"Фантастика 2024-13". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
А отец Афанасий опустился на колено, грубо схватил паникёра за плечо и крепко встряхнул.
— Смотри! Сюда смотри, младолунник! — он рывком опять вытянул у послушника висящий на шее знак, — Что это?!
— С-символ… эт-то..
— Чей?!
— Чё-чё-чё… — «зачокал» парень, будто пытался заводиться, потом всё же выдал, — Чёрная Луна…
— А за ней кто?!
— Не-не-не… — и новые несколько оборотов, паренёк и вправду старался, — Незримая это!
— Которая что?
— Которая грядёт и несёт с собой справедливость, ибо каждое
— Не убоимся! — рявкнул Афанасий, — Дальше!
— И несёт с собой милосердие. Ибо каждому позволено будет испросить прощения. Да не убоятся…
Священник выпрямился, а потом рывком поднял послушника. Сунул ему в ладонь символ, сжал его пальцы вокруг, и твёрдо сказал:
— Держи. Читай. И чтоб такого больше не было…
С блеснувшими на глазах слезами младолунник закивал, потом двинулся прочь, в другую комнату:
— Да, да, ваше святолуние. Да не убоимся… — приговаривал он, шаркая по ковру, — Возьмёт в незримые объятия, шёпотом ветра утешит… Не убоимся!
Каждый шаг его был всё твёрже. Сцену наблюдали многие послушники, они все тоже повытаскивали свои обереги, и гурьбой уползли в другую комнату вслед за своим братом. Именно что уползли, потому что парни покачивались и еле переставляли ноги.
Их слаженный хор: «не убоимся!» громом разносился под сводами, и я с опаской смотрел на стены. Вашу-то псину чернолунную, тут бы поменьше орать…
— Всегда так с ними, — покачал головой Афанасий, — Сами всё петухами ходят, мол, смелые они, и готовы чуть ли не под Пробоину встать в ночь Чёрной Луны… А как что, так веры в них хорошо если с ноготь наберётся.
Он показал мне мизинец, красиво подчёркивая слова, но тут раздался скрип в стенах. Мне за шиворот посыпалось немного бетонной крошки, и даже показалось, что всё помещение чуть сдвинулось, на считанные миллиметры.
— Вашу Луну, Афанасий, — я схватился за откос двери, — Уходить надо. Я не столько Вертуна боюсь, сколько этого вашего убежища…
Афанасий кивнул, потом потянул меня за собой в комнату к Эвелине. Сначала я удивился, когда резко вступил в более прохладный воздух, чем в гостиной.
Потом удивился, увидев Эвелину. Избранница сидела на кушетке, заплетая последнюю завязку на штанине, и выглядела невероятно бодрой. На щеках багровый румянец, даже уши красные. Чёрные глаза блестят озорством, улыбка так вообще от уха до уха…
— Василий, деверь мой дорогой, — Эвелина вскочила и чуть ли не бросилась обнимать меня.
Я сразу же выставил руку, останавливая её, потому что на меня сразу же обрушилась волна вселенской любви. Ну вот теперь точно всё по-старому — смотрю на неё и просто обожаю.
Видимо, в моём взгляде читалось много вопросов, поэтому отец Афанасий сразу же сказал:
— Понимаешь, Избранницы символизируют любовь. И иногда, когда им очень плохо, или ранены, им надо эту любовь… ну, впитывать…
В комнате и вправду витала непонятная атмосфера. В спину из гостиной дул тёплый воздух, согревающий комнату.
Я
начал подозревать, что пару минут назад здесь вершился акт энергетического вампиризма. Эвелине не надо было для восстановления предаваться плотской любви с послушниками, ей было достаточно их возбуждения.Младолунникам-то что, в их возрасте, да при их образе жизни только коснись обнажённого женского тела, и любовь уже сама рвётся из штанов, вместе с кровью из носа… Представляю гормональный шторм в их крови.
Тут-то Избранница и напиталась их энергией по самое не балуй. Они хоть натереть-то её успели до того, как попадали тут от бессилия?
Мимо меня кто-то протиснулся. Хромой о контроле над своим телом не беспокоился, и бросился обнимать ненаглядную Избранницу. Та ласково погладила его по голове:
— Ну что ты, маленький мой, со мной всё в порядке.
Реакция пацана была ожидаемой. Он оторвался от неё, упрямо утёр нос:
— Я не маленький!
Я практически впервые увидел Эвелину при полном освещении без дурацкой чёрной рясы. Одета была скорее по-походному, но довольно соблазнительно.
Тёмно-коричневая приталенная куртка с жёстким корсетом удивительно подчёркивали немалую для такой худобы грудь. Широкий пояс с кучей кармашков поддерживал обтягивающие кожаные штаны с боковой шнуровкой по всей ноге.
Рукава были свободными, и я так подозревал, там тоже что-то скрывалось. Удобные сапоги на низком каблуке, до середины голени.
Вырез у Эвелины был довольно широкий и низкий, и я прекрасно видел ложбинку между округлыми холмиками. Там тоже прятался кулончик — золотое кольцо вокруг чёрной основы, вот только эта самая основа что-то сильно мне напоминала. Уж не тхэлус ли?
Избранница дала мне вдоволь насмотреться на неё, поэтому отрывать глаза мне пришлось собственным усилием воли. Что-то мне подсказывало, что в меня ещё насильно влили кучу эмоций, пока я глазел.
Василий, пёс ты толчковый, ну так-то я начал тебя потихоньку понимать. Есть что-то такое, в этих брюнетках, загадочное…
«А кто мне нравится, тебя не интересует?»
Насмешливый голос громом прозвучал в голове и затих. И Эвелина, и отец Афанасий вздрогнули, что-то почуяв.
— Надо тебе избавляться от него, Предтеча, это не дело, — покачал головой Афанасий.
— Если б я знал, как.
Священник полез в сундук у стены, стал там рыться, приговаривая при этом:
— Расскажу, сын мой! Но ты поможешь добраться нам до юга, отца Филиппо надо найти… Он уже встречал Предтеч, он должен знать, что делать, — тут он извлёк на свет ворох одежды, — Держите!
Он раздал всем по чёрной рясе и заставил облачиться. Потом поманил за собой в гостиную, провёл на кухню, где уже был открыт люк в подвал.
— Сейчас спустимся в секретный ход. Братья проверяли с утра, он был вполне целый после утренней тряски, пройти можно.
— Вполне целый? — с тревогой переспросил я.