"Фантастика 2024-161". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
— Ты скоро?
Я уже просто ждал её. Прям с коленок подскочил, облапил, поднимая на руки, и под её смех упал на кровать. Как всё-таки здорово быть женатым на такой… такой…
Гм. Ну, обычное наше пробуждение пропустим. После завтрака приехал наш доктор. Заодно я узнал, что есть у нас теперь такой и познакомился с дядькой. Средних лет мужчина здоровой комплекции с чисто докторской бородкой и в очках, его Павлом Фёдоровичем зовут.
Он всех ласково оглядел, спросил о самочувствии и на четверть часа увёл Катю в комнату на еженедельный осмотр. Специально ради меня назначили ему воскресенья,
За доктором Катина политинформация, вела которую Клава по-английски. Оказывается, просто её очередь. Это бы и ладно, но на физкультуре эти Клава и Надя тоже надели жилеты, маски и взяли шпаги. Отныне я должен атаковать всех, исключая Катерину.
Четыре воина-рыси, Карл! Четыре! Вот уж не думал, что дома в воскресенье вспомню Корпус — там всего двое рысей, и пока не такие продвинутые. Ещё бы! Пока я там учусь, Катя занималась с Авдеем и Мухаммедом, а с недавних пор к ним прибавились Надя с Клавой.
Но вывез я физкультуру и после обеда легко отпустил Катю с её подружками в библиотеку и немного прошвырнуться по городу. На обед приехал обычный курьер из дружины, так его я утащил в кабинет, разбирать отчёт и беседовать о жизни штаба.
На счастье военного всего через сорок минут разговора в кабинет заглянула Миланья и сказала, что ко мне господин Жучирин с каким-то господином. Я им, видите ли, когда-то назначил. Ну, пришлось курьера отпускать.
Через минуту вошёл Сергей с папкой под подмышкой и полненький господин с бородкой клинышком и с приличной лысинкой спереди. Господин назвался Василием Петровичем Баляевским, я кивнул и сам сходил в гостиную ему за креслицем.
Вот все расселись, и заговорил Серёжа:
— Были у вас в Корпусе хроникёры?
— Ну, были.
— Очень хорошо, — сказал Сергей и достал из папки газету. — Это та самая газета, называется «Московский еженедельник», — он положил газету передо мной. — А это статья о съёмках с особо удачными кадрами и о том, как господин Фомин рассказал господину Баляевскому о встрече в Корпусе с неким боярином Большовым. Они даже слегка поспорили, тот ты самый, или просто совпадение.
Я посмотрел газету. Ну, кадры и впрямь удались. И что дальше? Я поднял взгляд на Серёжу в ожидании продолжения.
— Ты не беспокойся, — сказал он добрым тоном. — Мы с Катей всё решили, она уже перевела суммы…
«Семьсот тысяч»! — прозвучало у меня в голове. — «Всё продаётся! Даже патриотизм»!
Впрочем, покупается мной, а это уже неплохо.
— Теперь ты просто побеседуешь с господином журналистом, — широко улыбнулся господин Жучирин.
Я перевёл взгляд на его друга. Тот оживился и вынул из внутреннего кармана блокнот и ручку.
— Я буду кое-что записывать, хорошо? — спросил он для начала.
— Хорошо, — ответил я ровным тоном.
— Скольких магов ты убил на дуэлях? — задал он первый вопрос по существу.
— До интервью англичанину одного, и четверых после, — проговорил я.
Господин восхищённо присвистнул и переспросил:
— Всех из пистолета?
— Первого шпагой, — равнодушно ответил я.
— Кстати, про интервью! — сказал Василий Петрович. —
Что в нём правда?— Всё, — молвил я коротко.
— Не! Так дело не пойдёт! — весело воскликнул господин Беляевский. — То интервью так и быть упомяну, но вопросы я должен задавать сам!
— Спрашивай, — пожал я плечами…
Глава 21
За высоким окном шёл снег, метель закружила древнюю столицу. С грудня до зимобора…
На англицком это «from november to march».
Вот все четыре, а то и пять месяцев дворники, сипло матерясь, бегают с большими лопатами, солдаты и курсанты, угрюмо сжав зубы, тянут службу, а он, князь Москвы, прогрессивнейший из атавизмов Гардарики, сидит в тёплом кабинете и смотрит в окно на полёт больших снежинок.
Ровесник века, князь видел неуклюжие полёты первых дерзновенных авиаторов и тогда ещё точно знал, что люди из аэропланов сделают оружие, и оружие это станет мощнейшим.
Глупое слово «самолёт», но как-то прижилось! Что поделать, человеческий гений придумывает не одно хорошее.
Было ему всего девять лет, звали его Веней, иногда добавляя «княжич». Был он прогрессивным мальчиком и живо интересовался техникой, но нечто в душе его улыбалось, наблюдая полёт птиц. Всё-таки нелеп человек в своих попытках подражать творцу. И мудрые наставники тогда говорили княжичу:
— Опять считаешь галок на уроке, ленивый чертёнок! Ужо скажу князю!
Никто не может понять великого правителя даже в столь юном возрасте. И теперь его наставники, став старыми пердунами, пишут мемуары, как они наделили его мудростью. А он в эту секунду смотрит в окно и думает себе всякую ересь!
Князь Москвы недавно отметил своё сорокалетие, но, несмотря на свой строгий вид и особенно титул, оставался обычным в принципе пацаном. Среднего роста, синеглазый, с русой бородкой — сделай он лицо попроще, да переодень в простую одежду, никто и внимания не обратит.
И как всякому нормальному пацану, ему просто требовалось насмотреться в окно, размышляя всякую чушь о жизни, прежде чем он сотворит обычную, положенную ему по званию и титулу гадость.
Вот отметил князь своё сорокалетие с подобающей званию и округлости даты помпой. Устроил для приближённых бояр и магов пир, пришли поздравить представители всех конфессий и удостоили даже некоторые князья и короли, кому нечего было делать. И в гордуме устроили торжественное заседание.
Но не было боярина Большова, ни на пиру, ни в думе. В думу ему ещё рано по малолетству, пускай вначале гражданские права выслужит, а на пир князь просто не позвал. Забыл парнишку.
Не! Теперь-то Вениамин припоминает поданное кем-то из секретарей его прошение и свои легкомысленные слова:
— В семнадцать ему жениться? Ой, да пусть женится, только ведёт себя хорошо!
Тогда ему показалось, что он сказал что-то остроумное — сам захихикал, и окружение угодливо подхватило. Теперь же, когда князь на первых страницах «дела» боярина Большова прочитал официальный свой ответ, ему захотелось грязно ругаться. Этот Артёмка, оказывается, побеседовал с иностранным журналистом, текст прилагался. И князь, наверно, позже всех в Европе ознакомился с его интервью.