"Фантастика 2024-158". Компиляция. Книги 1-31
Шрифт:
– А, может, и впрямь боятся? Ты говорил, что отсюда до ближайшего пробоя меньше сумрака пути. Кстати, нам как, придется идти прямо сквозь него?
– Надеюсь, что нет. Мы постараемся выйти на тропу, которая ведет аккурат между двумя пробоями. Если повезет, по ней мы попадем прямиком в Башню… Но мне не нравится, как эти рыбаки ведут себя. Тут явно что-то не то, – Гор сделал знак трактирщику подойти. – Вкусный у тебя морс, милейший. И еда отменная. А что народу так мало? Конкуренция одолела? Или карийцы по сияниям в кабаки не ходят?
– Вы правы, ари, народу совсем нет. – Трактирщик горестно вздохнул. – Да и
– Что, так страшно стало?
– Не то слово! В озере тварей развелось – жуть! И с щупальцами, и с пастью размером с дом. Наши-то рыбаки… те, кто остался… теперь на промысел боятся ходить. Разве что самые отчаянные. Да и они быстренько наловят у самого берега всякую мелочь и на сушу поскорее. А потом приходят ко мне – страх сивухой заливать. Но твари, что в озере, еще ничего. Главное, к ним в воду не лезть, они и не тронут. А есть другие. Те сами к людям приходят. С виду будто человек, а на деле оборотень.
– Это как?
– А вот так! У сикурийца Саула был на соседней улице кабак. Побольше моего.
– И что?
– Нету теперь того кабака. Зашел как-то туда один путник, дверь за собой прикрыл… – Трактирщик сделал паузу, подогревая любопытство слушателей. – Прикрыл, значит, за собой дверь… А в зале в то сияние мно-о-го народу собралось…
– Ну? – не выдержал Мюрр.
– Вот вам и ну! Все полегли. Даже не пикнули. Ни единого крика соседи не услышали. А когда распахнули двери и вошли внутрь – там кровавое месиво. Где чья рука там или голова, ничего не понять. Всех людей по столам и стенам размазали, словно масло по хлебу. Говорят, даже на потолке кровавые ошметки были.
– А с чего взяли, что это учинил тот путник?
– Конюх, что принимал во дворе лошадей, через окошко все видел. Он и рассказал, как тот путник внезапно превратился в монстра, да всех людишек того.
– А куда монстр потом делся? По улицам не пошел гулять?
– Слава Высшим, нет. Исчез. Словно в воздухе растворился… А конюх на следующий же сумрак из города сбежал. Одним из первых. А уж после него повальное бегство началось.
Гор выложил на стол крупный рубин:
– Не бойся, милейший, мы не монстры. Вот тебе оплата за стол и три комнаты на ночь.
Глаза трактирщика алчно заблестели.
– Да здесь не за троих, ари, за десятерых! У меня и размена столько не будет!
– Не надо размена. Оставь себе. Только проследи, чтобы наших лошадей не забыли помыть. И корм пусть им свежий зададут. Зерно, а не гнилую солому.
– Все сделаю, ари.
Трактирщик расплылся в довольной улыбке и отошел.
– Ну что, Люгвин? Пора и нам о сне подумать. Ты как? – спросил Гор.
– Иди. А я сперва проверю лошадей. Рубин рубином, но за конюхами глаз нужен.
Гор пожал плечами и направился к лестнице.
Мюрр вышел во двор, с удовольствием окунаясь в ночь, подсвеченную желтым светом убывающей луны. Вдохнул полной грудью свежий, напитанный озерными запахами воздух, и рассеянно посмотрел на темное небо, украшенное ажурным плетением звезд. Перевел
взгляд на сложенную из бревен конюшню, заметил в глубине мерцающие отблески факелов, и снова уставился на небо. На самом деле его волновали отнюдь не лошади. В груди засело беспокойство, одолели предчувствия. Из головы не шел рассказ трактирщика о монстре, прикинувшимся человеком.«Поставлю-ка я магического дозорного. Если что, он предупредит», – решил Мюрр.
Немного успокоенный вернулся в дом. Но спать лег прямо в одежде, разве что сапоги снял.
Посреди ночи словно что-то толкнуло – пришел сигнал от магического дозорного. Мюрр проснулся, вскочил, торопливо обулся, подошел к окну. Как будто тихо. Во дворе никого.
Неожиданно в темноте мелькнула странная тень – вроде остроугольной копны с человека ростом.
Мюрр распахнул створки, забрался на подоконник и выпрыгнул во двор…
Комнаты постояльцев находились на втором этаже не так уж и высоко над землей. Обычно с такой высоты мог прыгнуть даже подросток, убегающий от отцовского ремня. Но только не в этот раз…
Казалось, падение продолжалось вечность, а приземление вообще оказалось ни на что непохоже – ноги Мюрра буквально вонзились в землю, словно он был не человеком, а стрелой! Тело вошло по пояс и крепко засело в сухой, хорошо утрамбованной почве. Мюрр задергался, пытаясь вырваться, но тщетно – похоже, без лопаты было не обойтись.
Знакомая тень, уже не таясь, вышла из-за сарая с дровами и приблизилась к скованному земляными оковами беспомощному атонийцу.
«Это человек, обычный человек. Просто на нем такой странный жесткий плащ с островерхим капюшоном», – подумал Мюрр.
Но он ошибся.
– Ну что, лючин? Прикончить тебя сразу или вначале поиграть с тобой? – раздался из-под капюшона странный, скрипучий, явно нечеловеческий голос. Наверное, так могло бы разговаривать дерево.
– Давай поиграем, – зловеще процедил Мюрр. – «Ты совершил промах, приятель, сковав мне ноги, а не руки. Чтобы стереть с груди узор атонийца Люгвина и стать дейвом, потребуется всего несколько мгновений!»
Но он вновь ошибся – противник этих самых мгновений ему не дал.
Темный конус, который Мюрр принял за плащ, всколыхнулся, раскрылся прорезью в том месте, где у человека обычно бывают руки. Высунувшаяся оттуда конечность больше всего походила на узловатую когтистую ветку. Или сухую лапу. Острый коготь, напоминающий сучок дерева, протянулся к лицу Мюрра. Тот машинально отмахнулся. Вскрикнул – прикосновение шершавой лапы оставило на руке самый настоящий ожог.
– Хорош-ш-шо! – заухал скрипучий голос. – Люблю, когда кричат.
Плащ-конус начал раскрываться многочисленными прорезями, и оттуда полезли все новые и новые обжигающие когтистые лапы. Они прикасались к спине, рукам, груди, лицу Мюрра, вызывая нестерпимую боль. Ему казалось – он заживо сгорает в огне и очень удивился, что не видит пламени. Но были лишь темнота, странная тварь и боль – невыносимая, сводящая с ума.
Сознание заволакивала пелена беспамятства. Мюрр забыл про узор, уже не сознавал, кто он такой и что происходит. Весь мир сузился до размеров крохотного пятачка двора, в котором бушевала боль – хищная, расчетливая, беспощадная. Она играла со своей добычей – Мюрром, который уже не чувствовал себя живым. Хотя и мертвым не был. Пока…