"Фантастика 2024-119".Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
— Герман, мы от них сбежали?
— Я проворачивал и не такие дела.
Она подняла на Фегелейна взгляд, полный ненависти:
— Ты можешь просто сказать: да или нет?
В ответ он скрипнул зубами и вернулся в кабину. И это благодарность! Мало того, что они висят на его плечах откровенной обузой, так ещё продолжают вести себя так, словно он провинившаяся прислуга.
— Сал, нам с тобой придётся поработать.
— Сеньор, я сделаю всё, что прикажете, только не убивайте.
— Хватит повторять одно и то же. Я немец и ценю послушание, а в ответ умею быть благодарным. Что ты скажешь об этих озёрах? —
— Я должен сделать кое-какие расчёты, — Сальвадор протянул руку. — Вы позволите?
Отдав карту, Фегелейн искоса поглядывал в окно. Теперь внизу краски сменились с оранжево-красных на сочно-зелёные. И как он не храбрился, но воспоминание о сырости сельвы, сумрачных и кишащих миллионами тварей тёмных джунглях сжимало сердце неприятным холодком.
— Сеньор, нам лететь больше часа, — окликнул его пилот.
Достав из планшета под креслом карандаш и транспортир, Сальвадор начертил на карте линию, сделал в столбик пару вычислений и теперь смотрел с надеждой, что смог испугать своего нового хозяина, и как результат — сейчас ему дадут команду на разворот.
— Всего лишь? — ухмыльнулся Фегелейн. — Твой самолёт тебя разбаловал, Сал. Тот путь, что ты нарисовал, не так давно я проделал ногами.
Кажется, пилот не поверил. Он промолчал, но на секунду пробежавшая по его лицу гримаса была куда красноречивее слов. Похлопав его по плечу, Фегелейн вспомнил о Гитлере и вернулся в салон. Здесь витали клубы дыма, а извергавшая его Ева, закрыв глаза и развалившись в кресле, беззвучно шевелила губами, то ли напевая, то ли разговаривая с собеседником, видимым только ей. Пройдя мимо, Фегелейн сел рядом с Гитлером, занявшим последнее кресло, подальше от Евы.
— Мой фюрер, как вы себя чувствуете? — изобразил он участие.
Однако на этот раз собственное здоровье для Гитлера отошло на второй план.
— Герман, что ты задумал? С самолётом у тебя получилось неплохо, но что дальше?
«Неплохо? — у Фегелейна потемнело в глазах. — Неплохо! И это всё, чего я заслужил?! — рука невольно легла на рукоятку пистолета. — Неблагодарные животные!»
— Мой фюрер, мы летим туда, — выдохнув и взяв себя в руки, Фегелейн опустил глаза, дабы они его не выдали, — где нас ждёт золото.
— Но ведь ты его не нашёл?
— Тогда не нашёл. А сейчас найду.
В хвосте самолёта гул двигателя не так сильно заглушал слова, и Фегелейн обернулся, чтобы убедиться, что Ева тоже его слышит. Однако она продолжала витать в только ей видимом мире, и он догадался, что её сигареты явно отличаются от обычных.
— Я много думал и определил круг поисков. Я пытался думать, как думал бы Борман.
— Ты не можешь думать, как Мартин, — Гитлер брезгливо отвернулся и взглянул в окно. — У тебя солдафонский склад ума, а это нечто другое. Мартин был гений и мог предугадать мою реакцию лучше меня самого. Я всё чаще чувствую, как мне его не хватает.
А вот это уже было обидно. Фегелейн не смог скрыть недобрый взгляд, и Гитлер это заметил.
— Хороших стрелков у меня много, а вот расчётливых политиков — единицы.
— Настолько расчётливых, чтобы обокрасть вас и партию? — не удержался от колкости Фегелейн. — Для нас Борман встал в один ряд с Герингом и Гиммлером. Ещё один предатель, каких в последнее время вокруг вас сотни. И не окажись
сейчас рядом меня, то и говорить было бы не о чем.— Я ценю это, — отвёл взгляд Гитлер, заметив, как грубо его поставили на место. — И обязательно что-то придумаю, чтобы тебя отблагодарить. Ты, кажется, говорил о золоте?
— Оно вернёт нас к власти. Я найду его, перепрячу, а после покажу, что тоже могу быть тонким политиком. Когда у тебя под ногами золотые россыпи, нетрудно сменить мундир на смокинг дипломата. Нам всем придётся много работать. Взбираться в гору куда труднее, чем катиться вниз. К сожалению, мы растеряли уже слишком много. Так много, что оказались на дне. Для начала покончим с Эйхманом, а затем начнём строить всё с нуля. Новые связи, новые люди, новые цели. И кому-то придётся взвалить всё это на свои плечи.
Фегелейн искоса взглянул на Гитлера — понял ли тот его откровенный намёк? Как там у классика: фюрер сделал своё дело, теперь нужен новый фюрер. Неистовому Адольфу давно пора признать, что он выдохся, растерял не только здоровье, но и былое преданное окружение. Теперь без жалости на него может взглянуть разве что инвалид с протянутой рукой у ворот рынка. А раз так, то впору подумать о преемнике. Молодом, энергичном, с железной хваткой. Если Гитлер не хочет, чтобы на его костях водрузился Эйхман, то должен оглянуться в поисках того, кто сможет остановить зарвавшегося «маленького еврея» и возродить утерянную империю. И здесь выбор очевиден. Нет нужды далеко искать — достаточно протянуть руку.
Гитлер молчал, но Фегелейн видел, что он всё понимает. Фегелейн мысленно даже попытался заглянуть в голову Гитлеру. О чём он сейчас думает? Наверняка испытывает страх. Ещё плохо скрываемую злость. На лице читается этакий коктейль чувств из бессилия политического импотента, загнанного в угол еле живого зверя и всё ещё цепляющегося за власть мечтателя. Прежде чем смириться с принятием неизбежного, Гитлеру придётся пройти не одну стадию. Но он, Герман, готов подождать.
Фюрер смотрел в окно на проплывающую внизу сельву, и Фегелейн заметил, что, к сожалению, все его мысли сейчас не о преемнике, а о ней.
— Я не вижу внизу ничего, кроме джунглей, — растерянно произнёс Гитлер.
— Борман знал, где прятать, — с наигранным безразличием ответил Фегелейн.
— Он проделал этот путь, не использовав самолёт?
— Так же, как и я.
— Я недооценивал Мартина. Он оказался куда крепче, чем я думал.
— Что не помешало ему стать лакомством для анаконды, — язвительно заметил Фегелейн. — Хотя вынужден заметить, скорее это был жест почтения туземцев. Связав и подав нашего партайгеноссе живьём на обед своему богу, они дали понять, что тоже приравняли его к богу. Прекрасный конец, достойный такого великого политика, как Борман.
— Иногда ты становишься невыносим, — не открывая глаз, неожиданно произнесла Ева.
Фегелейн не удержался от улыбки. Она слышала весь разговор, а значит, придётся брать в расчёт и её. Напрямую сломать Гитлера сложнее, чем сделать это через Еву. А уж её-то коктейль отнюдь не изобилует сложными компонентами, как у фюрера. Выпить его не составит особого труда.
— Если вам будет угодно, я покажу, где было последнее пристанище партайгеноссе. Хотя не обещаю, что он всё ещё там. В джунглях следят, чтобы еда не успела протухнуть.