, что моя победа должна быть честной и крайне убедительной.
— Хук-хук! — неожиданно выкрикнул мой противник, потрясая крепким кулаком.
Тот же самый крик послышался со стен, откуда за приготовлением к схватке следили сотни, если не тысячи защитников города. Тут же мои наёмники стали скандировать моё имя, топая при этом, из-за чего быстро стала подниматься пыль.
Я подошёл к своему противнику и кивнул, сразу же вставая в стойку. Соперник последовал моему примеру, применив свою необычную стойку. Он стоял, пригнувшись и разведя руки в стороны, растопырив при этом пальцы. Внешне он несколько напоминал большого кота, которому определённо и подражал.
Долго ждать мой противник не стал. Он практически сразу ринулся в атаку на меня, нанося быстрые, мощные и точные удары. Я успевал отступать и блокировать, быстро перемещаясь и двигая корпусом. Мой противник не целился в голову, пытаясь пробить мою грудь и, не смотря на кажущуюся неповоротливость, мог бы преуспеть в этом деле, вот только за последние годы я стал чувствовать своё тело намного лучшем, а потому мог биться на равных.
Удары свистели, рассекая воздух, но не достигая моего тела. Воин был сильным, и наверняка преуспел в своём боевом искусстве, но даже так он серьёзно уступал мне в мастерстве. Выудив несколько свободных мгновений, я нанёс стремительный лоу-кик, желая «отключить» левую ногу аборигена. Однако же удар не был даже на толику не столь эффективным, как я изначально задумывал. Я ударил будто по каменной балке, и моя нога взорвалась острой болью. Лагриканец же боли будто не чувствовал и стремительно ударил меня в голову, не особо заботясь о его скрытии. По сути своей это был «колхозный» удар, нацеленный на использовании всей массы тела. Моё же тело, не смотря на сильную боль в ноге, среагировало мгновенно. Перехватив его руку, я быстро перекинул его через плечо, обрушивая спиной на плотную землю. У неподготовленного человека такое падение выбило бы весь воздух из лёгких, но абориген же мгновенно вскочил на ноги, сразу же ринувшись в атаку.
Абориген быстрыми ударами рассекал воздух, нисколько не сбавляя своей скорости. Я смертельно опасался его ударов и всё больше двигался, но на этот раз боль в ноге не позволяла двигаться столько же стремительно, как всего лишь несколько секунд назад. И он попал.
Голова взорвалась болью. Ощущение было таким, будто меня приложили гирей, причём ударили от души, совсем не скупясь. Картинка перед глазами всего за мгновение несколько раз рассыпалась и собралась вновь, а тело при этом обмякло. Непонятно как я до сих пор оставался на ногах, ведь меня могло сдуть просто ветром, но я стоял. Абориген теперь был мутным и двигался медленно, будто завязнув в липком мёде, но мысли неслись стремительно. Пусть и смутно, но я видел каждое, даже самое маленькое движение аборигена. Я видел, как он подвернул стопу, развернул корпус и приготовился снести мою голову одним единственным ударом. Я чувствовал свою скорую смерть, но не мог пошевелиться. Тело застыло, не сдвигаясь ни на миллиметр, но умирать совсем не хотелось.
Я просто упал. В одно мгновение тело просто расслабилось, и я рухнул на землю,
ударившись головой. Этот удар вернул мне подвижность, но вместе с тем реальность вновь стала скоростной. Абориген разрезал ударом воздух, но не попал, чуть не развернувшись в пол оборота, подставляя очень важное место под удар. Из положения лёжа я ударил вверх ногой, особенно не целясь при этом. Сил было не так много, но мягкая промежность легко промялась под ударом носка крепкого сапога. Сколько бы крепким не был мужчина, но удар между ног станет для него криптонитом.Абориген согнулся и это позволило мне подняться на ноги. Собравшись с силами, я посмотрел на своего врага, который кричал от боли, не имея возможности сдвинуться с места. Сжав кулак, я ударил его прямо в челюсть. Удар вышел сильным и увесистым, просто «выключив» бойца, рухнувшего на землю и поднявшего тучу пыли.
