"Фантастика 2024-120". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
— Здравствуйте, — поздоровался я и опустился на противоположный стул. — Чем обязан?
— Пока ничем, но скоро — будешь, — многозначительно сказал Владимир, и грязный мужик, не открывая глаз, вдруг пнул его по ноге. Владимир ойкнул, покосился на своего соседа и с неохотой произнёс: — Хорошо, хорошо. Ничего ты не будешь должен. Это добрая воля моего э-э-э-э-э… друга.
В этот раз грязный мужик всё-таки соизволил строго посмотреть на Владимира. Зыркнув на него, от отвесил ему звучную затрещину. Ну всё. Сейчас случится смертоубийство. Однако, к моему удивлению, Владимир сцепил зубы и даже не дёрнулся.
— Кто вы такой? — я уставился на грязного
— Сосуд, который удержит чудовище внутри Марены, — ответил бомж. — В нём он не получит питания и не сможет продолжить рост. Магии Марены хватит для того, чтобы она выжила. К сожалению, благодаря этому выживет и чудовищный плод.
— Кто вы такой? — процедил с нажимом я, приготовившись к бою.
— Бог мудрости и коварства, — едва заметно улыбнулся бомж. — Тебе это о чём-то говорит?
— О том, что вы — наглый лжец, — я смерил его взглядом с головы до ног. — Я не учил наизусть Старший и Молодой Пантеоны, но кое-что всё-таки знаю. Боги не являются лично к людям, потому что человеческие тела не выдерживают божественной силы. Люди просто умирают. А Боги передают послания через своих жрецов. Если бы ты просто прислал Владимира, я бы ещё поверил. Но твоё любопытство тебя выдало. Так что я повторяю вопрос: кто ты такой?
Бомж покачал головой и неожиданно щёлкнул пальцами. Его глаза засветились потусторонним сиянием, а во все стороны хлынула невероятная, могущественная сила. Я окаменел, не способный даже моргнуть. Владимир, Лера и Вера громко закричали — так вопят люди, которым очень-очень больно. А в следующее мгновение у них взорвались головы. Бомж прищурил золотые глаза, удовлетворённо смотря на моё ошеломлённое лицо. Кровь и кусочки плоти стекали по моим щекам. Осознание накатывало медленно.
— Отмотай время назад, — приказал бомж и беззубо ощерился. — Я поделюсь с тобой магией, чтобы всё вернулось на круги своя без последствий. О, я вижу вопрос в твоих глазах, — бомж покачал головой. — Твои друзья валяются мёртвыми, а ты хочешь знать, откуда мне известно о твоих навыках. Человеческая натура всегда меня удивляла…
В следующее мгновение я почувствовал, как по моим венам бежит кипяток. Я зарычал, сдерживая боль. Чужеродная магия пыталась вырваться из моего магического ядра, которое и без того было повреждено. Нужно её как можно быстрее истратить! Я сконцентрировался и остановил время, а потом начал перематывать его обратно. Обычно я мог сделать это всего на пару секунд. Единственный раз, когда временной скачок был больше, — в той истории с Викторией. Но тогда мне помог Святовит. Однако сейчас божественная магия сделала весь процесс невероятно простым. Она яростно рвалась наружу, и потому, почуяв, что я её отпускаю, вкладывая в заклинание, магия с готовностью покинула моё магическое ядро. События понеслись обратно — я видел, как головы Владимира, Леры и Веры буквально складываются, словно мудрёный пазл.
— Что-то случилось? — подозрительно спросил Владимир, переводя взгляд с меня на бомжа и обратно, когда время пошло своим чередом.
