"Фантастика 2024-143". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
– Говорить то, что твой друг желает услышать, и в то же время не лукавить – драгоценный талант.
Это был Лао.
Сейчас, после всего, что случилось, смотреть на него было неловко. Как в дурацком фильме, где парень на первом свидании старательно распускает хвост и хвастается тем, что якобы имеет отношение к кино и даже где-то сыграл в массовке, а потом выясняется, что его девушка вообще-то мега-звезда, только инкогнито. Нет, разумеется, я не бахвалилась и чушь не несла, но всё равно оказалась этакой скучной мещанкой, не разглядевшей чудо.
– В тебе говорит гордость, – улыбнулся Лао, по-птичьи склонив голову к плечу. – Но ты умнее её. Это пройдёт.
Я машинально нашла руку Тейта и стиснула.
–
– Нет. Просто у Рана было такое же выражение лица, когда он узнал мою тайну.
– Мы настолько похожи? – ужаснулась я.
И рыжий, предатель, уставился на меня круглыми глазами – и расхохотался. В первую секунду мне стало ещё хуже, и захотелось ему врезать, но затем парадоксальным образом полегчало. Смех вообще обладает чудесным свойством – снимать любую неловкость, особенно такой, искренний и наполненный странным чувством почти родственного обожания: вот же, радость моя, какую ерунду ты сморозила. А если одновременно тебя гладит по волосам самое невероятное существо в мире, по крайней мере, в этом, то у хандры вообще не остаётся никаких шансов.
– Лао, а если серьёзно… Кто ты? – спросила я тихо, надеясь отчасти, что он не услышит.
Ответ тем не менее последовал не сразу. Лао сел, подогнув под себя одну ногу, и зачерпнул горстку мелких камешков, а потом начал медленно-медленно высыпать – тоненьким шелестящим ручейком. Я следила, как зачарованная, хотя чего уж там – руки как руки, красивые, но обветренные, на указательном пальце ноготь сломан, на запястье царапина, будто ворсистая нитка кругом обвязана…
Обычная человеческая рука, если забыть, конечно, что кусок скалы она только что зачерпнула, как сухой песок на берегу, походя размалывая на мелкие фракции.
– Мы же вроде бы остановились на драконе, – словно бы с сомнением произнёс Лао. Уголки губ у него подрагивали.
Тейт обнял меня, безмолвно обещая поддержку, и пристроил подбородок на моём плече. Я глубоко вздохнула и переформулировала вопрос:
– Откуда ты здесь? И к чему стремишься?
– Меня призвали, – ответил Лао без улыбки. – Так же как и тебя. С той разницей, что меня тогда даже нельзя было назвать существом, осознающим собственное «я». Такие как я… Мой народ? – задумчиво протянул он, словно пробуя слова на вкус. – Словом, мы не подвластны времени. Взрослее нас делает только опыт, а его не так уж легко получить, когда мир баюкает тебя на ладонях, любуется тобой и шепчет: «Спи, мне нравятся твои сны». Но вот мой сон был прерван грубо и глупо. Первым чувством был гнев – наверное, он сродни плачу или крику у новорождённого человеческого младенца. Меня призвали, навязали мне человеческое тело – неслыханная наглость! – он рассмеялся, суховато, непохоже на самого себя. – Затем пришли другие чувства. Сожаление об убийстве, радость бытия и осознание: я есть, и я себе нравлюсь, быть мной – хорошо. И ещё – желание принести этому миру подарок, равноценный тому, что он сделал для меня.
– Подарок тебе – гнев? – недоверчиво переспросила я.
Ладонь его разжалась; на скалу просыпались уже не мелкие камешки – пыль.
– Нет. Волю… и понимание своей природы. Быть самой возможностью – значит выбирать любую дорогу из бесконечного множества вариантов. Власть над временем – как власть над высотой, – вдруг прищурился он насмешливо, точно подначивая меня. – Ты не игнорируешь само понятие высоты – ты не можешь упасть и летишь, куда пожелаешь. Нет страха, есть свобода, а значит – счастье. Вот это счастье мне и захотелось вернуть.
