"Фантастика 2024-126". Компиляция. Книги 1-23

– Ладно, ты жив, здоров, это самое главное, – вздохнул инквизитор, устало тормоша нашу ведьму. – Мы почти не спали все это время, поэтому сейчас пойдем отсыпаться. Попробуй выяснить, что с тобой случилось… Только, ради всех богов, не пропадай больше!

Я растерянно кивнул, и тогда Арланд повел засыпавшую на ходу ведьму в их комнату. Я же пошел в умывальную: после долгого пути хотелось погреться в горячей воде и вымыться.

Пока я мылся, смог сформулировать вопросы, которые буду задавать труппе. Естественно, тот, кто запихнул меня в футляр для сигар, сам не признается, так что мне придется постараться, чтобы докопаться до истины!

Также я попытался придумать, как и что могло случиться, чтобы я оказался за столько километров от дома.

Возможно, тот, кто запер меня в железной коробке, забыл меня на какой-нибудь повозке, а она как раз шла из города. Повозку тряхнуло на очередной кочке, футляр выпал на обочину, сломался, открылся. Я оказался в канаве, произошел приступ, и я принял свой истинный облик.

Вымывшись, я превратился в крысу, побегал пару минут кругами, а потом опять стал собой: шерсть всегда сохла намного быстрее, чем длинные волосы.

Когда спустился на кухню, я с грустью обнаружил, что без меня эти трое голодали. Кладовка оказалась пуста, посуда не вымыта, а единственное, что было из съестного, это куски вяленого мяса, которые остались еще с путешествий.

Пока я осматривал свое брошенное хозяйство, вниз спустился Арланд, так и не снявший инквизиторскую накидку.

– Ты не будешь спать? – удивленно спросил я.

– Я уложил Бэйр, сейчас пойду к страже, скажу им, что ты нашелся живой и здоровый… потом еще пара дел есть, – рассказал он, едва сдерживая зевок. – Если вдруг наш маленький рабовладелец проснется раньше, чем я приду, скажи ей, что я ушел гораздо позже и не на работу, а просто к страже, ладно? Бэйр обещала пойти в Орден разбираться, если меня в праздники вызовут… она пойдет, я знаю, а это ничем хорошим не кончится.

– Она заботится о тебе, – заметил я, недовольно глядя на Арланда. – Ты не можешь работать без выходных и сна!

– Объясни это духам, которые вселяются в людей, – усмехнулся инквизитор и вышел с кухни.

Я подумал о том, что Арланду надо бы подмешать снотворного как-нибудь, чтобы он хоть раз нормально поспал.

Готовить, имея неотложные дела, плохо: всегда торопишься и все получается кое-как. Поэтому вместо того, чтобы налаживать хозяйство, я оделся и, захватив денег, отправился на улицу, в одно неплохое кафе, где мы часто отдыхали с труппой. Там я заказал себе поздний завтрак просто для того, чтобы чем-то наполнить желудок.

Пока ел, я старался ни о чем не думать и собраться с мыслями: на душе было ужасно паршиво. Предстоящий разговор казался мне теперь хуже, чем некогда представлялась встреча с бросившей меня матерью. Предчувствие подсказывало, что в этот раз все само собой не образуется.

– Лео! – совсем рядом прозвенел знакомый голос и мгновенно отвлек меня от мыслей. Лариса. Меня передернуло, я сделал вид, что не слышал ее. – Лео, мальчик мой! – она пропела прямо у меня над ухом.

Мне пришлось сделать огромное усилие, чтобы не поморщиться с досады. Вот и то, чего я так боялся: первый разговор.

– О, Лариса… – я сделал рассеянный вид и обернулся к ней. Рыжая, с неестественной завивкой и совершенно отвратительной красной помадой актриса стояла передо мной в своей желтой меховой куцанее и искусственно улыбалась. – Здравствуй.

– Привет-привет, дорогой! – жеманно протянула она, протягивая мне руку в длинной атласной перчатке с большим перстнем на безымянном пальце. Я учтиво поцеловал противную мне до зубного скрежета ладонь, специально не дыша, чтобы не чувствовать приторно сладкого запаха духов. – Ты ждешь кого-то? – спросила Лариса.

– Нет, обедаю, – ответил я, кивком разрешая ей сесть напротив. Подбежавшему слуге Лариса сразу же заказала бокал вина и салат из одних овощей. Она почему-то считала, что, если будет есть одну траву, ее кожа станет моложе.

– Обедаешь? – удивленно сжала губы женщина. – Ты всегда ешь только то, что сам приготовил, разве нет?

– Меня не было дома два дня, так что кладовка опустела, – объяснил я, начав подбираться к нужной мне теме.

– Где же ты пропадал эти дни, Лео? Ты пропустил столько прекрасных вечеринок, что это даже неприлично! Прием у мэра, званый обед у отца Шарлотты… Это было роскошно, роскошно, – она подняла взгляд к магической лампе, висящей над столом, и в ее глазах заплясало отражение света. Плохой прием. – Но без тебя все было совсем не так, знаешь… – Лариса перевела взгляд, ставший вдруг многозначительным, на меня. – Я волновалась, – почти прошептала она.

Я, не удержавшись, скривился. Арланд и Бэйр – вот кто по-настоящему за меня волновался! Эти же устраивали вечеринки, и сейчас упрекают меня в том, что я пропустил званые обеды!… Впрочем, если этим людям хватило совести запереть меня в табакерку, как пойманную мышь, вряд ли они вообще считают меня человеком, за которого стоит волноваться.

– В чем дело? – спросила Лариса, заметив мою реакцию.

– Мне было не до вечеринок, – мягко ответил я. – После новогодней ночи, после театра… я не помню, каким образом, но я оказался за много миль от Трехполья.

– В самом деле? Какая нелепость! – она взмахнула рукой, а потом прижала ее к груди и широко распахнула глаза. – И совсем ничего не помнишь?

– Ничего, – подтвердил я. – Ты не можешь сказать, куда я пошел после того, как мы были в театре?

– Милый, Сольеро, – я вспомнил, что это имя студента, с которым я подрался, – притащил такое гадкое вино, что и у меня все как в тумане! Но я-то проснулась у себя дома… может, тебя после прогулки отправили домой какие-нибудь хулиганы на извозчичьей лошади и назвали неверный адрес?

– Не думаю, – коротко ответил я.

Выходит, что все они видели, как меня поймали в железную коробку и никто ничего не сделал. Иначе зачем Ларисе врать и пытаться внушить мне, что я сам вышел из театра, а потом еще и гулял где-то? Хорошо, что я хоть что-то помню, иначе думал бы, что во всем в самом деле виноваты извозчик и несуществующие хулиганы!

– Знаешь, Лео, что я тебе скажу? – не без наигранной актерской таинственности, но достаточно серьезно начала Лариса.

– Что же?

– Это касается Шарлотты. Мы все уже давно знали, но тебе сказать не решались: у тебя ведь такое нежное и чуткое сердце… Впрочем, ты сам все поймешь. Лео, милый, ты должен пойти к ней: она… волновалась за тебя. Иди к ней, успокой ее, – наставительно и неестественно ласково посоветовала Лариса. Если бы не странные совершенно непонятные намеки, которые могут означать что угодно, я бы решил, что ни за что не пойду сейчас к Шарлотте. Но вдруг с ней случилось что-то плохое?

– В чем дело, Лариса? – я попытался надавить и добиться нужного ответа. – О чем ты говоришь?