— Вроде размялся…
Глава 14. Погоня
— Вы хотите сказать, что ваш император сбежал из своего города?
Пред мной на коленях стояли двое: девушка и парень. Своей одеждой они явно указывали на свою принадлежность к богатым слоям населения. Кожа обоих посланников была смуглой, что было отличительной чертой для жителей истока реки Инн. пришельцы были одеты в длинные туники, выкрашенные дорогостоящим пурпурным красителем, добываемый из редких речных раков, встречающихся только в самых глубоких местах Инн. Из украшений они предпочитали использовать неизвестные даже сурским рудознатцам сиреневые камни, вплетённые в их волосы, да серебряные браслеты, обвивающие их запястья плотной проволокой. Они прибыли вчерашним вечером на двух почти загнанных вусмерть лошадях. Завидев патруль из моих воинов, облачённых в стальные доспехи, они сразу слезли с скакунов и рухнули на землю, слёзно умоляя о аудиенции со мной.
— Да! Он отправился в храм Сома просить у Матери Реки помощи в борьбе с людьми огня.
— Храм? Он отступил из своего города, чтобы просто молиться? Он думает, что это ему хоть как-то поможет?! — я захохотал и смех мой многократно отражался от стен зала вождей, только завоёванного нами города, — Он и вправду думает, что это ему поможет? Он верит в том, что Неугасаемое Солнце отступит при виде какого-то жалкого божества?! Ваш император и вправду жалок!
Посланники посмотрели на меня снизу вверх, а во взгляде их читался страх. Это было неудивительно, ведь я постоянно поддерживал образ кровавого правителя, ревностно охраняющего своё великое верование. Для того пришлось чуть ли не на ходу придумывать несколько ритуалов. Например, из тех, что были наименее травмоопасными, было омовение огнём. Естественно, никого макать лицом в костёр я не собирался, используя керамическое блюдо с горящими углями, котором просто несколько раз обводил по кругу над головой стоящего на коленях человека. Хотя и ритуалы со смертельным исходом я также придумал. Для этого человека, провинившегося в религиозном или любом другом тяжёлом преступлении, растягивали на земле при помощи верёвок и вбивали в ладони деревянные колья, оставляя его медленно умирать на жарком лагриканском солнце, предварительно обмазав его тело мёдом, дабы его тело терзали огромные местные муравьи, мгновенно приходящие на сладкое. Именно они приносили невыносимую боль, но окончательно добивало страдающего человека именно Солнце, вытягивающее из человека всю влагу.
— Он пытается собрать все силы тех, кто верует в Матерь Реку. На его зов приходят многие известные воины, готовые изгнать последователей Солнца с берегов Инн. — испуганно говорила девушка, постоянно озираясь на своего товарища.
— И много под его рукой людей?
— Тысячи. — проникновенно прошептал парень, — Тысячи воинов, десятки тысяч мулов и коней. Дуларские лучники, палпакские пращники, чёрные всадники — он собирает всех, кого может. Инн ещё не знала столь великой армии. Если каждый лучник выстрелит, то небо закроется, если каждый пращник выпустит камень, то воздвигнуться горы, если ударит каждый копейщик, то Инн станет красной. Обоз их растянется на многие-многие дни и все они готовы к битве. Когда император перестанет молиться, то они выдвинуться сюда.
— И зачем же вы сами сюда пришли? Думаете, что я испугаюсь и вернусь восвояси? Глупо так думать. Мой меч заточен, а доспех крепок — я готов к битве.
— Нет-нет! — примирительно воздал руки к небу парень переговорщик, — Мы уверовали в Неугасаемое Солнце, и мы знаем, как вам пройти к Храму Сома. Мы покажем вам путь и все мы выиграем без ещё большего кровопролития!
— Кто же вы такие, раз так легко уверовали в истинного бога?
— Я Аяк, — показал парень на себя, — а она Улака.