"Фантастика 2024-13". Компиляция. Книги 1-19

— А схватить его можно?

— Ну, попробуй. Пока хватать будешь, сверху клинком прилетит хорошенько.

Да, в словах Фёдора логика была.

Я с интересом продолжал осматривать помещение, пока велась подготовка к дуэлям. Вгляделся в дальний конец зала, куда свет от оживлённого центра не доставал, и заметил, что там поблёскивали какие-то прутья.

Мне пришлось спросить у Грома, что это.

— Там клетки. Раньше для испытаний ловили элементалей, и держали в них.

— Типа «снежков»?

— Ага, типа…

— Вот раньше да, — громко сказал Плетнёв, который заметил наше появление, — Раньше у студентов были настоящие испытания!

Он вышел из толпы в центр круга, и я впервые увидел во всей красе костюм для мензурки.

Так, если не знать, для чего это, можно было бы и посмеяться. Костюм больше напоминал обрезанный скафандр-фартук, который крепился на спине широкими ремнями.

Юбка из толстой кожи с подшитыми под ней деревянными пластинками закрывала пах и ноги до середины бёдер. На животе проглядывал металлический круглый щиток.

Шея, плечи и руки тоже закрывались кожей, но там, насколько я понял, она была просто очень плотной, чтоб посвободней двигаться. Вроде только наплечники отличались особой твёрдостью.

Голова прикрыта шлемом с крепким сетчатым забралом, которое вместе с подбородком немного прикрывало и шею.

И венчало весь этот кошмар самурая наглое декольте на груди. Там красовался большой прямоугольник голой открытой кожи.

Плетнёв гордо светил своими сосками, выпятив грудь и упираясь в пол длинной шпагой с круглой гардой. В плотных перчатках, Николай сжимал рукоять, надавливая и заставляя лезвие немного пружинить.

Хотя при ближайшем рассмотрении оказалось, что это всё же тонкая сабля. Оружие больше напоминало древние китайские мечи, которые легко гнулись и напоминали едва ли не фольгу. Сабля действительно была с круглым концом, чтоб нельзя было случайно проткнуть оппонента.

Но и так, отхлестав противника таким клинком, можно больших дел наворотить.

— Я тоже считаю, что зря убрали «испытание стихией», — продолжал Плетнёв, стоя посреди круга, — Только заглянув в глаза исчадию вертуна, ты поймёшь, что такое — магия!

Он поставил ногу на чёрный шар, гордо обвёл всех взглядом, и я прочёл на лицах многих восхищение. Хотя некоторые всё-таки смотрели со скепсисом. Получалась вполне логичная картина — правду о событиях возле Белого Карлика, где Плетнёв оставил отделение солдат умирать, знали далеко не все. Работает пропаганда, ничего не скажешь.

— Потому что трусость здесь, в этом круге, убьёт ваших соратников там, на настоящем поле боя, — продолжал слащавую речь Плетнёв.

Я только поразился. Вот же толчковый пёс, и ведь хватает наглости так врать? Или он сам реально верит, что смелый и крутой?

— Ну, кто хочет показать, что он — настоящий Лунный? — каштан, задрав подбородок, проехался взглядом по лицам студентов.

Его надменные глаза скользнули и по моему лицу. Василий внутри меня решил выпендриться, послал эмоции возмущения, но мне было глубоко наплевать. Ветров-то вообще зелёный, а я уже вышел из того возраста, когда меня могли легко взять «на слабо».

Вот если б на кону стояла моя Арина. Ну, хорошо, хорошо, Вася, и Перовская Елена тоже. За этих девушек я бы… мы бы ему морду-то начистили.

— Николас, я попробую, — вызвался тот самый пеликан, с залихвацким чубом.

— Антуан, — одобрительно сказал Плетнёв, — Я не сомневался в благородстве моих друзей.

Я даже усмехнулся. Ну, Плетнёвская шестёрка пошёл первым, ничего удивительного. Прямо концерт по заявкам от самых крутых парней на всём курсе.

Пеликан тоже облачился в скафандр, взял саблю, вошёл в круг.

Противники встали друг напротив друга в грациозные стойки, каждый на своей половине. Ноги чуть согнуты, сабля направлена на противника, вторая рука позади.

— БОЙ! — крикнул кто-то в толпе.

Николай резко подскочил к черте, чуть не коснувшись её ногой, и наотмашь сбил клинок Антона в сторону, а потом резко чирканул ему по груди. Пеликан едва успел отшатнуться — кажется, лезвие коснулось редких волосков у него на груди.

Тут же Антон вроде как дёрнулся атаковать, но клинок Николая в возвратном движении хлестнул по вооружённой руке. Я услышал свист и смачный шлепок. При такой скорости, да плюс встречное движение самого пеликана — это очень больно.

Антон вскрикнул, выронив оружие, и Плётнув тут же резанул ему по груди. Пеликан, схватившись за порез, пригнулся, чтоб схватить шпагу. Он сделал шаг вперёд…

И не сразу осознал, что стоит одной ногой уже на половине противника.

Плетнёв отошёл в конец своего круга, встал на прямых ногах и отсалютовал, махнув саблей возле забрала.

— А-а-а!!!

— Николас!!!

— Ты бесподобен!

Толпа взорвалась криками, по большей части с той стороны зала, где стоял Плетнёв. Я так понял, основная часть его фанатов была там.

По долгу службы я понимал, что такое — навык. У этого придурка этот навык был, и в фехтовании он явно не дурак. Ну, ясное дело, денежки водятся, и папашка ему лучших учителей в своё время нанял.

Наверняка Плетнёв не только мастерски фехтует, но ещё и на пианино играет, да крючком вяжет.

— Николас, ты так ловко победил, — донеслось от Антона.

Тот стоял на одном колене, пытаясь отдышаться после короткой драки. На груди у него красовалась длинная кровавая царапина.

Фёдор шепнул мне:

— Если сделать красивый шрам, прям глубокий и до костей, то это можно засчитать за победу.

Я кивнул, наблюдая, как Николай подал руку своему дружку:

— Антуан, мне всего лишь повезло. Но ты — настоящий Лунный.

Плетнёв снял шлем, передав его какой-то восхищённой поклоннице, красиво махнул каштановой чёлкой и отступил в толпу. Правда, подарил мне напоследок вызывающий взгляд.

Да, ну твою псину? Реально думает, я вот так брошусь играть на чужом поле по чужим правилам?