"Фантастика 2024-120". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Конечно, изобретательность и смекалка никогда не помешают, но я всегда побеждал за счёт своего превосходства, а не плутовских приёмчиков. Это касалось и ментальных атак. Если нападать, то так, чтобы враг больше не поднялся. А если поднялся — чтобы сразу же пожалел.
Когда прозвенел звонок, Владимир нас отпустил. Мы направились на следующее занятие — «Энергообмен». Раньше этот предмет вела Алина Юрьевна — Лысая, которая до безумия влюбилась в директора Академии и совершила несколько масштабных диверсий. В данный момент она находилась под следствием. Суд состоится через три месяца, ей грозит до пятнадцати лет за попытку убийства. Впрочем, это неважно. А вот что важно — так то, что на её место поставили странного типа — щуплого парня лет двадцати трёх. Звали его Артёмом
Под конец второй пары я был готов пойти и сдаться Перуну — настолько меня раздражал этот бездарный препод.
— Не переживай, он на временную замену, — успокоила меня Кристина, которая уловила моё настроение. — Виктор Викторович обещал, что к концу семестра найдёт другого учителя.
— Надеюсь, он справится быстрее, это же невыносимо, — я устало выдохнул, собрал вещи и потопал в библиотеку — копать информацию об управлении временем. В интернете я уже её безрезультатно искал, пока Артём Антонович что-то неразборчиво бубнил себе под нос. Все ссылки вели на сказки и фэнтези. На прощание я помахал ребятам и сказал: — Увидимся в столовой.
— Ты точно придёшь на ужин? — с надеждой спросил Егор, и от волнения его жировой доспех задрожал и пошёл волнами.
— Точно, точно, — улыбнулся я.
Даже любопытно, что он задумал. Узнаю вечером. А сейчас — нужно сконцентрироваться на неожиданно открывшихся способностях. За библиотечной стойкой сегодня сидела сухонькая, но бодрая старушка, которая меня с улыбкой поприветствовала и спросила:
— Какая книга нужна?
— Да как бы… Я и не знаю, — честно признался я. — Нам тут задали написать доклад про редкие магические дары. Я выбрал управление временем. Просто о такой способности я вообще не слышал. Ну, точнее, слышал и читал, но только в фантастических рассказах. А про настоящих людей… Ну, прям чтоб исторические личности, задокументированный дар — ни одного упоминания не нашёл. Поэтому даже не представляю, где искать. Может, энциклопедия какая-нибудь? Или справочник?
Старушка поморщилась, постучала пальцами по стойке и, цокнув языком, изрекла:
— Сложное задание ты выбрал. Хоть не в последний день пришёл? Нет? А то знаю я вас, студентов, приходите в библиотеку, только когда петух в пятую точку клюнет. Время, время, время… Я о таком научных статей не припомню, но пару энциклопедий могу посоветовать. А остальное уж, прости, но сам, — она деловито посеменила к дальнему стеллажу, подтянула стремянку, отмахнувшись, когда я предложил помощь, и достала с верхней полки несколько книг, передала мне. — Держи. Там, в конце, буквенный путеводитель. Думаю, уж как-нибудь разберёшься.
Я взял толстенные тома, и старушка удивительно ловко для своих лет слезла со стремянки и, поманив меня за собой, направилась к небольшой двери, расположенной напротив входа.
— Пална! Хватит в бирюльки играть, становись за стойку! — зычно гаркнула старушка. — И спуску детям не давай, пусть смирно сидят, как мышки! В библиотеке должно быть тихо!
— Так точно, Михална! — прокричали ей в ответ.
Студенты, которые сидели в читальном зале, недовольно на них оглянулись, но промолчали. Старушка открыла дверь, громко погремев ключами, распахнула её и прошла внутрь. Пригнувшись, чтобы не стукнуться о притолоку, я последовал за ней. Мы оказались в огромном помещении — явно расширенном магическим образом. Тысячи книжных стеллажей вытянулись стройными рядами от входа, скрываясь в темноте. Перед стеллажами стояли четыре массивных шкафа с десятками маленьких ящичков, на которые были наклеены буквы от А до Я.
