"Фантастика 2024-143". Компиляция. Книги 1-25

Тейт когда-то говорил, что направляющие удар не любят интриги, действуют обычно просто, напрямую. Мне довелось узнать немногих из этой ложи: Лао, Худама, Айка, сам рыжий, но среди них не нашлось ни одного наивного простака, даже самая младшая проблемная ученица – и та с двойным дном.

Пожалуй, коварства в них даже побольше, чем в выходцах из ложи внимающих и поющих, которым по определению выгодней добиваться цели уловками, чем вступать в прямое противостояние.

– Дети ужасны, – прервал мои философские размышления Итасэ. К нему Айка слишком уж нахально не совалась – видимо, понимала, что может нарваться на что-то посерьёзнее оплеухи, если перейдёт грань. – Не представляю, как их можно выносить подолгу.

Я невольно улыбнулась:

– Мне кажется, мы все когда-то такими были.

– Только не я, – поморщился он. – Спасибо Шаа, я пришёл в мир уже тринадцатилетним. И с тех пор не сильно изменился.

– Ну, это не значит, что ты родился сразу взрослым, – ответила я машинально, заглядываясь на Айку, которая подобрала камень размером с великанью голову и принялась пальцами вертеть в нём дыры. – Скорее всего, ты просто ещё не повзрослел.

Итасэ закашлялся; до самой мастерской он больше ни слова не проронил.

В обитель Аноры Лэккен – кстати, это оказалась женщина, очень красивая, с аккуратным фиолетовым каре и глазами цвета аметиста – нас не допустили. Я только издали полюбовалась на лаборатории: огромная прозрачная линза в земле, размером с небольшой стадион, а в глубине – множество уровней и отсеков, свет неровными вспышками, «технические» запахи и чудовищно разнообразная боль в ментальном фоне. Если честно, находиться здесь было жутковато и даже промелькнула мысль: «Хорошо, что нам туда не надо».

Орсу уже вылечили, и она отдыхала в так называемой «сфере наблюдения», местном аналоге карантина. Половину помещения, небольшой подземной комнаты с хрустальным потолком, занимало простое ложе, слегка похожее на стол для препарирования, только чуть помягче и значительно побольше. Вторую половину Соул успел захламить свитками, пиалами с шергой и сладостями. В дальнем углу сидела подмастерье созидающих совершенство, невысокая полноватая женщина в жёлтых одеждах, обритая налысо. Она словно бы дремала – по крайней мере, на наше появление не отреагировала ни вслух, ни ментально.

– Вы пришли! – вскинулась Орса. Видок у неё был бледноватый, но в пределах нормы. – Я вас не ждала и совсем не рада! И я не спрашивала Соула, когда к вам можно! И я совсем не благодарна, а эти вкусные шарики для себя оставила, и шергу тоже, а пиалы я не знаю, кто принёс, вот.

– Спасибо, Орса, – растроганно произнесла я. – Я тоже очень рада тебя видеть.

Подмастерье в углу открыла один глаз, чёрный, без белка и радужки, но промолчала. Видимо, посчитала, что пока мы не беспокоим больную сверх допустимого.

– Сестра здорова, как видите, – сказал Соул, не отвлекаясь от свитка. – Хорошо… А ты привела обещанную подругу для неё, да?

Орса заинтересованно засопела и ползком перебралась на край ложа. Айка на одной ноге пропрыгала через всё помещение, ловко лавируя между разбросанными свитками, и остановилась напротив неё, приподнявшись на мыске и закинув руки за голову. Лично я бы в такой позе долго не устояла, но куда мне против вундеркиндов из числа направляющих удар!

– А на пырта ты так говоришь? Смешно, – фыркнула Айка.

– Я не говорю. – Орса заморгала, глядя исподлобья.

– Совсем слуксилась? Думаешь, я не улю?

– Я не это самое и я не думаю! И мне не интересно, что за пырта, вот вообще.

Орса демонстративно отвернулась. И одновременно – вслепую протянула Айке кулёк с маленькими невзрачными комочками, сладкими и острыми; Соул в своё время тоже угощал меня чем-то подобным.

Айка высыпала себе на ладонь сразу половину.

– А ничего так, фыртачит. Тебя кто того? – и она выразительно похлопала свободной рукой по краю ложа.

– Свободные! – гордо надулась Орса. – Я иду такая, никого не трогаю, а потом раз в сторону, два и ка-ак врежусь в кого-то! А там никого! Я искрами туда, огнём сюда, и тут они ка-ак появятся! Ну, а потом меня раз и убили.

– Что, прямо совсем? – поразилась Айка. Надкушенный шарик, ярко-малиновый и мягкий, выпал у неё из руки.

– Ну вот прям, – ответила Орса и сделала большие глаза. – Меня и тут убивают-убивают, но никак не убьют.

– А на пырта? То есть за что?

Айка, похоже, действительно заинтересовалась, если сделала попытку говорить по-человечески. Орса только скорчила трагическую физиономию и очень грустно вздохнула, а потом огляделась – и прошептала заговорщически:

– Ну я правда не знаю, за что, я просто такая!

Айка задумалась, потом сказала:

– Ух ты!

Потом ещё немного поразмышляла и добавила:

– Я тоже так хочу! А расскажи, а?

Через полминуты они обе забрались уже на дальний край ложа, возвели пограничную линию из пиал с шергой и рассыпанных лакомств и защебетали на таинственном девчачьем языке, перемежая пыртов и «не улю» с бесконечными «не хотела, не думала, не рада». Я мысленно перевела дух: надо же, и впрямь подружились.

Прости, Лагон.

– Солнце садится, – деликатно заметил Итасэ некоторое время спустя. Я зевнула:

– Что, уже пора возвращаться?

– Мне – пока нет, – улыбнулся он тонко. – Лао, скорее всего, ещё развлекается на свой лад, мастерская для меня закрыта на некоторое время. А вот у тебя есть дела, которые лучше бы не откладывать.

Я прокрутила его слова в голове, и меня словно током ударило.

– Мастер Лагона!

– Его приглашения, как правило, не игнорируют. – Итасэ демонстративно заинтересовался своими ногтями. – И не потому, что он обидчив. Просто если ты не придёшь к нему, Трикси-кан, то придёт он. И сам выберет время и место.

Усилием воли я отогнала рой ужасающих образов, последовавших за его предположением, и поднялась.

– Нет, спасибо… Надеюсь, к опозданию он отнесётся лояльно.

– У тебя есть прекрасная возможность выяснить это на собственном опыте, – с невинным лицом сказал Итасэ.

Взрослый человек, эмпат со строжайшей внутренней дисциплиной на провокации не ведётся, разумеется. А то, что я поставила очередной рекорд в беге по пересечённой местности – чистой воды совпадение. Цепочка иллюзорных мостов вывела меня к террасе наблюдения Оро-Ича аккурат в тот момент, когда солнце окончательно опустилось за горизонт. В сумерках «гнездо», прилепившееся к отвесному склону, мягко переливалось оттенками синего и сиреневого, указывая путь, подобно маяку.