"Фантастика 2024-120". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
— Почему? — выдавила Додола, нахмурившись. Судя по всему, она искренне не понимала, почему я отказываюсь от её предложения.
— Потому что ты относишься к этому дому, — я обвёл рукой комнату, — как к временному пристанищу. То есть ты уверена, что сможешь вернуть свои силы, и скорее раньше, чем позже. Ты смотришь на меня с презрением, несмотря на то, что я победил. Ты не считаешь меня достойным врагом. Потому что я человек? Вероятно. Ну что же… Допустим, что поговорю с тобой и отпущу. Что произойдёт дальше? Ты убежишь, спрячешься и продолжишь восстанавливаться. Ты сможешь делать со своей свободой всё что захочешь. Например, убивать людей. Ведь этим ты занималась раньше?
— То есть ты меня убьёшь? — спросила Додола ледяным голосом и вздёрнула подбородок до потолка. Видимо, собиралась встретить
— Нет. Даже вариант такой не рассматриваю, — возразил я. — Ты можешь мне пригодиться. Так что… Либо я сажаю тебя в тюрьму и не позволяю развиваться, либо ты приносишь мне клятву и становишься моим фамилиаром. Видишь? Я сегодня щедрый. Выбирай — не хочу.
— А ты жесток, — брови Додолы взлетели до линии роста волос. — Твои слуги обманули меня. Они называли тебя добрым, справедливым и милосердным. Людишки… — она протянула это с брезгливостью, но на долю секунды её голос треснул. Любопытно.
— Только по отношению к тем, кто сам готов быть добрым, справедливым и милосердным, — усмехнулся. — Я ведь могу считывать чужую магию. Ты не почувствовала сканирование? Хотя о чём это я… У тебя же совсем не осталось магии, — на этих словах Додола болезненно поморщилась и с ненавистью на меня покосилась. — Я чувствую, что твоя магия направлена на копирование и уничтожение. Но ты не воин. Убийца. Вот почему я тебя не отпущу, — на меня накатили воспоминания, в мыслях промелькнула фраза, сказанная много лет назад: «Хорошо, я дам тебе второй шанс». Я не смог сдержать эмоции, на мгновение на моём лице отразилась грусть.
Додола ехидно рассмеялась и уточнила:
— Знакомая история?
— Как ни печально, но — да, — пробормотал я.
Прошла жизнь Марка, деревня неподалёку от Московской области.
Самое неприятное в работе охотника на монстров — сражаться с чудовищами в людском обличье. Моя жизнь — это сплошные убийства и кровопролитные бои, но несмотря на эту эм-м-м-м-м-м… профдеформацию, я так и не превратился в безжалостную машину для убийств. Так что события, развернувшиеся в Малых Люберцах, оказались для меня весьма тяжёлыми. Особенно учитывая возраст главных действующих лиц. В Малых Люберцах обосновалась шайка Чернокнижников. Самое мерзкое то, как главарь шайки и его приспешники вели подпольную деятельность на протяжении долгих лет. Они подыскивали талантливых сироток в детских домах, похищали их и воспитывали в своей идеологии. Бедные дети не видели другой жизни, они ненавидели обычных людей и были полностью преданы Чернокнижникам. Приказ Императора был безжалостен: всех в тюрьму, а тех, кто будет сопротивляться, — убить на месте.
— Ты сделаешь это? — спросил Николай Крузенштерн, мой лучший друг, который через несколько лет меня предаст. Обычно мы работали над разными заданиями — великий учитель Анаксагорас почему-то никогда не ставил нас в пару. Но в Малые Люберцы нас отправили вместе — Чернокнижники были слишком сильны.
— А ты? — я искоса взглянул на него.
Николай недовольно хекнул и отрицательно покачал головой, но всё-таки сказал:
— Конечно, сделаю. Как-никак приказ Императора.
Я перевёл взгляд на главную площадь Малых Люберцев: Чернокнижники выстроились ровными рядами, пристально наблюдая, как приближаемся мы — охотники на монстров. В первых рядах стояли молодые парни и девушки — лет восемнадцати, не больше. За ними возвышались крепкие мужские фигуры — судя по всему, Чернокнижники увеличивали свою мускулатуру магией. Я присмотрелся к их лицам. Геннадий Лысенко, Владимир Аристархов, Евгений Куценко. Три главаря-основателя. В последних рядах толпились дети — им было около двенадцати-тринадцати. И все они собирались сражаться. На детских лицах отражалась смертельная решительность. Они готовы были умереть за своих предводителей. Я просканировал каждого Чернокнижника, от мала до велика. Я сполна прочувствовал всю черноту их магии. Даже детей заставляли убивать — те заклинания, которые я считал из их ауры, нельзя выучить в теории. Их обязательно необходимо тренировать на практике. Мне было больно смотреть на этих детей, потому что я понимал — им уже ничем не помочь. Их души разрушены. Однако у Николая не было такой способности. Он не мог изучить
человека изнутри, рассмотреть его магию. Ему было сложнее.Сложнее смотреть на детские лица и понимать, что перед нами стоят чудовища.
