"Фантастика 2024-126". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Мне до такого мастерства нужно было жить еще лет пятьдесят, пока у меня даже взлетать не каждый раз получалось.
Выйдя на открытую площадку, я прижал руки к груди, прыгнул, взмахнув верхними крыльями и с силой опустил их вниз, волна воздуха подняла меня вверх, потом я сразу же взмахнул второй парой и, наконец, третьей, потом снова нужно было поднять первую, но я не успел и поднял вместо этого правое верхнее и левое среднее… я запутался и, вместо того, чтобы лететь дальше, упал на землю с четырехметровой высоты, на которую успел подняться. К счастью, я успел обернуться птицей с двумя крыльями и не ударился.
– Это не просто, – объяснил я ухмыляющемуся Кудеяру.
Я превратился в себя и больше мы к этой теме не возвращались: нужно было готовить крабов. Эти отличались от наземных только размерами и плотностью панцирей, но это было скорее плюсом, чем минусом. Печеные с сушеными травами крабы оказались очень вкусными, и я взял это на заметку.
Посидев немного у костра, мы все расползлись по палаткам. В подземельях было не очень холодно, поэтому каждый спал у себя.
Мы решили соблюдать наземный режим сна и бодрствования, пока это будет возможно, поэтому Бэйр разбудила всех нас по своему магическому будильнику около восьми утра. Позавтракав остатками крабов, мы собрались и отправились в путь, уничтожив все следы своего лагеря. Необходимо сжигать остатки еды, иначе за нами увяжется
Семь маяков мы шли точно так же, от ночлега до ночлега. Ничего не менялось. Живности нам почти не попадалось, а все, что попадалось, тут же ловилось и готовилось. Помимо хрустящего на зубах мяса крабов нашим любимым блюдом стали местные летучие мыши и пещерные ящерицы. Продуктов из сухих запасов мы почти не потратили благодаря тому, что и ящериц, и мышей в пещерах было довольно.
В пути со скуки чего только не придумывалось, от игр в слова до соревнований кто дольше пройдет на руках. Было такое ощущение, что мы находились не в опаснейших лабиринтах, а на развлекательной прогулке! Бояться было совершенно некого, и это даже немного огорчало: я ждал от этого путешествия будоражащих душу впечатлений. А тут все было настолько тихо, что даже забылись события в городе слевитов, уже никто не задавался вопросом, какие такие враги взялись помешать нашей экспедиции. Самое страшное, что нам приходилось переживать, так это скуку неугомонной Бэйр и Люциуса.
Ведьма сходила с ума от безделья, просто шагать и болтать она не могла. Доходило до того, что она принималась на ходу перестреливаться с Кудеяром заклинаниями, писать в своем дневнике или даже что-то варить в левитирующем котелке. Это что-то потом непременно на кого-нибудь выливалось и с этим кем-то что-то происходило. После того, как котелок вылился на Кудеяра, у него вырос иллюзорный хвост, Адольф от зелья стал вдруг нормального цвета, Люциус превратился в кентавра, а Дейкстр – в женщину. Если Кудеяр мог терпеть хвост и даже посмеялся вместе со всеми, то Дейкстр взбесился и… в общем, больше Бэйр так с ним не шутила.
Люциус вел себя еще хуже, он вспомнил свою жизнь в тереме и без конца докапывался до всех подряд с дурацкими вопросами! Не трогал он только меня, Бэйр и Арланда – с нами ему уже было не интересно. Ему нужно было непременно узнать у Адольфа, из яйца тот родился или нет, а если не из яйца, то почему, ведь все змеи вылупляются из яиц! У Кудеяра чародей без конца выдергивал волосы – оказалось, это были не волосы, а похожие на перья пряди, которые ощущались, как плотное скопление воздуха. Это было безумно больно, но такие пряди становились превосходной игрушкой для мага: на каждое заклинание они реагировали совершенно непредсказуемым образом. Кроме того, Люциус бесконечно вился вокруг Эмбера, бедняге с рогами доставалось больше всех: чародей пускал искры в его хвост, проверяя чувствительность, дергал за рога и наросты на спине, не забывая при этом выяснять, сколько раз за все свои пятьдесят лет дракон изменил своей нареченной. Не выдержав, как-то раз Эмбер просто зарычал на него, оскалив огромные клыки. Тогда он чуть не обратился от злобы, чешуя со спины стала перерастать на грудь, рога увеличились, и лицо неестественно вытянулось. К счастью, в последний момент в их ссору вмешался Арланд.