Хотя солнце к этому моменту уже скрылось за горизонтом, скалы вокруг были залиты светом; он не исходил ниоткуда – просто был. Я дышала полной грудью; головная боль отступила, и сознание даже не зафиксировало, когда это произошло.
Чудился запах грозы.
– Счастье – хорошая цель, особенно когда его даришь
кому-то, – авторитетно заявил Тейт и добавил требовательно: – А дальше? Интересно же!– А дальше пришлось выбрать имя, – мечтательно улыбнулся Лао. – Первое, Ренгиса, раньше принадлежало человеку, который призвал меня. Вместе с самим именем пришли желанные дары, заключённые в нём: умение помнить и принадлежность этому миру. Но и нежеланные тоже – скрытность, честолюбие, жестокость. Нужно было что-то, уравновешивающее первое имя. Мой народ… Мы решаем такие вопросы очень просто: надо окинуть взглядом бесконечное множество путей и выбрать. И мне понравилось имя, которое дала мне ты.
В первую секунду я даже не поняла, что он имеет в виду.
– Но я же не…
– Ты – да, – спокойно возразил Лао. – Когда время поймало нас в ловушку, ты вспомнила о древнем философе, подобном дракону. Мне это понравилось: он любил парадоксы, а калейдоскоп вариантов бытия – и есть парадокс. Так я стал Ренгисой Лао.
Голову повело.
Он взял имя, которое я дала ему, ещё до встречи со мной?
Ох…
– Так, секунду, – я подняла руки, прося пощады. – Кажется, я только что осознала, что значит быть существом, над которым не властно время. И это немного слишком для меня, хотя, конечно, большое спасибо, опыт не помешает… Так что насчёт подарка миру? – попыталась я сменить тему ради сохранности собственного рассудка.
Лао оглянулся и вдруг подался к нам с заговорщическим видом, шепча:
– О, а вот здесь начинается кое-что интересное. Этот мир очень добр – даже после всего, что маги сотворили, он заботится о них. Этот мир деятелен – его не слушали, и тогда он научился говорить напрямую, через людей. И мне показалось, что такому миру очень не хватает друга, равного – так почему бы не подарить ему идеального правителя? О, мои поиски были нелёгкими… Они привели в Лагон. Думаю, миру понравится мой выбор – кто может стать ему лучшим правителем и другом, чем мечта о счастье, воплощённая поэтом?
Он многозначительно умолк и из-под ресниц посмотрел на обрыв. И через один, два, три, четыре… через пять мучительно медленных ударов сердца над краем скалы показалась голова явно недовольной чем-то мечты; мягкие серые волосы окружали лицо колышущимся ореолом, точно у русалки на дне морском.
Или у прекрасного колдуна-утопленника.
– А вы не торопитесь. Видимо, слишком уютно, – произнёс Итасэ Ран с убийственной иронией. Один взгляд искоса – и гнездо из одеял подо мной испарилось, и я с ойканьем шлёпнулась на камень. – Я закончил с платформой. Можем возвращаться в Лагон, и чем быстрее, тем лучше. Орсе нужна помощь. Тейт-кан, твой айр ещё не вернулся?
– Шекки нас нагонит, – уверенно откликнулся рыжий и, ползком добравшись до края скалы, свесился, разглядывая что-то внизу. – Ух ты! Крутая платформа. Можно, я буду спать на той красной штуке? Она мягкая?
Итасэ закатил глаза, видимо, не отыскав слов, в полной мере выражающих его чувства, и скрылся под обрывом. Через мгновение туда же легко спрыгнул и Лао.
Я замешкалась; уголки губ саднило, так хотелось улыбаться. Не к месту, совершенно не к месту… Из множества сказок о принце, драконе и принцессе мне всегда нравилась та, в которой принцесса подружилась с драконом.
Вот уж никогда не думала, что сказки могут воплотиться в жизнь.
Глава 14
Сделка по неведению
Желанный гость, который задержался против собственной воли, но к вящему удовольствию хозяина.
Признаюсь, история Лагона мне известна не слишком хорошо. Но вряд ли так уж много было учеников, которых по возвращении встречали бы сразу четверо мастеров во главе с самим Оро-Ичем в придачу.