"Фантастика 2024-121". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Так что первые слова, которые молодожен услышал от своей супруги по выходе из церкви, повергли его в некоторое недоумение. Причём предназначались таковые не ему, а мне:
— Саша, я тебя убью! Но потом.
К моему счастью, свежеиспеченный супруг в камнях не очень разбирался — хотя все же изрядно смутился при появлении Машки в церкви: даже "парижские стекляшки", как презрительно зазывали продукцию завода те, у кого на нее не хватало денег, в таком количестве тянули на несколько тысяч рубликов. Что не очень вязалось с историями об отъездах на заработки. Его немного успокоило наличие брата — явно преуспевающего инженера. Хоть тут Степан обогнал сестру: начав учиться в Царицынском институте в
Еще Андрея — и даже в большей степени его родителей — удивила скромная квартирка. Но тут "сохранить интригу" помогла Катя Урусова. Услышав, как мать жениха поинтересовалась у одной из квартиранток, сколько же они платят за жилье, встряла в разговор:
— Да ничего они не платят. Это родственника моего дом, я попросила, чтобы он девушкам второй этаж за так выделил. Я-то только на втором курсе учусь, девушки мне помогают — а тут и до института недалеко, и, если поздно в лаборатории работаем, то и мне переночевать есть где в приличной компании…
А потом, тихонько подойдя, спросила уже у меня:
— Александр Владимирович, Маша сказала, что колье ей на фабрике делали из хрусталя. Вы не выкинули образец? Я бы выкупила. А то мне тоже когда-то замуж выходить, а на такие бриллианты у батюшки денег точно не хватит…
Отослал хитрую княжну к Камилле. Я то тут при чем? А за сообразительность ей такое и подарить не грех.
Однако сообразительностью блеснула не только княжна, я тоже — услышав как раз перед венчанием историю с кольцом — сообразил. Поскольку дочка все еще не хотела раскалываться, через неделю после свадьбы заказ на проектирование и изготовление "машин по принципу проф. Вернейля" получила лаборатория, в которой трудился Новиков — а я купил два участочка на Петербургском шоссе, почти сразу за Тверской заставой: в три десятины по правой стороне шоссе у некоего купца Джанумова и десятину на левой. Впрочем, левая десятина наполовину мне досталась ещё раньше: когда я выкупал кордегардии, то попросил продать мне их "у Тверской заставы", а одна — самая маленькая и убогая, как раз была за строящимся путепроводом. Сейчас я только выкупил две примыкающие дачи — радостно проданные мне хозяевами, уставшими от постоянного шума паровозов.
Про рубины я точно знал, что они используются в лазерах и часах. Сделать лазер я не мог — просто не знал, как тот устроен. А вот с часами история иная.
В Чухломе — большей частью стараниями Крылова — заработал завод навигационных приборов. К которым, среди прочего всего, относились и морские хронометры. Хронометров завод делал немного. В год планировалось (хотя ещё не выпускалось) делать их по пятьсот штук, а пока хорошо если раз в два дня один прибор изготавливался. Работа тонкая, людей долго обучать. И вот, в рамках обучения, рабочие принялись мастерить хронометры попроще — обычные ходики. Те же шестерни, анкеры, прочие колесики и оси. Но размер больше, а точность меньше — так что даже если на мастера-хронометровщика рабочий не потянет, то пусть продолжает делать детали для ходиков.
Чухломской завод точных приборов был первым в стране, приступивших к выпуску часов для народа. И когда он заработал, у меня уже возникла мысль заодно уж и прочие часы начать делать: будильники, или даже наручные часики. Но для часов было нужно иметь источник часовых камней — а рубины (даже синтетические) стоили дорого. В ходиках ставились гранаты — при поиске железной руды в нескольких верстах от поста Ольга было обнаружено вроде неплохое месторождение, но маленькое. Зато по краю состоящее на треть из граната. Не ювелирного — цвет какой-то буроватый, но очень твёрдого, и для дешёвых часов они подходили.
