"Фантастика 2024-118". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
— Ты видел, что там? — спросила меня супруга, когда мы покончили с работой, показывая рукой в сторону закутка, замаскированного за одним из огромных холодильных шкафов.
— А что там? — хрипя осипшим от усталости голосом спросил ее я.
— Там душевая, — невозмутимо ответила она.
— И что? Душевая? Все равно воды в трубах нет.
— Зато посмотри сколько воды есть в бутылках, — ее палец был направлен в сторону длиннющей вереницы из пятилитровых бутылей с питьевой водой, выставленных на полу, вдоль одного из торговых стендов.
— И что? — я действительно не мог сообразить к чему она клонит.
— Мы почти месяц не мылись. У нас скоро вши появятся. Посмотри
Как будто очнувшись от забытья, я будто впервые оглядел нас непредвзятым взглядом. Осмотрел свое темное, давно небритое лицо в хромированном отражении одного из шкафов. На свои руки, обожженные, грязные, мозолистые, с черными полукружиями ногтей. Взгянул на супругу, чье лицо также было покрыто сажой с потными разводами. На детей, чумазых, с клоками нечесаных и немытых волос, похожих на лесных зверьков. Ну и конечно, запах от наших немытых тел, вероятно, был также соответствующим… Как бы мы ни старались держать себя в чистоте, когда прятались в нашей квартире, протираясь ватными тампонами, смоченными в спирте, этого все же было недостаточно. Ну а «приключения» последней ночи в конец завершили процесс превращения нас в семейство уличных бомжей, годами живущих под мостом.
Так что несмотря на неимоверную усталость, я не стал спорить, почувствовав даже нездоровый прилив сил, словно второе дыхание, вдруг открывшееся во мне и позволяющее продолжать действовать и мыслить.
??????????????????????????
Мы истратили семь пятилитровых бутылей с водой. И мне нисколько не было их жаль, учитывая как много их еще осталось в магазине, и еще помня о запасе воды, оставленной в квартире, которую я столь усердно экономил, и которая, впоследствии, попусту пропала в пожаре.
Мы помылись по очереди. Сперва я, а потом супруга с детьми. И это было сущим блаженством, несмотря на то, что вода в бутылках была холодной, а прогреть ее не было возможности. Наслаждением было снова чувствовать себя умытым чистой водой и душистым туалетным мылом и шампунем. Со скрипящей от чистоты кожей и волосами. Свежевыбритым и приятно пахнущим…
Одежду мы также решили постирать. Больше беспокоясь о заразе, которая могла «зацепиться» за ткани. В найденном под стойкой кассы ведре, щедро бухнув в воду самый дорогой из имеющихся на полках стиральных порошков. А потом развесили одежду сушиться размашистыми гирляндами, зацепив краями за верхние полки.
Мое колено, к удивлению, на поверку оказалось в лучшем состоянии, чем мне казалось. Оно распухло и пожелтело в наливающемся синяке, но все же более не болело и не причиняло неудобств.
Когда с банными и прачечными процедурами было покончено, то мы встали в рядок, слегка растерянные своим нелепым положением, с босыми ногами на холодном полу, мокрые, озябшие, в одних трусах, в кругу света под зацепленным сверху фонариком. И младшая дочь вдруг посмотрела на нас, проказно заулыбалась, а потом засмеялась колокольчиком, да так весело и заразительно, что мы все также стали улыбаться и смеяться. И принялись обниматься и целоваться. А дети, будто юркие рыбки в мелкой воде, кружили вокруг нас, вырывались из рук и продолжали звонко и заливисто хохотать.
И мне так стало хорошо внутри. Тепло. Спокойно. Как будто все, что с нами произошло было лишь игрой, а впереди нас ждали лишь развлечения и радости. И мне хотелось остановить это прекрасное мгновение, насладиться глотком счастья, столь неожиданным и ценным в нашем положении. Но когда я скользнул глазами по одной из внешних стен, то в узком окне над потолком заметил слабый розоватый проблеск.
Я насторожился. Пригляделся.
И понял, что бесконечно долгая ночь подошла к концу. Как подходит к концу абсолютно все в нашем бренном мире… Не важно — хорошее или плохое…И это был рассвет…
Палатка
Нежно-розовое свечение, отраженное на поверхности стекла окошка, вначале едва заметное, на глазах усиливалось и проявлялось, не оставляя для меня больше сомнений, что кошмары бессонной ночи остались позади. Я с недоумением смотрел на это свечение, завороженный и застигнутый им врасплох, как будто не ожидал в своей жизни когда-либо еще встретить утро.
— Рассвет…, - произнес я растерянно, обращаясь к стоящей позади семье, только вспомнив о своих новых охотничьих часах, которые я оставил на одной из полок перед тем, как идти мыться. Нашарил их в потемках, надел на руку и взглянул на циферблат, отметив, что стрелки показывали двадцать с лишним минут до семи.
— Уже утро…, - протянула супруга. И интонация ее голоса не позволила мне определить задала ли она вопрос или утверждала о наступившем факте.
— Да… Уже утро…, - повторил ее слова я, ощущая странное оцепенение в теле и мыслях, которое бывает, когда вдруг оказываешься в одиночестве и в тишине после долгого нахождения среди шумной публики.
— Давай перекусим и спать…, - зевнула супруга, оглядываясь по сторонам в поисках удобного места для ночлега. И ее серое, с огромными кругами под глазами лицо, говорило о ее состоянии лучше любых слов.
После того, как я переоделся в чистое белье, припасенное в рюкзаке, то за несколько минут создал нам условия для «ночевки». Из найденных листов картонных коробок я соорудил мягкий настил, расположив его в самом широком проходе между торговыми стеллажами, недалеко от секции с холодными напитками. Достал из рюкзака палатку и на удивление легко и быстро разложил ее поверх настила. А потом раскрутил четыре спальных мешка, превратившиеся в почти полноценные, мягкие и удобные ложа.
Детки, наблюдая за моими манипуляциями, как на их глазах сооружается настоящее походное жилье, восхищенно суетились под моими ногами, визжа от удивления и восторга, забравшись в «домик» как только все было мною устроено.
Отыскав полку с батарейками, я починил налобный фонарь супруги, который ранее вышел из строя, и под очередные восторженные возгласы детей подвесил его за крючок, соорудив в нашей палатке импровизированную люстру.
Девочки суетливо крутились, забираясь и выбираясь из своих спальных мешков, с интересом осматривая детали палатки с расширенными от удивления глазами, полные энергии, несмотря на бессонную ночь, как может быть только у детей.
После я взял корзину для покупок и деловито прошелся по рядам магазина, выбирая для семьи подходящую еду для перекуса. Пачку соленых крекеров, косичку сушеного сыра, пакет пастеризованного молока, кукурузные хлопья, четыре чудом уцелевших яблока, орехи, сухофрукты и бутылку импортной минеральной воды.
Стоило мне вернуться в палатку и выложить «добычу» на «стол», как супруга и дети накинулись на еду, будто дикари, и стали жадно и громко чавкая поедать ее, неаккуратно запивая молоком прямо из пакета. Я также присоединился к пиршеству, запихивая закуски в рот и проглатывая, почти не жуя, ощущая как сжавшийся в голодном спазме желудок постанывает от нетерпения и покалывает от объема внезапно поступившей в него пищи.
Наш «ужин» закончился за неполные минут пять, а после супруга и дети закутались в свои спальные мешки и в один момент уснули, оставив меня одного, дожевывать орехи и запивать их остатками Боржоми.