— Небольшой урок, — пожал плечами бомж. — Боги не любят, когда их уличают во лжи. Но я это предвидел. Потому и пришёл. Марк — очень недоверчивый молодой человек. Он бы долго проверял артефакт, — бомж постучал пальцем по кубу. — А времени на это нет. Оно утекает сквозь пальцы. Скорее
всего, завтра чудовище вырвется из Марены и примется пожирать планету. Удивительно, что вы не чувствуете эту вонь.— Оставьте нас наедине, — велел я, посмотрев на Леру и Веру. Они с готовностью выскользнули из комнаты. Владимир же не двинулся с места. Я молча указал на дверь, и бомж, покряхтев, внезапно нанёс быстрый и резкий удар по стулу, на котором сидел Владимир. Стул отлетел в сторону, Владимир шлёпнулся на задницу.
— Подумать только, — проворчал он, поднявшись. — Меня за последние десять лет не унижали так сильно, как сегодня, — он с предвкушением улыбнулся и уставился на меня. — Ну ничего, Ломоносов, с тобой-то мы встретимся в Академии, — и добавил, зыркнув на бомжа: — А тебе на алтарь я положу дохлую рыбу. Чтоб в вашем божественном измерении ещё две недели воняло.
Он вышел из домика, и мы остались с бомжом тет-а-тет.
— Почему у меня не взорвалась голова? — спросил я.
— Потому что ты сильнее, чем твои друзья, — бомж поскрёб пальцами щетину. — Или ты спрашиваешь не в частности, а в общем? Ну, тогда всё благодаря моему телу, — он похлопал себя по животу. — Когда-то это тело принадлежало моему самому преданному жрецу. Никто не мог сравниться с ним в верности. И в признательность за это я подарил ему вечную жизнь. К несчастью, этот дар оказался для него слишком тяжёлой ношей. Он сошёл с ума. Однако за долгие столетия его тело окрепло. Если сравнивать его с сосудом, то его стенки утолщились, и теперь оно может прятать мою силу.
— Ради своего удобства ты не позволяешь бедному жрецу отправиться на перерождение в Изнанку?
— Он был верен мне и никогда не просил о смерти, — отрезал бомж.
— Если ты здесь, то Перун тоже в курсе… всего?
— О Марене он, скорее всего, знает. От Бога сложно утаить его собственного ребёнка, — задумчиво протянул бомж. — А насчёт остального… Что-то знает, а о чём-то — не догадывается. Я здесь, потому что моя магия позволяет видеть скрытое и разгадывать тайны. Но что позволяет магия Перуна — мне неведомо. Ты, конечно, знаешь, что Перун уничтожил Кркавческий камень. Но вот тебе ещё пища для размышлений: он убил Мокошь.
— Война Богов приближается? — хмыкнул я.
— Смерть Богов, — поправил бомж.
— Ты пришёл ко мне за помощью?
— Я пришёл к тебе с помощью, — вздохнул бомж. — Видишь ли, Перун — самый сильный из Богов. Даже объединившись, другие Боги могут проиграть в битве против него. Но не жди, что завтра твою деревню посетят Сварожич или Жива. Люди слишком ничтожны… для Богов. Нам тысячи лет. Просто представь, что ты придёшь на поклон к муравью и предложишь ему союз. Смехотворно, не так ли? Поэтому, кроме меня, никто тебе не поможет. Боги будут оттягивать прямое столкновение как можно дольше. Но однажды станет поздно.
— Оба Пантеона не могут победить Перуна, но ты сделал ставку на меня? Вот что действительно смехотворно, — я скривился. — Гладко стелешь, но вот концы с концами у тебя не сходятся.
— Хитрость и коварство, — бомж с намёком постучал себя по лбу, отчего на коже остался тёмный грязный след. — Я могу проникнуть в суть вещей. Не в моих силах создать огненный торнадо. Но позволь мне посмотреть на него пару минут, и я пойму, как его потушить. Разумеется, мне понадобятся инструменты. И ты — такой инструмент, — он взял пирожок, целиком его проглотил, вытер крошки с губ и проронил: — Лишь недавно я стал постигать истинные помыслы Перуна. И они мне не понравились. Многое остаётся покрыто туманом, однако…