"Фантастика 2024-118". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
Высокий одноподъездный дом — человейник из красного кирпича. На уровне первого этажа, весь фасад, да и торец этого жилища был густо изрисован граффити. Картинки накладывались одна на другую так, что и не разобрать уже было, что хотели изобразить художники. Несмотря на то что город был плотно застроен вышками вайфай, на фасаде этой высотки всё ещё красовались пучки черных кабелей. Видимо, телефонные и интернет-провайдеры не торопились их убирать. Толстые, скрученные провода уже давно держались только на честном слове, во многих местах отстав от фасада и провисая в воздухе. Подробную картину можно было охарактеризовать одним словом:
— Трущобы.
Домофона или замка на парадной не было. Внутри же нестерпимо воняло мочой. Пары аммиака резали глаза, так что наворачивались слезы.
Кнопка
— Еб……е дикари, — не выдержав, прокомментировал я, нажимая на остатки кнопки.
Лестничная площадка нужного этажа, тускло освещалась солнечными лучами, пробивающимися через мутное, стекло, которое, казалось, не мыли со времен постройки дома. И если поскрести грязь, можно было изучать историю развития и упадка людской цивилизации за последние тридцать лет.
Прямо напротив лифта на свисавшем с потолка проводе, болтался электрический патрон. Он был пуст несмотря на предостережение, выцарапанное прямо на стене под шнуром. Послание гласило: "Если кто-то ещё раз решит выкрутить лампочку — вырву сердце. А потом прокляну".
Предупреждение пугало, но лампового вора оно не остановило.
Длинный полутемный коридор с рядами исцарапанных дверей по обе стороны был пуст. Лишь в самом конце тускло мерцала лампа дневного света. Вся эта атмосфера напрягала. Было во всем этом что-то от заброшенных психиатрических больниц, где традиционно происходит действие фильмов ужасов. Криповенькая такая атмосфера упадка и деградации.
Номера на нужной двери не оказалось. Благо, маркер безошибочно привел меня к массивной металлической двери, встроенную в хлипкий дверной косяк. Звонка не было, вместо кнопки на стене висели оголенные провода, которые я, немного поразмыслив, решил не трогать. И уже занес было руку, чтобы постучать, как дверь открылась, и в коридор выскочил невысокий человек. Мы столкнулись с ним буквально нос к носу и позволив как следует его рассмотреть.
Высокий, почти с меня ростом, жилистый мужик со смуглой от солнца кожей, кудрявыми тёмными волосами, обрамляющими скуластое лицо с греческим носом. В уголках глаз таилось множество морщин, подтверждающих, что владелец часто усмехается. Поверить, что он улыбчивый и добрый я не смог бы и в самом глубоком гипнотическом сне. Классические джинсы с широким ремнем в растянутых петлях, потертые ботинки на шнурках с острыми носами, мятая серая футболка без принта и куртка из коричневой кожи с множеством карманов, признанным быть скрытыми. В таком прикиде он бы легко мог затеряться в толпе рыскающих в поисках добычи парней из девяностых. Впрочем, такие образы бороздили улицы и в девяностые, и в двухтысячные. Такие любят повторять, что классика всегда в моде. А окружающим хочется махнуть с них зазевавшуюся моль. И система тут же опознала субъекта:
“Имя: Витя Кремень.
принадлежность и банде: нет.
Шанс социального перевоспитания: 15 %".
— Ты Витя? — на всякий случай уточнил я у мужика, который уже собирался запирать квартиру. И дождавшись утвердительного кивка, добавил:
— Не торопись. Разговор есть.
— Ты еще что за х….
– начал было Кремень, но я решил не беседовать с ним в холле. Поэтому коротко, без размаха, ударил его кулаком в подбородок. Такого подвоха мой оппонент не ожидал, поэтому скрылся внутри темной квартиры. Раздался треск ломаемой мебели, вскрик “Б… дь” и глухой удар тела об пол. Я же воровато осмотрелся по сторонам и вошел в квартиру, прикрыв за собой дверь.
Здесь было пусто. Только несколько гвоздей, вбитых в стену справа от входа. Скорее всего, это была такая импровизированная вешалка для верхней одежды. Слева от меня была приоткрытая межкомнатная дверь. Я осторожно прошел к ней, заглянул внутрь. Отгороженный закуток примерно метр на два был занят под санузел. Совмещённый. На небольшой площади с трудом втиснулась ванная и унитаз. И, к моему великому удивлению, тут же стояла старая стиральная машина.