— Убейте их! — закричал один из главарей Чернокнижников и махнул рукой в нашу сторону.
Первые ряды яростно закричали и бросились вперёд, в нас полетели смертельные заклинания. Расщепление, Взрыв, Бурление Крови, Разъедание Кислотой — все они были запрещены на законодательном уровне. Их не могли использовать даже военные и полиция. Охотники на монстров в первые несколько минут старались защищаться и атаковать слабыми атаками. Видимо, пытались обезоружить, но так, чтобы дети не пострадали. Однако Чернокнижники наседали. К восемнадцатилетним подросткам присоединились детишки из задних рядов. Главари же не спешили вступать в бой — стояли за спинами своих подопечных и радостно скалились. Нужно было с этим заканчивать. Я вытащил меч и снёс голову юноше, который натравил ядовитых змей на охотников. Девушка, которая сражалась бок о бок с ним, гневно заорала:
— Как ты смеешь нас убивать?! Мы же дети! — и в следующее мгновение вырвала сердце одного из охотников. Она умела превращать свои пальцы в острые лезвия, так что это не составило для неё большого труда.
— Сражайтесь с ними как с монстрами или умрёте! — гаркнул я, превратился в чёрный туман и перенёсся к главарям Чернокнижников. Они быстро поняли, что пахнет жареным, и отшатнулись, взглядом ища пути к отступлению. Они боялись меня, потому что прекрасно знали, кто я такой. Повелитель Теней. Сотни Теней вырвались из моей груди и заточили уродов в чёрную непроницаемую сферу. Она начала медленно сжиматься. Мрази просили меня о пощаде, и в какой-то момент я подумал, что, наверное, стоило бы отдать их в руки правосудия… Но потом я оглянулся. Дети не собирались останавливаться. Не желали сдаваться. Они бились насмерть. Я воскликнул: — Вы проиграли! Сложите оружие и вас пощадят!
— Я выпотрошу тебя как свинью, — пригрозила девочка лет четырнадцати и вгрызлась в глотку светловолосого охотника.
Все эти малолетние Чернокнижники видели, как неумолимо уменьшается Теневая сфера. А через пару минут — как из неё вытекает тонкая струйка крови. Они прекрасно понимали, что проиграли. Но продолжали сражаться. Промытые мозги, отсутствие эмпатии и ненависть ко всему живому. Битва продлилась около часа. Под конец некоторые малолетние Чернокнижники сильно вымотались — благодаря этому, их удалось взять живыми. Если точнее — двух мальчиков пятнадцати лет и одну девочку лет одиннадцати.
Когда сражение закончилось, на улицу начали выходить деревенские жители. Они с ужасом смотрели на побоище, но всё равно бросали на детей жалостливые взгляды. Отовсюду раздавались обеспокоенные голоса:
— И вот этих ребятёнков будут судить?
— Такую малышку и на каторгу?
— Да разве ж они виноваты?
Больше всего жалели девочку. Она выглядела как сущий ангелок — белокурая, с кудряшками, огромные голубые глаза и веснушчатый нос. Неожиданно вперёд вышел высокий мужчина, на висках которого уже пробивалась седина.
— Она ещё маленькая. Совсем ребёнок. Разве мы не можем её перевоспитать? Дать настоящую семью, показать, что можно делать, а что — нельзя? — другие деревенские жители одобрительно закивали. — Разве это бедное дитя виновато, что её похитили истинные злодеи? Я думаю, Император смилостивится над ребёнком. Даже если юношей уже не исправить… — он с печалью взглянул на озлобленные лица мальчишек-Чернокнижников. — Пусть так, но уж девочку-то мы можем спасти!
— Как считаешь? — спросил Николай, повернувшись ко мне. — Вроде бы звучит разумно. Тем более деревенские сами вызвались. Согласны заняться перевоспитанием. И нормальную приёмную семью быстро найдут.
— Она убийца, — сухо ответил я.
— Но ей всего одиннадцать. Или даже десять, — Николай с неодобрением на меня покосился. — Огрубела у тебя душа, Марк. Эй, Малые Люберцы, а вы только на словах герои-спасители или на деле тоже вступитесь за девчонку перед Императором? Да и семью бы ей уже сейчас подыскать надо.
Мужик с проседью с готовностью кивнул:
— Я её к себе заберу. У меня как раз трое детей, от семи до двенадцати. Подружатся с нею…
— Плохая идея, — перебил я, но меня уже никто не слушал.