Словом, путь был не из легких.
Вполне стоило ожидать, что после стольких дней бок о бок все начали потихоньку ссориться – и не только с Люциусом. Эмбер был самым счастливым в этом плане: он, как главный, мог законно прикрикнуть на каждого из нас и на этом успокоиться. Дейкстера все больше раздражала парочка новобрачных, Бэйр взялась воевать с Кудеяром, но скорее забавы ради, чем всерьез. Зато царевич не упускал случая поспорить со мной и несколько раз мы даже подрались. Видимо, Кудеяр никак не мог мне простить, что я могу быть сильнее его. Адольф старался держать себя в руках, и ему лучше всех это удавалось, но иногда он тихо шипел и высказывал свое мнение насчет чьего-нибудь поведения. Чаще всего от него доставалось Бэйр, которая иной раз была действительно невыносима. Ведьма на змея не обижалась и не всегда принимала его замечания к сведению. Тогда на нее прикрикивал Арланд, а иногда даже не прикрикивал, а очень доходчиво ругался, и ведьма тут же становилась бледным невидимым призраком и как будто исчезала на несколько часов. Иногда после такой взбучки ее было даже жалко и все мы тайком ее подбадривали, пока Арланд не переставал злиться и пугать ее страшными взглядами.
За все время пути мы все постоянно ссорились и мирились, но это ничуть не мешало походу. В остальном все было идеально: мы всегда успевали подойти к маяку до того, как сильно уставали, готовили и забирались в палатки.
У седьмого маяка, последнего на первом и самом маленьком ярусе, мы остановились на ночлег так же, как обычно. Всем нелюдям в черте волшебного света стало не по себе, я же давно додумался превращаться в человека и мог спокойно выполнять свои обязанности повара.
Собравшись у костерка, устроенного ведьмой на голом камне, мы ужинали крабами, которых я у последнего озера наловил про запас штук тридцать. Чтобы они не испортились, мы поселили их в самодельные клетки, развешанные на спине Мафусаила.
Вкусный ужин, как и всегда, хотелось приправить традиционными россказнями. Каждый вечер кто-нибудь рассказывал какую-нибудь байку из своей жизни или услышанную от кого-то.
– Я вот все думаю, Арланд, – лениво начал Адольф, лежащий на спине черного ящера, заложив руки за голову. Забавно, но между Мафусаилом, Эмбером и Адольфом завелась нежная и трогательная дружба, они постоянно укладывались возле друг друга, как эдакое братство разумных чешуйчатых. – Ты проучился в Ордене столько лет, а за все время похода ни разу не рассказал ни одной студенческой байки. Кажется, сегодня твоя очередь услаждать наш слух рассказами.
– Это верно, а то все время или Дейкстр про трактирные драки, или Кудеяр про охоту, – подхватил Эмбер, закуривая трубку. На него глядючи, закурил и Арланд с Бэйр на пару. У них по-прежнему была одна трубка на двоих. – Я вам уже рассказал, как я Крепость-на-Перекрестке брал, так что теперь давай ты, Арланд.
