"Фантастика 2024-121". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Еще через неделю со "стекловозного лихтера" в крошечном городке Майами на берег сошел второй помощник механика мистер Александр Воронов, который, походив пару часов по городу, сел на поезд и уехал куда-то далеко. Через четыре дня в супермаркет Сент-Луиса зашел молодой человек, выглядящий как северянин и говорящий как северянин, и поинтересовался у продавца, не здесь ли работает индеец Гойко Митич, а еще через полчаса развозной фургон из универсама заехал в гараж дома, где проживал странный старик.
В гараже меня встретил Айбар Назаров — здоровенный казах, который еще год назад исполнял обязанности начальника охраны колхозов на Левобережье Урала. Хорошо исполнял, кочевники и думать забыли о кражах скотины из колхозных стад. Ну а
Борис Титыч, к которому меня проводил Айбар, сидел в глубоком кресле за письменным столом и что-то писал в толстой тетради. Но увидев меня, тетрадь отложил, и поздоровался — таким тоном, будто я обещал придти, но опоздал минимум на неделю… Впрочем, он и дома очень старался изобразить из себя сквалыгу, но на самом деле был человеком дружелюбным и с прекрасным чувством юмора.
— Ревизию проводить приехали, Александр Владимирович? Предупредили бы, а то я растраты еще попрятать в бумагах не успел, а вам одно расстройство будет.
— Да никакого расстройства, наоборот радость одна. А то я давно ищу, кого бы замордовать — и тут такая удача. А велики ли растраты?
— Да уж немалые. Сейчас оборот получается по доллару с человека, а в золоте берем сто сорок тысяч, то есть пятнадцать пудов в день растрачиваю. Двадцать пять миллионов я уже отправил, а всего, думаю, незаметно можно вывезти миллионов четыреста-пятьсот. Только вот что я думаю: если только здесь брать, то лет десять уйдет, так что надо бы в других местах тоже "Золотых орлов" устраивать. Мемфис и Новый Орлеан я и сам как-нибудь покрою, а вот с Севером мне уже тяжело будет. Так что ищите людей, нужно в Чикаго, Питтсбурге, Филадельфии, ну и Нью-Йорке с Бостоном ставить. Ведь если я верно помню, то у старого Чёрта Бариссона племянников-то до чёрта, так?
— Гляжу, планов у вас громадье. А вид у вас, Борис Титыч, усталый…
— Это я с безделья. Последние два месяца ведь чем занимаюсь? За машинами вашими выручку пересчитываю! А если по другим городам сеть вашу ставить, так сразу и отдохну: работы навалится что пернуть некогда будет! Я тут прикинул, — Бариссон открыл свою тетрадку — если вы мне оставите выручку за неделю, то через месяц-полтора и Мемфис, и Орлеан этот Новый под нас лягут. Но людей туда прислать — это уж ваша забота.
— А тут, думаете, дела лучше уже не пойдут? Как они вообще-то?
— С делами все в порядке, даже лучше ожидаемого — ну да вы и сами знаете. Но это потому, что народ со всей округи в магазины едет, и с того берега тоже. А с грабежами ещё в августе проблему решили: после того, как грабителей нашли со снятыми скальпами, больше желающих пока не находится. Скажите, Александр Владимирович, как вам вообще в голову пришла идея узбеков на это дело нанять?
Как-как… в первой жизни попалась мне как-то книжка про оборону Москвы в сорок первом. И я совершенно неожиданно для себя вычитал в ней, что в самое тяжелое время Москву держали три дивизии НКВД. Понятно, кровавые палачи, сатрапы… Пока дивизии эти держали фронт, немцы не продвинулись ни на метр — вот только в живых из них осталось тридцать процентов, а живых и невредимых — что-то около двухсот пятидесяти человек. Из трех дивизий! И были эти дивизии на девяносто процентов укомплектованы именно узбеками.