Грязный матрас в углу, стол и колченогий стул — вот
и все нехитрое убранство. Единственное окно было завешено. Но когда я отодвинул пыльную штору, лучше не стало: стекло было настолько грязным, что практически не пропускало солнечный свет. Некогда белые, окрашенные стены, теперь были серыми от грязи. Ламинат был примерно такого же цвета. Липкие черные пятна были повсюду. Я прикрыл дверь, подхватил все еще пребывающего без сознания Витю и поволок его по грязному полу в жилое помещение. Усадил его к стене, и отвесил ему несколько сильных пощечин, чтобы привести бандита в себя. Жалости и сострадания к рецидивисту я не испытывал, и поэтому бил от души. Голова Вити моталась, а из носа потекла кровь. Но нужного результата я все же добился. Кремень открыл глаза и затуманенным взглядом уставился на меня:— Ты чьих будешь? — хрипло повторил он вопрос.
— Друзья уже сказали тебе, что их выселили из квартиры твоей дочери? — вопросом на вопрос ответил я, присев напротив Кремня. — Они много пили, дебоширили и вообще: вели себя крайне неподобающе. А наш дом борется за звание дома культуры.
Рецидивист несколько секунд пялился на меня с непониманием, а затем в его маленьких глазах мелькнули злые огоньки:
— A, так это ты тот штемп, который, прикрываясь ксивой, корешей моих выселил, — прохрипел он и сплюнул кровью на пол.
— Ага, — просто ответил я. — Тот самый штемп. Так вот, я зачем пришел…
Но разговор был прерван. Силуэт Кремня вдруг мигнул и стал красным. Я едва успел отскочить в сторону, как Витя одним прыжком оказался на ногах, бросившись на меня. В тусклом свете горевшей под потолком лампочки блеснуло лезвие ножа.
— Да я же тебя, шелупонь, сейчас на перо посажу! Готовься, падла!
Смелый поступок. Только двигался Витя чуть замедленно. Поэтому я успел перехватить руку с зажатым в ней ножом, отводя ее в сторону. А затем боднул его головой, целя в разбитый нос.
На мой взгляд, удар вышел хорошим. Витя отшатнулся, а я вывернул руку, и нож с лязгом упал на пол. Кремень оскалился, но следующий мой удар посадил его на пол. И бандит замотал головой, приходя в себя.
— А это ты зря, — с неодобрением произнес я и ударил ногой, целя в подбородок.
“Противник нейтрализован.
Навык Боец повышен”.
Витя тяжело завалился на пол. Я же поднял нож, повертел его в руках.
Заточка ручной работы. Узкое, аккуратно выведенное лезвие и наборная рукоять из разноцветных кусочков стекла. Удобный стилет. Таким хорошо резать сумки, чтобы вытащить содержимое в толкучке. Или пырнуть оборзевшего собеседника. Я думал, что Система подсветит ножу статы, как в какой-нибудь РПГ, но финка была простой. Ну, будем считать, что он дает плюс пятьсот к убеждению, и плюс сто пятьсот к харизме.
— Эх, Витя, Витя, — покачал я головой, поигрывая лезвием прямо перед лицом рецидивиста. — Что же ты судьбу свою усложняешь? Я к тебе поговорить пришел, а ты с оружием кидаешься.
— Тебе чего нужно? — роняя с губ кровавую пену, прохрипел Кремень.
— И вот мы подошли к сути разговора. Значит так, слушай меня внимательно, Витя-кремень. От квартиры ты откажешься. Придешь и выпишешься с хаты дочери. И больше никогда не будешь портить ей кровь своим присутствием в ее жизни. Просто исчезнешь и все. Уедешь из города. Или найдут тебя, Витя, в сточной канаве, со вскрытым горлом. А полиция даже дела заводить не станет. Спишут все на самоубийство. Кому охота убийцу зэка-рецидивиста искать? Помер и помер. Х… с ним. Ты все понял?
Витя открыл было рот, чтобы ответить, но я пояснил:
— Нет, ты сейчас вполне можешь, на х… меня послать. Тогда мы устроим второй раунд. Только в этот раз нож будет уже у меня.
— А силенок-то хватит, кровь пустить? — прохрипел Витя и посмотрел мне в глаза.
— Вот и проверим, — ответил я. — Есть желание?
“Вы убедили собеседника сделать так, как вам нужно.
“Навык Манипулятор повышен”.
Губы Вити предательски затряслись, а в расширившихся глазах мелькнул страх. Кремень пытался его спрятать, но безуспешно.