"Фантастика 2024-154". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Тварь перестала грызть меня и упала, пуль двадцать я в неё точно всадил. Перехватив автомат поудобнее, отстрелял оставшиеся в магазине патроны. Голова зараженного превратилась в месиво из костей, кожи и мозгов. Уши звенят безбожно, не скоро что-то услышать смогу.
Вылетев из погреба словно ошпаренный, я начал осмотр руки. Хвала инженерам, разработавшим мой костюм, ткань выдержала укус, зубы сдавили кожу и оставили солидный синяк, но прокуса нет. Я не заражусь!
На вторую вылазку в погреб не решился. Нужен свет и для это пришлось идти в дом.
Спички, тряпка, ацетон – факел готов. Главное, не поджечь
Главное, это девочка лет десяти и мальчишка не старше пяти. Они сидят в противоположном углу, прижавшись к друг другу и глядят полными страха глазами. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что дети сильно истощены. На солёных огурцах, варенье и прочей ерунде долго не протянешь. Нужно вытаскивать их и нести к лагерю. Сеня и Пашка знают, что делать.
Как выжили дети и почему? За это нужно сказать спасибо их отцу, который пытался сожрать меня и которого я пристрелил. Мать, наверняка, не выжила. Скорее всего, именно она закрыла люк креслом. Но зачем? Возможно, в панике и, возможно, у отца не хватило сил потом его открыть. Разобрать тоже не получилось, сделано всё на совесть.
Истощение наступало постепенно. Отец знал, что умрёт, и знал, что их не спасут. Привязался верёвкой к столбу он только по одной причине, не хотел жрать своих детей. Других умных мыслей в голове тридцатилетнего мужика не нашлось, на голодный желудок плохо думается, уверен в этом.
Я принёс в лагерь двух закутанных в покрывало ребятишек, тщательно защитив глаза, ведь солнечный свет для них сейчас опасен, слишком долго были в темноте.
Друзья не сразу поняли, что произошло. Первым сообразил Сеня и пробормотал:
– Да… ну ты даёшь, Руслан… сходил за петрушкой…
Детям досталось, кожа да кости, мальчишка весит не больше десяти килограммов, девочка от силы пятнадцать. Истощение, слишком сильное истощение.
– Тащи их обратно в деревню, Руслан. Первый дом крайней улицы, красная крыша, там трупаков меньше всего, вонять не будет. Выполняй! – скомандовал Арсений, без дополнительных объяснений разобравшись в ситуации. Я развернулся и взял обратный старт. В спину долетело: – Пашка, на тебе переноска лагеря, машины тоже перегонишь. Чтобы не случилось, но шашлык мы сегодня пожарим, и окрошку покушаем…
Сеня догнал меня возле дома и открыл ворота, а затем дом. Увесистый пакет, болтающийся на руке, он словно не замечает. Бросив его на стул, быстро задёрнул шторы, создав полумрак, и сказал:
– Сади их на кровать. Всё плохо? В полной темноте сидели?
Я кивнул. Сперва посадил на диван мальчишку, но сидеть он не стал, завалился на бочок, не в сознании пока. Сеня откинул покрывало и, скривившись, бросился к пакету, из которого тут же достал бутылку негазированной воды.
Я осторожно усадил слабо шевелящуюся девчушку на край кровати и убрал с головы покрывало. Пустые, невидящие, ярко-синие глазёнки слабо открыты, мгновение до потери сознания.
– Положи ее, – тихо попросил Сеня, приготовив подушку.
Я положил. Вторую такую же подушку мы подсунули под голову мальчишки.
– Что делать? – спросил я, не зная
куда кидаться.– Для начала вставить в автомат магазин с патронами, – сказал Сеня, недовольно покачав головой (и когда он успел заметить?). – А вот следующее задание сложнее, беги в конец деревни, там есть медпункт, или как он там называется. Тащи всё, что найдёшь. Если не будет нужных медикаментов, то рванёте в райцентр, с таким истощением и обезвоживанием не шутят. Нужны капельницы, отпаиванием водой с сахаром тут точно не поможешь.
Бегу выполнять поставленную задачу. Жизнь слишком хрупкая штука. Жизнь – то, ради чего стоит жить. И не важно, твоя это жизнь, или совершенно незнакомого человека…
– Как они? – Пашка взволнованно посмотрел на появившегося на крыльце Арсения. Я перевернул шампуры, на которых жарится не совсем свежее, но еще пригодное для шашлыка мясо.
– Спят. – Сеня сел на первую ступеньку и тяжело вздохнул. – Думаю, что самое страшное позади. Девчушка очнулась, похлопала глазами и снова уснула. Мальчишка пока плохой. Странно, но почему-то в таких случаях девочки оказываются более живучими.
– Будущие матери, – высказал предположение Пашка. – Природа многое продумала.
Я решился спросить:
– Сеня, ты врач?
– Увы… – вздохнул он. – Знаю многое, помощь оказать могу, если этого требует ситуация, но не всесилен. Дети – святое. Дети – наше будущее.
Я кивнул. Не будь с нами Арсения…
Впрочем, не хочу о плохом, всё позади, детишки спят, они в безопасности.
– Что ты им поставил? – спросил Пашка и склонился над мангалом. Вдохнув аромат, пробормотал что-то невнятное.
– Глюкоза. Другого не нашлось, да и не нужно другое…
Я покрутил шампуры и пошёл в дом. Дети спят, в комнате темнеет, скоро придёт ночь, но сперва будет царствовать вечер…
– Это хороший день, мужики! – сказал Сеня, раскладывая мясо по тарелкам. Столик решили организовать прямо во дворе. Полная кастрюля окрошки ждёт, ведь мы так и не поели. – Сегодня нам довелось совершить очень доброе дело, побольше бы таких дней. Спасибо тебе, Руслан!
Я улыбнулся. Пашка решил спросить:
– Может отметим? Пятьдесят грамм не навредят…
Сеня нахмурился. Я ответил:
– Не пью.
– Помню, – кивнул Пашка.
– Я бы выпил, – сказал Сеня и рассмеялся. – Но пьяный вам точно не понравлюсь, шибко буйный становлюсь. Да и кодировка, в запой могу уйти…
Теперь засмеялись я и Пашка. Сеня дождался тишины, поднял стакан с минералкой, и сказал короткий тост:
– За хороший день, мужики!
Выпили чисто символически, минералку.
– Мужики, не против если я сегодня не буду ничего рассказывать? – спросил Пашка. – Новости у меня всякие, есть хорошие, но есть и плохие.
Я кивнул:
– Не против.
– Не против, – поддержал Сеня. – Не будем портить этот день плохими новостями, но и хорошие оставим на завтра, сегодня просто отдыхаем…
Мы ели мясо, свежие овощи и зелень, которые удалось найти в огородах. Ну и, конечно, окрошку. Разговор был лёгким, темы душевными. Что сделало этот день таким прекрасным? Ответ прост, его таким сделали дети. В полночь, заступив дежурить, я чувствовал себя героем. И вправду, побольше бы таких дней!