– Ну… так и быть, – Арланд улыбнулся, устроился поудобнее на своем месте. Он оперся спиной на плоский камень, как на спинку кресла, потрепал по голове Кречета, лежавшего рядом, обнял Бэйр и начал свой рассказ, пыхнув трубкой: – Один раз на уроке основ демонологии я решил блеснуть знаниями перед преподавателем, начертил пентаграмму для вызова демона и случайно себя в ней запер. Это было примерно на втором курсе, и тогда я еще не знал, что со мной не так: я ведь думал, что одержимый. Потому и наносил татуировки, пока последние, те, что на шее, – для изгнания старшего демона, – не дала никаких результатов. Это произошло года два назад, только тогда я понял, что не смогу изгнать демона, потому что это я сам демон, выросший в теле графа, погибшего еще до своего рождения. Так как я уже изменил тело под себя после встречи с Хранителем, оно было мое по праву и потому изгнать меня отсюда нельзя. Ну так вот, я оказался внутри замкнутого круга, все думали, что я так шучу и притворяюсь,
что не могу выбраться, а я на самом деле не мог. В итоге один из студентов решил подыграть мне, прочел необходимое заклинание из учебника и заставил меня себе служить. Это была самая настоящая сделка, я тогда даже не думал, как это было опасно и как мне в итоге повезло! Студент, полагая, что все это шутка, велел мне исполнить одно его желание. После того, как я дал согласие, он стер линии пентаграммы, и я смог выйти. Сразу после этого он загадал, чтобы я принес ему его любимую кошку. И ничего бы, но эта кошка сбежала от него год назад! Помню, когда я это услышал, я вдруг проникся таким сочувствием к этому несчастному, потерявшему любимую кошку, что у меня даже слезы на глаза навернулись. Я решил во что бы то ни стало найти предательницу и вернуть ее хозяину. Я ушел с лекции, никому ничего не сказав, и отправился в свою комнату. У меня в личных тетрадях было записано несколько поисковых ритуалов, один из которых я давно хотел опробовать. Это была зачарованная веточка, которая указывала в сторону, куда надо было идти, и начинала дрожать, если приближаешься к искомому. Вообще, никто из молодых инквизиторов при всем желании не мог бы зачаровать что-то: мы каждый день пили столько святой воды, что некоторым даже сны переставали сниться, настолько были истощены ментальные силы. Поэтому мне пришлось спрятать прутик под плащом, чтобы никто не заподозрил во мне мага или кого похуже. Не без труда выбравшись за стены Ордена, куда вела меня палка, я направился в ближайший лес. До самого вечера я пробирался сквозь кусты, пока над моих ухом вдруг кто-то не завопил. Обернувшись, я увидел бело-серую кошку, сидящую на ветке дерева. Я позвал ее, но она не пошла ко мне, наоборот, стала медленно уходить дальше вглубь леса. Я подумал, что она хочет что-то мне показать, – животные и люди часто хотят мне что-то показать, – и поэтому последовал за ней. В детстве у меня тоже была кошка, и она была невероятно умной, она показала мне все тайные ходы моего родного поместья… правда, потом выяснилось, что эту кошку кроме меня никто не видел, но что с того? Я-то знал, что она существовала, пускай без материальной оболочки, но ведь так только лучше: вместе с телом у животных-призраков пропадает большинство подавляющих разум инстинктов, и они становятся почти как люди. Ну так тогда я подумал, что серо-белая тоже умный призрак, и не побоялся идти за ней. Она привела меня к дереву, села под ним и начала мяукать, громко и пронзительно. Звук был неприятный, и я попросил ее замолчать, но она не послушала, тогда я пнул ее ногой. Она, поскольку не знала, что мертва, отскочила в сторону, и нос моего сапога врезался в кучу листьев под деревом. Под ними оказался полуистлевший кошачий труп. Я догадался, что кошка моего приятеля умерла в этом месте, а я видел ее призрак. Возможно, я бы попросил кошку пойти со мной, в Ордене было немного призраков, и все они были нудные профессора, а мне давно хотелось домашнего зверька. Но я заключил сделку с тем парнем, и потому не видел иного выхода, кроме как вернуть ему кошку, а себя пока оставить без любимца. Я давно заметил, что помимо прочих странностей владею некромантией. Мертвые всегда были мне ближе, чем живые, и неудивительно, что я быстро научился работать с их плотью… Не смотри на меня так, Бэйр, ты всегда знала, что это я призвал Дороти!