Я потом разных людей об этом расспрашивал, и выяснил (хотя насколько правда — не знаю до сих пор): если старший в роду скажет слушаться вот этого командира, то узбекский воин будет слушаться. Скажет слушать грузина — будут за этого грузина глотки рвать и жизни не жалеть. А если грузин тот скажет, что вот эти мальчики "говорят его голосом" — будут слушать "голос". И еще я тогда нашел какие-то расчеты (кстати, немцами сделанные), что среди узбеков во время войны было меньше всего предателей. Настолько меньше, что немцы не нашли ни одного…
Но это — дело прошлое (или будущее),
а сейчас я действительно набрал две сотни узбеков, которым старейшины их родов велели слушаться меня. А я командиром им поставил Айбара — и ни один даже не поморщился! Хотя, если я верно усвоил, казахов они очень не любят — почти так же, как и всех остальных, впрочем. Но то дома, а тут служба. И на службе нужно эту службу исполнять, а не думать над приказом. Приказано было выучить английский — выучили. Не очень хорошо, но сойдет: индейцы же! Приказали товары в лавке продавать, покупателям кланяться — продают и кланяются. И — не воруют…Демин тем временем продолжал:
— Но тут уже остатки подбираем, за сто-то миль народ уж в магазины не поедет, так что или десять лет ждите, пока деньги все соберем, или уж извольте распорядиться в другие города расти.
— Нет уж, распоряжаетесь тут вы, Борис Титыч. Считаете нужным в другие города идти — флаг вам в руки и барабан на шею.
— Как вы сказали? — Борис Титыч захихикал: — Да тут половина городу со смеху помрет, меня с барабаном увидев.
— Так я это… в переносном смысле. Ведите народ куда следует, а где деньги взять — вы не хуже меня знаете. Или вам помощник нужен? Как вы себя чувствуете?
— Хорошо чувствую — голос у него снова стал сердитый. — Только вот без вакаций тяжеловато… Да не мне, нукерам вашим. Вы, Александр Владимирович, все хорошо обдумали, но про одно подумать забыли. Узбеки-то — они ведь магометане…
— И что?
— А то что индейцы-то обреза в штанах не носят! Вы им девок-то пришлите хоть с Кубы… местных-то к ним подпускать нельзя. Я, грешным делом, уже пару раз с банановозами привозил, но что на три сотни молодых парней две дюжины девок?
— Лучше я вам еще сотню нукеров пришлю, а вы их раз в квартал в отпуск на Кубу отправляйте. Неделя туда, неделя обратно, пару недель там…
Проблема не в деньгах, а в их количестве. В тысяча девятьсот восьмом в США было продано чуть больше трехсот тысяч автомобилей, из которых двести пятьдесят тысяч были с моими моторами, колесами, трансмиссиями… Семьдесят пять миллионов чистой прибыли. Двадцать пять было получено с развлечений, еще полсотни пришло с мелочевки. Ладно, сотню миллионов удалось потратить на закупку станков, сырья кое-какого, но оставшиеся пятьдесят — это, если переводить в презренный металл, восемьдесят тонн. Юридически можно взять нужную сумму в банках, погрузить на корабли и увезти в далекое далеко. Юридически — но что случается при таких запросах фактически я уже однажды почувствовал на собственной шкуре, и пробовать еще раз мне что-то не очень хотелось.
Первую крупную партию золота в монетах я вывез якобы на оплату уругвайцам. То есть им тоже досталось, но два миллиона легли в мои тайные хранилища. Однако мне было этого количества маловато, и мы с Машкой приступили к систематическому пополнению золотых запасов в "тайных чертогах".
Дочь наша использовала простую схему: поскольку довольно много где импортные таможенные пошлины взимались исключительно золотом, капитаны грузовозов частенько хранили в судовых сейфах изрядные суммы в очень тяжелом "эквиваленте", и появление капитана в банке с просьбой разменять тысяч десять-пятнадцать на золото особого удивления не вызывало. Поэтому каждый ее "стекловоз", покидая американские порты, увозил пуд-другой золотых двадцаток. Но подданные России могли в США кататься куда угодно, никаких особых виз не требовалось — и если капитан заходил в банк, скажем, в Саванне, то его старпом проделывал то же самое уже в Чарлстоне, а главный механик — в Джексонвилле… Таким нехитрым образом "выводилось" процентов десять с оборота, а ещё процентов двадцать Машка выгребала уже с покупателей стекол — объясняя это тем, что "нужно же пошлины платить"… Понятно, что убрать упоминания о этих деньгах из бумажек, которые нами же и готовились, труда не составляло — но Водянинов на такую схему вышел одним чутьем.