— Та-а-а-а-а-а-а-ак, — протянула старушка, оглядывая эти шкафы. — Первый — это по авторам. Второй — по названиям. Третий — по людям. А вот четвёртый — по терминам, — она приблизилась к последнему шкафу, который был больше остальных раза в два, и с сочувствием сказала: — Фронт работ намечается от забора и до обеда. В твоём случае — до ужина. Следующего дня.
На «В» здесь… Раз, два, три, четыре, пять… Двадцать шесть ящиков! Ищи своё время, ни в чём себе не отказывай. Только учти, если что-нибудь порвёшь или усы кому-нибудь пририсуешь — по жопе надаю! Ох, то есть штраф платить будешь. Прости, с внуком вчера сидела, ляпнула по привычке… Так, забыла сказать. Когда закончишь, нажми вот эту кнопку, — старушка показала на круглую красную блямбу в стене и пояснила: — Автоматическое упорядочивание.— А можно до завтра оставить? Когда закончу, тогда и упорядочивание нажму.
— Если проверка не придёт, то пущай.
Она покинула книжный склад, и я зарылся в картотеку. На десятый раз мои действия стали уже автоматическими — достать карточку с указанием книги, где упоминался термин «время», найти эту книгу, отыскать нужную страницу по предметному указателю, прочитать статью наискосок и отложить книгу в одну из трёх стопок — «бесполезная», «может быть» или «сто процентов читать». Я усмехнулся, вспомнив, как в первой жизни любил покупать книги, но по итогу их не читал — времени не было. Коллекционер, получается. Я отогнал лишние мысли — что-то сегодня я слишком часто думаю о прошлом.
Я потратил два часа на сортировку книг, когда наткнулся на кое-что действительно интересное — просто не смог это отложить на потом, чтение меня буквально затянуло. «Мифы, легенды и сказки. Великие подвиги Перуна и двух его Пантеонов». Казалось бы, обычный сборник преданий, прославляющий Перуна, только вот в нём я нашёл несколько очень интересных рассказов. По отдельности они бы не привлекли моего внимания, а вот все вместе…
Легенда о том, как у людей судьба появилась
Жил-был мужик, пусть будет Пётр, — да больно уж прозорливый был, слава о его проницательности разлетелась по всей деревне. Некоторые сельчане его боялись, некоторые — приходили за советом. Оно и неудивительно — ни разу мужик не ошибался. Но Пётр тот был скромным, и жизнь ему нравилась спокойная, деревенская.
Так бы он и прожил её тихонько, вполголоса, через десяток лет о нём бы все и забыли. Да только выдался в той деревни тяжёлый год. Бывало, что от Богов дождя не допросишься, а тут — как зашпарил, так не остановишь! Шёл дождь и шёл, уже посевы начали гнить. Испугались сельчане голода, стали молиться Перуну, да вот беда — не отвечал он на молитвы. И тогда сельчане пришли к Петру, спрашивать, что им делать, как умилостивить Перуна?
— Специально он дождь наслал, — ответил Пётр. — Рассердился, подношения ему не понравились. Мало мы даров на алтарь положили, вот и расхлёбываем.
— Но как нам это исправить?! — вскричали сельчане. — Помоги нам, сделай хоть что-нибудь!
Десять дней и одиннадцать ночей размышлял Пётр. Не хотелось ему идти против Богов, но больно уж любил он свою родную деревню и её жителей. Это была его родина, не мог он её бросить. Поэтому он заглянул в будущее, а потом пошёл к Богу. Да только не к Перуну, а к Ярилу. И попросил он у него солнечных дней, обещал ему богатые дары, если урожай хороший удастся. И Ярило откликнулся на молитву, разогнал тучи и спас пшеницу. Не укрылось это от взгляда Перуна, и тогда он проклял урожай.
— Первый человек, который попробует хлеб, испечённый из этой пшеницы, умрёт! — прогремел он на всю деревню. Но так это громко было, что сельчана показалось — на весь мир.
Испугались сельчане, ночей не спали — даже думали жребий кидать, кто первым съест хлеб из проклятой пшеницы. Только Пётр ходил спокойным и загадочно улыбался, а как только пшеница созрела, он намолол из неё муки и дал жене, чтобы напекла лепёшек. Та сделала, как он просил. Пётр забрал горячий хлеб и поехал в город, на рынок. Сельчане его отговаривали — не дело убивать невинного человека! Но Пётр не послушался. Занял место на рынке и начал торговать.