… Я давно не практиковался, так как в Ордене могли учуять запретное колдовство и выйти на мой след. Но, тем не менее, у меня были силы и мне нужно было их куда-то девать, чтобы не лопнуть. А эта кошка представила мне отличную возможность решить несколько проблем одновременно: поколдовать, будучи незамеченным, и подружиться хотя бы с одним из студентов, вернув ему зверька! Поднатужившись, я смог воскресить немного кошки и был очень доволен результатом. В заколдованные кости с кое-какими остатками мяса и шкуры даже смог вселиться призрак! Кошка сказала, что ей нравится в своем прежнем теле, тогда я взял ее на руки и понес в Орден: деваться-то мне было некуда, меня связывала клятва! Было около двух ночи, когда я постучался в спальню студента, чтобы вернуть ему любимицу. И что вы думаете? Когда кошка бросилась к нему, издавая звуки, которые были бы радостным мяуканьем, если бы сохранились связки, этот неблагодарный заверещал от ужаса и перебудил весь Орден! Я поспешил убраться в свою келью и успел раздеться и улечься в кровать прежде, чем ко мне пришли с проверкой преподаватели. Выяснив по моему сонному лицу и честным уверением, что я не спал, а молился Святым источникам, учителя оставили меня в покое. На следующее утро студент, поседевший за ночь на полголовы, рассказывал всем, как ночью кто-то принес ему труп кошки, и этот труп ходил вокруг него и истошно выл, пытаясь проклясть. Ему поверили не все, к счастью. Утром я встал и первым же делом изловил труп кошки и похоронил его по всем правилам, чтобы упокоить душу несчастной беглянки: ведь иначе из тела ее было никак не вытащить, а оставлять ее в нем было очень опасно. К слову, она до сих пор лежит под одним из вишневых деревьев сада на заднем дворе главного здания Ордена. То есть, найти улики и доказать мою вину никто не смог, но тому парню удалось убедить многих сокурсников, что это именно я приволок ему кошку. Потом меня еще долго пытались поймать на колдовстве, но им это так и не удалось. Друзей я тоже, как понимаете, не нашел.– Какой ужас! – Бэйр передернуло. – У нас в академии такого не было, но зато был один забавный случай со сделкой.
Все внимание устремилось на ведьму. Она довольно улыбнулась и, отобрав у Арланда трубку, начала рассказ.
– Почти все вы знаете мою подругу Люську. Еще у нас был приятель, не помню, как его зовут на самом деле, но мы его звали Чиж. Как-то на практике по обращению с магическими животными, а именно с летающими мартышками, мы решили посмеяться над преподавателем и заменить одну из мартышек курицей. Тетка была плоха зрением, и легко бы купилась на нашу шутку. Мы договорились с Люськой и Чижом, что Чиж, когда всем раздадут клетки, заменит свою крылатую обезьяну на птицу. После этого он подзовет преподавателя и пожалуется на то, что ему вместо крылатой мартышки раздали курицу, а дальше, как пойдет. Но этот достойный представитель мужского пола обосрался от страха в самый последний момент, и когда тетка подошла, услышав его жалобу, сдал меня с потрохами, мол, это все я придумала! Меня повели к ректору, который почитал нотацию о хорошем поведении и под конец сказал, сколько стоит одна такая мартышка…
– Кажется, я догадываюсь, почему я не знал об этой истории, – вставил Арланд, бросив на Бэйр взгляд, полный укора.
– Еще бы я тебе об этом сказала! – хмыкнула ведьма и продолжила: – После практики я нашла Чижа с Люськой, но, как оказалось, со страху Чиж забыл, куда спрятал обезьяну в мешке. По уговору он должен был деть ее под свой стол, но в переполохе он ее оттуда унес и куда-то положил. Определенно, выжечь у него на лбу «я отсталый дебил» после этого было бы весьма уместно, но, как мне показалось, мало! Я назвала ему сумму в полтора раза большую, чем стоимость мартышки, и сказала, что к вечеру у меня должны быть или деньги, или обезьяна, иначе меня выгонят из академии за кражу, а ему за это устроит веселую жизнь мой опекун. Чиж обосрался еще больше, но намек понял. Конечно же, я бы как-нибудь выкрутилась сама, но тут ведь не я была виновата, а он, и он заслужил немного понервничать. Я ведь права? – она окинула вопросительным взглядом всю нашу компанию.