"Фантастика 2024-118". Компиляция. Книги 1-27

— Мы выжили. Ищем помощи. Семья из двух взрослых и двоих детей. Сообщите — кто вы? Прием, — сказал я в рацию, собравшись с мыслями и уже намного увереннее, чем в первый раз.

При этом у меня мелькнула идея о том, что, может быть, следовало добавить наш точный адрес. Однако, поразмыслив, я передумал, решив, что если нас слушают враги, то не стоило открыто выдавать наше местонахождение.

Ответа же не последовало. Записанное послание продолжало монотонно повторяться без прерываний.

— Ответьте! Меня кто-нибудь слышит? Ответьте! Прием, — повторил свой призыв я, напряженно ожидая, что на том конце радиосвязи наконец отзовутся.

Однако никто не отзывался. И ослабевшая было струна тревоги вновь натянулась, вслед за сгущающимся туманом сомнений относительно того что, человек, оставивший послание, возможно уже мертв, погиб или «обратился», тогда как передаваемые в радиоэфир координаты продолжали крутиться в записи заевшей шарманкой.

Я просидел над рацией, может, еще час, или даже два. В тысячный раз слушая послание, изредка выходя на связь, призывая отозваться, однако так и не получил обратной связи.

Когда в чуть приоткрытую форточку над потолком заглянули первые фиалковые язычки рассвета, начавшие робко растворять чернильную темноту уходящей ночи, то я все еще сидел, сгорбившись над рацией, одуревший от усталости и бессонницы, проклиная все на свете, безгранично разочарованный и озлобленный. Однако как бы я не желал, чтобы мне отозвались, реальность оставалось плоской и суровой пустыней, не позволяющей прорасти даже малейшему зеленому ростку, который позволил бы моей едва зародившейся надежде окрепнуть и стать чуть сильнее.

Чертыхнувшись, я, наконец, решил идти спать. Однако, подумал, что дам рации еще минут десять поработать, зацепив ее во включенном состоянии за ремень, а пока покурить в форточку, забравшись ногами на кассовую стойку. Помня свое обещание жене не позволять вредной привычке вновь захватить меня, я все же не смог противиться искушению расслабить себя сигаретой после переживаний мучительно-бессонной ночи. Хотя я прекрасно знал, по своему многолетнему опыту борьбы с вредной привычной, что курение — лишь обман, иллюзия обещаний, которые никогда не сбываются, а сигареты — древнегреческие сирены, издали — прекрасные девы, привлекающие заблудших моряков сладкими песнями, но на самом деле кровожадные чудовища.

Как бы то ни было, я послушно побрел в сторону стойки с сигаретами, беспомощный против одержимой идеи закурить, впервые после первой ночи, которую мы провели в магазине. Идеей, засевшей у меня в сознании глубокой занозой, которая принялась жонглировать моим мышлением, играя в растревоженном недостатком сна воображении нездоровыми мысленными конструкциями, столь, наверное, знакомыми любому человеку зависимостью. Что между сигаретой и рацией есть невидимая связь. И стоит мне покурить, так рация оживет и мне ответят. Хотя логичнее, в таком случае, была бы связка между моей силой воли и ожидаемым результатом, что если я сдержусь и не буду курить, то именно тогда рация оживет, будто убедиться, что я пожертвовал достаточно для долгожданной цели и достоин получить приз.

Забравшись на кассовую стойку с початой пачкой сигарет и зажигалкой в руках, и отмахнувшись от назойливых, будто комары в камышах у русла пресной реки, параноидальных мыслей истерзанного переживаниями сознания, я закурил, с наслаждением невротика пуская дым в сторону форточки, помня о том, что только первые несколько затяжек приносят ожидаемое удовольствие, а после неизбежно следует осознание обманутых надежд и горькое сожаления о содеянном.

Когда белая палочка почти была мною выкурена, поглощенная до основания силой контролируемого затяжками тления, то случилось нечто, чей уровень иронии я действительно смог оценить по достоинству.

Стоило мне затушить окурок, как монотонная речь, доносящаяся из рации, внезапно прервалась.

— Яхт-клуб на связи. Прием…, - вдруг коротко отозвался мужской голос…

Перст

От неожиданности произошедшего мои ноги подкосились и я чуть не свалился с кассовой стойки.

— Выходите в эфир. Яхт-клуб вызывает. Прием, — зажужжала рация, отдавая вибрацией по поясу на брюках.

Внутренне ликуя, ощущая будто из середины моей груди выстреливают канонады разноцветных фейерверков, я все же дал себе время осторожно спуститься вниз, выдвинуть стул и устроиться на нем, чтобы начать важный для меня диалог в более удобной обстановке.

— Выжившие на связи. Прием…, - ответил я, нажав и отпустив кнопку исходящего сигнала, борясь с собственным волнением, морщась от нелепости сказанных мною слов, пытаясь удачнее подбирать дальнейшие слова, которые должен сказать, а также определяя те, которые говорить не должен, чтобы не вспугнуть того мужика и не перечеркнуть забрезживший для нас шанс на спасение.

— Что вы так долго? Ждали, пока я окончательно допекусь? Прием, — коротко и неожиданно фамильярно прозвучало в рации, сбив меня с толка и возмутив бестактной прямолинейностью.

Мне было не ясно, что он имел в виду под своим «окончательно допекусь». И я хотел бы ответить ему резко, доходчиво объяснив, что мы чуть не погибли, выживая среди вымершего жилого комплекса, кишащего мутантами. Но все же, мужик был не виноват в том, что мы оказались в нашем затруднительном положении. Что твари подожгли крышу и нам пришлось бежать, чудом найдя новое убежище в продуктовом магазине. И он был прав про рацию. Она все это время была под моей рукой, а я только догадался включить ее в поисках работающего сигнала. Так что я решил не хамить и оставить бестактный комментарий без ответа.

— Мы знакомы? Прием, — начал я нейтрально и издалека, давая возможность собеседнику объяснится самому.

— Конечно. Я вам окна и дверь ставил. Вы приезжали к нам в яхт-клуб, стучались, рыскали по округе, выпрашивали… Забыли? Прием, — я не мог видеть выражение лица собеседника, но мог ручаться, что тот улыбался, лукаво щурясь широко расставленными глазами цвета намокшей древесной коры.

— Здравствуйте. Я понял, что это вы. Если вы видели, что я ищу вас, то почему дверь не открыли? Прием, — не сдержав раздражение, выдавил из себя я.

— И вам — «здравствуйте». Как хорошо, что мы, наконец, встретились. Ну, как встретились? Еще не встретились, конечно. Но пока хоть бы так… онлайн… Ох…, как же я долго ждал, пока вы выйдете на связь…, - тяжело выдохнул он, — думал, грешным делом, что не дождусь… Начал сомневаться в ваших возможностях. Недоумевал «почему?». Все таки, целый год был у вас на подготовку… Хорошие окна с дверью для вас сделал. А вас все нет и нет… Хотя, признаюсь, уважаемый, идея закопаться в квартире на двенадцатом этаже была так себе… На двоечку. Прием, — прошипел сквозь помехи в рации мужик, проигнорировав мой вопрос и вскопав плодородную почву для десятков новых вопросов, которые я решил «запарковать» до лучших времен, до момента, когда я встречусь с загадочным собеседником лицом к лицу.