А вот для нормальных — требовались рубины. Так что Константин
Константинович уже в начале июля приступил к строительству завода "Рубин", а напротив, через дорогу от завода, Дмитрий Петрович Мешков начал говорить новое слово в отечественной архитектуре…Ещё весной он подошёл ко мне, и с очень печальным видом сообщил:
— Александр Владимирович, я посчитал ваш эскиз здания для университета, и должен вас огорчить: не получится такой дом выстроить.
— А почему? — я на самом деле не понимал затруднений Мешкова.
— Если строить такой дом из кирпича, то стена первого этажа получается толщиной больше чем в четыре метра. Даже если из бетона строить, то все равно выходит, что почти трёхметровые стены потребуются. Но из бетона тем более не получится: греется бетон при застывании, и на такой толщине могут возникнуть трещины…
— Я слышал, что в Америке дома по тридцать этажей давно уже строят…
— Вы про этот "небоскрёб" в Нью-Йорке? Да, там ещё один строят сейчас, чуть не вдвое выше. Но они-то строят на стальном каркасе!
— А вам кто мешает?
— Так это же стали-то сколько понадобится! И где нам столько взять? — Дмитрий Петрович вдруг смущённо на меня посмотрел — видимо вспомнил, что сейчас на моих заводах (включая завод в Анджу) выпускалось больше половины российской стали. — Я просто не знаю, как такие здания рассчитывать… и не знаю, кто знает.
— А вы с инженерами-мостостроителями поговорите, с корабелами. С Ливеровским, Берёзиным. С Крыловым, наконец — сам он вряд ли поможет, а специалиста порекомендует. А знаете что? Давайте пока этот проект, я университет имею в виду, отложим. А для начала предлагаю построить просто жилой дом. Вот примерно такой…
В моем "прошлом будущем" за Белорусским вокзалом стоял очень красивый дом. Десятиэтажный, если я не путаю, с красивыми башенками по краям. И с пустой крышей посередине. В детстве (в среднем школьном возрасте), когда первый раз услышал, что какие-то "сталинские высотки" так и не были достроены, я искренне считал, то речь как раз об этом доме и идет: ну очень гармонично на нем смотрелась бы по центру еще башенка этажей на пять, увенчанная традиционным "высотковским" шпилем.
— Но тут получается куда как меньше, всего пятнадцать этажей. Такой дом, думаю, можно и бетонный выстроить, и даже из кирпича…
— А вы постройте стальной. Просто для того, чтобы опыта набраться…
Разговор этот случился еще в апреле, а в июле и место для дома образовалось. Не иначе, судьба у этого места такая…
А насчет часов… Выстрою завод, подготовлю рабочих… И вот придут эти подготовленные рабочие в светлые просторные цеха и спросят меня: а где, Александр Владимирыч, станки какие-нибудь? На чём, Александр Владимирыч, работать-то? А мне и ответить нечего будет.
Потому что для завода в Чухломе два десятка прецизионных станочков больше года делались по спецзаказу в Швейцарии и в Америке. Ещё не все из заказанных поступили, но к осени их как раз хватит для выпуска двух часов. В сутки. А под словом "серийное производство" мне виделось нечто совсем иное. И после свадьбы пришлось ехать в Харьков, к Чаеву.
Евгений Иванович за десять лет немного заматерел и довольно прилично раздался, но и интерес к решению сложных задач у него тоже вырос. И ещё сильнее выросло в нем какое-то детское желание хвастаться своими успехами — но, к его сожалению, мало было людей, способных в полной мере оценить его творения. Я — мог, ну, по крайней мере он так считал. Так что встретил он меня с радостью:
— Вовремя вы, Александр Владимирович, приехали. Я как раз новый станок сделал, для моторных заводов, думаю, вам он понравится. На новом производстве с осени, если потребуется, я таких станков смогу в месяц по паре выделывать…