"Фантастика 2024-143". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
– Ты охрененно красивый, а рост тут ни при чём, – искренне ответила я, глядя в бесстыжие синие глаза, прямо на собственное краснеющее отражение.
Тейт фыркнул – довольный, как набедокуривший шрах.
Вообще-то он был прав. Пленённый маг действительно выглядел потрясающе. В Лагоне, насколько я понимала, ценились гармонично развитые, сильные, но при этом компактные тела – никаких бугрящихся мышц, фигуры скорее жилистые, чем атлетичные. Приятель Дорма вполне укладывался в рамки местных стандартов. Да и в моём родном мире за него, пожалуй, дрались бы все модельные агентства – внушительный рост, широкие плечи, одухотворённое лицо художника и пальцы музыканта, просто мечта суровых
– Надо, Трикси, – вздохнул Тейт, ткнув ему в бок пальцем. – И чем быстрее, тем лучше. Не понравился мне тот взрыв, знаешь ли.
Я хотела спросить, какой взрыв, но вспомнила низкий гул из недр горы – и вздрогнула. Время действительно играло не на нашей стороне. Если Аринга наткнётся ещё и на Итасэ с компанией… Пожалуй, эти трое сумеют одолеть даже мастера, особенно если Лао достанет наконец козыри из рукавов, но шум поднимется такой, что легче будет снести гору целиком, чем скрыть следы нашего пребывания здесь.
Не разрывая связей с Тейтом, я сконцентрировала купол – и вонзила ментальную иглу аккурат посредине лба нашего прекрасного и жалкого пленника.
…шрах, как же он ненавидел весь мир!
Пожалуй, такая концентрация мерзости – даже большая редкость, чем подлинная добродетельность. Всё-таки человек изначально стремится к тому, чтоб стать хорошим, и не только из-за общественной морали или кем-то установленных правил. Почти у любого есть внутри стержень, голос, пылающий огонь – каждый эмпат, впервые ощущая это в чужом сознании, даёт собственное название. Нечто, заставляющее испытывать стыд не только за неприглядные поступки, но и за мысли; нечто, направляющее к развитию, к новым горизонтам, радость и вдохновение – и одновременно нравственный страж.
Так вот, у пленного оно отсутствовало напрочь – зато была иссушающая жажда признания и силы. Он ни мгновения не сомневался в своей исключительности, в праве на особое место – и ненавидел шваль, отребье, грязных уродов вокруг себя, которые смели недооценивать его…
Я моргнула, отстраняясь. Сознание мага поглощало меня, как болото – жирное, гниющее. Но зато становилось ясно, почему он решился на опасный ритуал под началом подозрительного незнакомца: та самая неизбывная жажда и толкнула. Если Дорму сила требовалась исключительно для практических целей, и он относился к ней как к редкому и ценному ингредиенту, то его приятель просто искал шанса отыграться.
В том числе и на своём благодетеле Дорме.
– Не вини его, – Тейт осторожно прикоснулся к моему плечу. Я резко выдохнула, выныривая из затянувшегося кошмара; воздух казался невыносимо сладким и свежим. – Детям из побочных ветвей тяжело. Так что это такая попытка защититься: типа не мне мощно не повезло от рождения, а вы, слепые придурки, не цените крутого меня.
– Но Маронг другой.
– Именно потому он и в Лагоне, – улыбнулся Тейт светло. – А что с магом-отшельником? Что-то есть?
– Сейчас посмотрю, – нахмурилась я.
Снова нырять в гниющее сознание пленника не хотелось, но другого выхода не было.
Воспоминания оказались густыми и вязкими, сильно искажёнными от негативных эмоций. Маг страстно желал забыть о своём фиаско с ритуалом, но невольно возвращался к нему мысленно вновь и вновь. Дорм представал в его глазах попеременно то глупцом, который подбил хороших людей участвовать в заведомо провальном деле, то интриганом, что втайне присвоил общую добычу…
Я наткнулась на нечто забавное и вновь вынырнула в реальность.
– Тейт, слушай, а он ведь даже не понял, что ты – человек. Принял за какого-то
айра.– За одну из тварей Дорма? – развеселился он. – Ну-ну. Никто не создаёт айров, похожих на людей.
– Табу? – насторожилась я.
– Практичность, – хмыкнул он. – Легче взять готового человека и переделать, как надо, этим созидающие совершенство и занимаются. Почему, считаешь, их так называют?
Я задумалась – и меня передёрнуло. Сейчас-то маги из этой ложи были, скорее, врачами, пусть и с жутковатыми наклонностями. Но представляю, что они творили во время древней войны, изменившей облик мира… У нас когда-то, лет сто пятьдесят назад, когда псионики только-только вышли из подполья, тоже предпринимались попытки создать идеального солдата, но их пресекли почти сразу, слишком пугающими и непредсказуемыми получались результаты. Биокинетические эксперименты попали под тотальный запрет; остались редкие исключения вроде меня.
Наверное, из-за эмпатической связи к Тейту просочились не только мои размытые мысленные образы, но и воспоминания, потому что он вдруг обернулся с чувством странного, недоверчивого осознания – и на целое мгновение стал моим отражением. Пришелец из другого мира, добыча… человек с глазами того редкого оттенка синего, какого не бывает у рождённых естественным способом.
Тейт не знал, являлась ли его матерью та, что погибла при переходе. А если она…
Я крепко зажмурилась, отгоняя навязчивый образ – высокая черноволосая женщина в облегающем светлом костюме, так непохожая на тощего, рыжего мальчишку рядом с ней – и вновь юркнула в сознание пленного мага.
На сей раз мне повезло больше.
Он хорошо запомнил отшельника – походку, фигуру, черты лица, даже манеру речи. Если Дорм невольно поддался флёру очарования, в котором магии было столько же, сколько и естественного, с ног сбивающего обаяния, и потому стал лёгкой жертвой для промывки мозгов, то его приятелю врождённое чувство ненависти ко всему живому послужило неплохим щитом. Отшельник, похоже, заметил это – я выловила в сумбурном мысленном потоке образ насмешливо прищуренных жёлтых глаз, – но ничего не предпринял, чтобы исправить положение. Точно поддразнивал: ну, что ж, попробуй, отыщи меня, юноша, если сможешь, и задай вопросы, если сумеешь.
Попробуй, Трикси.
Вкрадчивый, певучий голос прозвучал ясно – и совсем близко, затылка словно коснулось тёплое дыхание. Я вскрикнула, разрывая связь с пленником; Тейт сидел рядом, сосредоточенный и ни капли не испуганный.
– Ты слышал это? – спросила я, и голос позорно сорвался в конце.
Он склонил голову к плечу так резко, словно она у него отвалилась:
– Угу. Но мне он сказал: «Попробуй, Танеси Тейт». И чего-то я знаю только одного монстра, который может провернуть такую штуковину.
Я невольно сглотнула. К сожалению, мне тоже прекрасно было известно, что это за «монстр». А как сложилась головоломка! Просто безупречно!
«…Можно вернуться в свой мир?»
«Можно. Если соберёшь воедино тех, кто тебя призвал, и заставишь выполнить обряд в обратном порядке… О, как ярко загорелись твои глаза, как горячо. Мне нравится, Трикси Бланш».
Конечно, отыскать в горах каких-то там свободных и заставить сплясать под свою дудку – нереально. И даже мастер Лагона не мог знать, живы ли все участники и каковы пределы их сил, однако он ответил на мой вопрос со спокойной уверенностью. И почему? Да потому что сам же и призвал меня. И, естественно, мог в любой момент провести этот шрахов ритуал… Если пожелал бы.